успокаивающе бормоча и хлопая по плечу. Ему хватило всего минуты, чтобы парнишка успокоился. После чего Тарлиссон ласково, но твёрдо сказал:
— Анкарион. Вспомни, зачем мы всё это сделали. Поход на Туманную Матрону 3 месяца назад. Стревлог Анейраш. Вспомни. Вспомни!
На несколько секунд Анкарион растерялся, но потом его лицо просветлело.
— Да, — тихо простонал он, — теперь я вспомнил. Я, наконец-то, вспомнил!..
— Как я мог забыть? — бормотал про себя Анкарион, — как я мог забыть его стремительный шест, который столько раз нас спасал? Как я мог забыть, что именно Анейраш помог нам вырваться из иллюзий Туманной Матроны? Как я мог забыть, что именно он вытянул поединок с ней?
— Вспоминай, — Тарлиссон мягко похлопал его по плечу, — вспоминай обо всём, говори нам всё.
— Да не о чем особо вспоминать, — печально сказал Анейраш, — он с нами почти не говорил, даже когда мы делали привал. Но никто из нас ни разу не усомнился в его мастерстве. Если бы с Матроны выпала Брошь Неудержимости — мы, не задумываясь, отдали бы её ему.
— Брошь Неудержимости? — заинтересованно спросил Сареф, — а что она…
— Сареф, пожалуйста, не сейчас! — шикнул на него Эргенаш. Сареф послушно закрыл рот. В самом деле, стоило дать Анкариону выговориться. Потому что даже того, что блоки памяти не восстановятся через несколько минут, Сареф гарантировать не мог.
— А потом мы возвращались, — продолжал Анкарион, — и из-за того, что подземелье Матроны оказалось слишком велико, а мы после боя с ней слишком устали, нам пришлось заночевать и на обратном пути. И тогда…
Анкарион напрягся, явно пытаясь вспомнить. Потом медленно заговорил:
— Я этот момент плохо помню. Помню, что проснулся, а Анейраш разговаривает. Ну, я подумал, что он стоит на часах и говорит с кем-то… или сам с собой говорит, у него иногда это прорывалось. И я не особо вслушивался, и не выдал того, что проснулся. Анейраш нам очень помог в этом походе, и мне не хотелось лишний раз его раздражать. Но когда я почти уснул, то внезапно услышал, как… кто-то ему отвечает. И это не были ни Вилладон, ни Ольбруссо, ни Персиваль. Это был какой-то незнакомец. Что он говорил Анейрашу, я так и не расслышал. Но Анейраш постоянно его о чём-то спрашивал. Он был очень недоволен, он постоянно задавал вопросы. А этот… незнакомец… отвечал ему. Я заставил себя проснулся, чтобы лучше услышать, но не успел. Успел лишь последние пару фраз. Анейраш спросил, что будет с ними? Незнакомец сказал, что они всё забудут. А когда Анейраш спросил, а как же остальные, то незнакомец сказал, что им придётся ему довериться. Я хотел встать, но в этот момент меня сморил сон. А когда утром мы проснулись, то его уже, конечно, не было. И я был искренне уверен, что с пятым ходоком мы рассорились в начале похода, и он сразу ушёл. И, судя по тому, что остальные тоже не задавали вопросов, наверняка и они так думали.
— Ты точно не можешь сказать, кто был тем собеседником Анейраша, — спросил Тарлиссон, — знакомый голос? Какие-то странные слова? Может быть, ты разглядел его силуэт?
— Простите, Тарлиссон, я не помню, — виновато всхлипнул эльф, на которого снова накатил шок от смерти, — я вообще первое время думал, что мне всё это снится, и не вслушивался. А когда начал прислушиваться — было уже поздно…
Судя по недовольному лицу Тарлиссона, полученная информация его явно не устраивала. Ведь похитителем по-прежнему мог оказаться тёмный эльф — а, значит, их репутация по-прежнему была под угрозой. Но, понимая, что больше от Анкариона он ничего не добьётся, главный осведомитель мягко похлопал его по плечу и оставил в объятиях королевы, которая была в таком же невменяемом состоянии и лишь всхлипывала, прижимая к себе Анкариона. Когда Сареф смотрел на это, ему становилось дурно. Если бы он только знал, какое горе это им причинит… королева в один момент постарела на пятьдесят лет, от рыжей зеленоглазой плутовки, которая вчера руководила балом, не осталось и следа.
И в этот момент ему в голову стали закрадываться совсем нехорошие мысли. Он только сейчас начал осознавать в полной мере, какая сила была в его руках. Сила вернуть любого к жизни оттуда, откуда больше никто и никогда не мог этого сделать. И ему остро запала фраза Тарлиссона, когда он впервые услышал об этой способности. О том, что Красный Папочка удавился бы от зависти, если бы только узнал о ней. И из этого Сареф делал уже просто ошеломительные выводы. Выходит, что даже Теневые Символы, жертвуя что-то в обмен на свои силы, не могут достичь такого уровня. А, значит, он со своей Властью Жизни не просто равен Теневым Символам. Он… возвышается над ними. Хотя, как это использовать, пока было неясно. Ну, кроме того, что если он вдруг решит пойти в Теневые Символы — то и на этом пути у него будут свои козыри.
Сареф, Эргенаш и Йохалле поспешно возвращались в гостевой дом, чтобы забрать Эмерса и Махиаса — и, наконец-то, убраться отсюда. Мельком Сареф ощутил раздражение: они, действительно, зря потратили здесь время. Потому что Туманная Матрона, действительно, куда более точно сможет рассказать, с кем беседовал Анейраш, и почему он пропал.
— Моя просьба всё ещё в силе, Махиас, — сказал ему Сареф, — нам нужно как можно скорее убраться отсюда. И после того, как эльфы получили то, что хотели, до нас им вряд ли будет дело.
— Конечно, Сареф, — невозмутимо кивнул тот.
Но улизнуть под шумок у них не получилось. Потому что у выхода их снова поджидал Тарлиссон. Сареф даже позавидовал его умению успевать везде, где только можно.
— Уже уходите? — вежливо осведомился тёмный эльф.
— Вы здесь для того, чтобы нас проводить? — деликатно спросил в ответ Сареф, прекрасно понимая, что это не так, — не стоило. Обратно мы доберёмся сами. Впрочем, раз уж вы здесь — пожалуйста, распорядитесь, чтобы на следующей неделе очередь на Туманную Матрону закрепили за нами, — он снисходительно махнул рукой.
Тарлиссон от такой наглости сначала застыл на месте, но потом понимающе улыбнулся. Ведь сейчас Сареф просто вернул ему должок с их самой первой встречи. И тёмный эльф это явно оценил.
— С этим у вас проблем не будет, Сареф, — ответил он, — но, тем не менее, есть важный нюанс, который стоит учитывать.
— И что же это? — осторожно спросил Сареф, предполагая, что ему очень не понравится ответ.
— В этот поход с вами пойду я, — ответил эльф.
— Эм, — Сареф показательно огляделся, после чего мягко сказал, — Тарлиссон, наверное, с
