что мы зависим от тебя намного больше, чем ты от нас — и у нас нет ни единой причины портить с тобой отношения.
Сказав это, она взяла Тарлиссона за руку и силой увела его за собой. Сам же Тарлиссон следовал за ней, словно оглушённый тем, что он услышал. Впрочем, это неудивительно. Он за 400 лет своей жизни и 200 лет в этой должности должен был повидать очень много смертей, в том числе и навсегда. И, разумеется, что само наличие возможности отменить смерть должно было выбить его из колеи.
— Балда ты, Сареф, — сказал ему Йохалле, — будь уверен, Тарлиссон этого парнишку обработает за несколько минут, так что завтра он будет готов умереть и воскреснуть за правое дело. А ты будешь работать задаром.
— Ну почему, — ответил Сареф, — мы же уже получили Скальпель Архитектора.
— Скальпель ты получил за то, что победил Тарлиссона, — ответил Йохалле, — надо было просить что-то и за это.
— Мне кажется, это было бы слишком жадно, — пожал плечами Сареф, — свои интересы мы уважили, получив легендарное оружие. После такого можно и оказать пару услуг. Если после этого Тарлиссон и королева эльфов будут передо мной в долгу — я не стану возражать…
* * *
Остаток дня они провели, отдыхая и гуляя по окрестностям поместья. Вероятно, Тарлиссон отдал персональный приказ каждому эльфу поместья держаться от Сарефа и его спутников как можно дальше, поэтому они никого не встретили. Но так было даже лучше. Сареф понимал, что Йохалле, скорее всего, прав: Тарлиссон обработает мальчишку так, что он сам ляжет по нож. А, между тем, для него это тоже будет тяжёлое испытание. Бреннер, Мёртвый Король воров, Железный Вилли… каждый раз, возвращая кого-то к жизни, Сареф чувствовал необъяснимый страх. Что и говорить, страшно было обладать такой силой.
Порой Сареф подозревал, что это потенциал давно потерянного Тёмного Обнуления вернулся к нему в виде вот такой силы. А, между тем, Сареф хорошо помнил, как он висел в состоянии смерти в тот единственный раз, когда меньший атрибут, от которого считалось время возрождения, был больше нуля. Ну и урок со смертью, который ему преподали в клане Зинтерра, Сареф тоже крепко запомнил. И он однозначно мог сделать из этого простой вывод: ему это не нравилось. Не нравилось заигрывать со смертью, не нравились фокусы с возвратом с той стороны. И ему упорно казалось, что если слишком много болтать — рано или поздно найдётся тот, кто захочет воспользоваться этой способностью совсем не в благих целях.
На следующее утро Сарефа и его друзей пригласили пройти в ту же рощицу в поместье, где они в первый раз встретили Анкариона. Махиас и Эмерс идти отказались, не желая лишний раз на это смотреть. Йохалле же, который единственный из их группы имел потенциал убить навсегда, и Эргенашу, которого всё это непосредственно касалось, пришлось идти.
Там их уже ждали королева, Тарлиссон и Анкарион. Мельком Сареф удивился тому, что он больше ни разу не увидел соправителя королевы эльфов со времени бала. Впрочем, они с королевой не муж и жена, Анкарион — не член его семьи, так что и отношения ко всему этому он не имеет.
— Я так понимаю, Анкарион согласен, — мрачно сказал Сареф вместо приветствия.
— Да, — гордо тряхнул головой юноша, — если для разрешения этого вопроса, на благо нашего народа мне придётся соприкоснуться со смертью — так тому и быть.
— Ты точно в этом уверен? — спросил Сареф, — это не укол и не потеря сознания. Это смерть, и это очень страшно.
— Я не боюсь, — бесстрастно ответил Анкарион, — ты только, главное, меня верни.
— Ну, хорошо, — Сареф повернулся к товарищам, — Йохалле?
— Надеюсь, у меня не будет с этим потом проблем? — ворчливо осведомился эльф, вызывая свой бумеранг, — не хотелось бы, чтобы за мной потом спустили свору ищеек за попытку покушения на внука королевы.
— Не переживай, Йохалле, — с достоинством ответила королева, — ни сейчас, ни потом никаких последствий не будет. У тебя есть наше слово.
Пожав плечами, Йохалле подошёл к Анкариону, который уже успел устроиться на кресле из лозы, и встал со стороны головы.
— Закрой глаза и не дёргайся, парень, — тихо сказал ему Йохалле, — и тогда больно не будет. Я точно знаю. Я много раз это делал…
Не тратя времени, он провернул бумеранг в руке, и после того, как серебро почернело, он неуловимым движением провёл по горлу Анкариона.
Это был очень страшный момент. Не было ни крови, ни хрипа, ничего. И всё же абсолютно все присутствующие ощутили касание чего-то неизвестного — и очень, очень страшного.
— 60 секунд, — приказал Сареф, — должно пройти, минимум, 60 секунд.
Но эта минута показалась всем вечностью. Йохалле, отойдя от паренька, смотрел на него так, словно не верил своим глазам, а руки его дрожали, как никогда. Лицо Тарлиссона стало непроницаемой маской, и он неотрывно смотрел на паренька. Королева, прикрыв рот ладонями, с ужасом смотрела на своего внука, чей безжизненный взгляд, казалось, больше никогда ничего не увидит. Даже Эргенаш, который в последнее время, казалось, полностью потерял способность чувствовать, сейчас смотрел на тело Анкариона с состраданием.
Эта тишина была почти так же невыносима, как тишина с Мимси после того, как Сареф рассказал ей всё. И внезапно раздавшиеся слова королевы, казалось, свёрлами вкручивались ему в мозг и причиняли невыносимую боль.
— Верни его! Верни моего мальчика! — закричала она.
— Нужно подождать ещё 15 секунд! — ответил Сареф.
— Плевать! Плевать на всё! — королеву начала накрывать истерика, — верни его, сейчас же!
— Если вам нужен результат — нужно подождать 60 секунд! — прорычал Сареф.
— Да плевать мне на результат! — взвыла королева, но в этот момент Тарлиссон, подойдя к ней сзади, приложил к её лицу платок — и королева тотчас обмякла в его руках. Ненавидя себя, Сареф отсчитал недостающие 5 секунд — и, наконец, вызвал Системное окно:
Власть Жизни!
С каким-то невероятным облегчением он почувствовал уже знакомое бессилие — и, застонав, сел на землю. Анкарион же дёрнулся в кресле — и мгновение спустя выскочил из него и, бросившись к королеве, которая так и сидела на земле, обнял её.
— Бабушка! Святая Система, бабушка! Пожалуйста, не бросай меня! Мне было так страшно, это ужасно, это невыносимо! Пожалуйста, спрячь меня, укрой меня, мне страшно, мне страшно!
Огромный парень, выше Сарефа ростом, сейчас рыдал и прижимался к королеве эльфов — и никому из присутствующих это не показалось смешным.
— Спасибо… спасибо, что вернули оттуда, — всхлипывал Анкарион, — я никогда… я больше никогда…
— Я предупреждал, — тихо сказал Сареф. Тарлиссон же поднял Анкариона за руку и прижал его к себе, что-то
