— Твоя участь предрешена, Алрик, — проговорил советник. — Сейчас тебе все еще может казаться, что перевес на вашей стороне, но это не так. Ты больше не сможешь повторить свою убийственную атаку — ты почти пуст, я вижу это. Все это видят. И твои товарищи сейчас тоже уже на грани.
Рик не ответил. Вместо этого он призвал копье пустоты — и со всей силы швырнул его… не в Фидо, и даже не в Совет. А в тщательно спрятанные в плотной массе людей сани.
Копье пробило щиты и пронзило одного из ветхих советников, метнувшегося между оружием и санями. Но тщедушный старик не смог остановить оружие. Оно пролетело насквозь, оставляя в плече кровавую рану, и зацепило хрупкую деревянную боковину, закрывавшую груз от чужих глаз. Боковина раскололась, тонкая гнутая крыша просела. На санях тускло светилось и сияло нечто, завернутое в белые пелены — какой-то артефакт, наполненный мощной энергией.
Фидо дернулся всем телом, на мгновенье отвлекаясь и теряя контроль. И этого было достаточно для того, чтобы Рик сорвал воронкой пустоты с советника щит. Фидо спохватился слишком поздно: молния с фамильного посоха вышибла его из седла.
Рик спрыгнул следом и, склонившись к старцу, взял того за горло, пока голубой луч прожигал старейшине грудь.
И в этот миг Рик увидел в налитых кровью глазах Фидо страх. Он хотел быть героем, хотел поступать и действовать, как Альтарган. Но смерти он боялся. Фидо сипел, пытаясь ухватиться за неумолимую руку, которая сейчас сминала ему глотку — и никто не вмешивался, потому что Совет был занят совместным заклинанием.
С точки зрения рациональности это было важней, чем жизнь Фидо, который сам вызвался задержать Алрика.
Рик слушал его хрипы, ощущал, как остатки жизни угасают в уродливом тлеющем теле, все сильнее сжимал шею советника — но даже тень удовлетворения или облегчения не коснулась его души.
Наконец, Фидо затих. Отшвырнув от себя мертвеца, Рик повернулся к чаше — на ее дне лежал крупный кристалл цвета молодой весенней листвы.
Рут.
Он подхватил камень в ладонь — даже сквозь перчатку Рик почувствовал, какой он теплый.
А между тем другая чаша уже гудела, и звук заклинания набирал силу.
Рик обернулся на поле боя: оно было усеяно трупами. От воронки к нему сейчас пытался пробиться Нокс со своими фантомами — теперь их было всего двое, на большее у рыцаря не хватало сил. Клыкастый с воинами Берты прикрывал полуголого Элгора, который уже в человеческом облике стаскивал сапоги с ближайшего мертвеца, чтобы обуться. Бруно он и вовсе никак не мог найти в царящем безумии сражения. И этот хаос дополняли лязг оружия, грохот магических атак, гудение чаши, ветер и снег в лицо.
Рик спрятал кристалл в карман и, призвав фламберг из пустоты, направился к нестройным рядам советников в отдалении.
Один против более чем полусотни сильнейших магов мира людей. Но быть сильнейшим магом и великим воином — это совсем не одно и то же. И если сегодняшний день должен стать для Рика последним, он умрет, как и положено воину — в бою.
«Ветер роняет белые хлопья, снег или пепел — не различить…» — тихо проговорил Приск ему на ухо.
Звуки битвы вдруг отошли на задний план, уступая место мерному скрипу снега под подошвами.
«Стихли на поле предсмертные вопли, братьев уснувших не разбудить…» — подхватил песню Вальд.
«Бьется в груди моей страшное пламя, но моей воли не сокрушить: сердце мое превращается в камень — камни нельзя ни сломить, ни убить…» — пели уже все души вместе, и вместе с ними шепотом проговаривал слова и Рик.
Жаль, что так и не удалось даже мельком увидеть Берту.
Но было бы еще хуже, если бы ему случилось увидеть ее неживой.
Он еще обнимет ее, и тонкая белая кожа заалеет от его поцелуев — так, что всем предкам захочется выйти на время из чертогов и постоять снаружи у дверей.
Бруно, Клыкастый, Нокс, Джабир — он ведь тоже должен быть где-то здесь. Элгор… Эйон…
— Братья, услышьте мой голос призывный, пепел, как снег, заволок небеса. Больше живых не осталось в долине — значит, придется вставать мертвецам!.. — Рик тихо вторил песне, звучащей внутри него и щурился от снега.
Огненные шары и ледяные стрелы его щит выдержал. Но уже знакомое чувство, сжимающее грудь, означало, что скоро щитов не останется.
И тогда его путь оборвется.
Глава 12. Игры теней. Часть 1
Резкий оглушительный рев за спиной заставил Рика вздрогнуть и обернуться.
Заклинание Совета смолкло. Невидимые тиски разжались, давая вздохнуть полной грудью.
Возле воронки, которую Рик создал первой, стоял безликий демон. Он бросился в толпу людей, не различая, кто из них на стороне мятежной принцессы, а кто защищает интересы Совета. Тем временем из огромной лужи внизу уже поднимался следующий гигант, покрытый серой массой, похожей на мягкую глину.
А ведь только что Рику казалось, что хуже быть уже не может.
— Печать! Заклинание печати! — кто-то надрывно закричал в рядах Совета.
И все вокруг словно зашептало, забормотало и зашелестело. Могучая волна магической энергии потянулась к воронке, сгущаясь вокруг нее серым туманом.
Рик знал это заклинание. Оно было долгим и требовало участия многих сильных магов. А еще оно нещадно выпивало силы — даже если для ритуала использовались заготовленные заранее колонны и камни. Сейчас ничего похожего под руками не было, и это предстояло создавать…
Создавать, опустошая себя. Все-таки советники прежде всего считали себя защитниками человечества.
Новое чудовище, стряхнув с себя остатки серой кожуры, взревело, вскинув вверх бесформенный слепок вместо лица. Темная масса вновь зашевелилась, готовая выпустить еще одного.
Рик перевел взгляд на второе веретено — оно было в разы меньше первого, но и возле него тоже успела образоваться точно такая же серая тень. И если с большой он уже ничего не мог поделать, то эту еще имело смысл попытаться как-то удержать. Пока и оттуда не повалили безликие, чтобы уничтожить обе обессилевшие армии и прорваться на большую землю, став новым кошмаром для живущих.
С помощью Приска Рик добрался до места в три шага и вызвал воронку пустоты из руки.
Она получилась маленькая и довольно слабая. Нахмурившись, Рик пытался сконцентрироваться, чтобы придать заклинанию дополнительную силу. И только потом направил ее на тень.
Та медленно поползла в воронку: нехотя, но тем не менее она уменьшалась.
«Сейчас бы Рут непременно крикнула бы что-нибудь в духе «Рик, получается! Ты гляди!» — со вздохом проговорил Приск.
«Да», — ответил ему Рик, чувствуя, как слабеют колени и руку с воронкой начинает сводить судорога. Стиснув челюсти, он удерживал заклинание, краем глаза отмечая, что третьему демону тоже удалось выбраться. Но заклинание Совета начинало сгущаться и вокруг него, словно густой серый дым, и вскоре Рик уже с трудом видел, что происходит в долине. Опустившись на одно колено, он упирался локтем в другое, продолжая бороться с тенью. Вокруг Рика и воронки медленно возникали очертания каменных колонн. Они вырастали из земли, покрываясь начертаниями.
Время для Рика словно остановилось. Острая боль отдавала в локоть, в плечо, запястье словно дробило на части — но тень отступала и становилась все слабее. Наконец, Рик опустил руку. Вот теперь он был пуст. К счастью, печати уже были почти готовы: последние руны медленно проступали на шести колоннах, обступивших воронку, которая перестала вращаться. Теперь это был угрожающий столп в небеса, а не веретено.
С трудом поднявшись с колен, Рик потянулся к фамильному посоху. На его губах заиграла недобрая улыбка.
Теперь, когда Совет отдал свою энергию на создание печатей, исход боя мог быть любым.
Алрик вышел из густой серой дымки, все еще клубившейся вокруг печати — и увидел, что старцы отступают под напором двух безликих. Один из советников уже лежал на снегу бездыханным, рядом с телом валялась половина туловища разорванной на пополам лошади. Совет сыпал атаками — но энергии у них осталось немного, а чудовища были сильны.
