Лучшие друзья…
У Олиф никогда не было друзей, и в дружбу она не верила, тем более, в женскую. На ее глазах разворачивались такие драмы, когда девушки (в основном содержанки) клялись друг другу в пожизненной верности, а затем, стоило появиться лишь одному поводу (в основном под названием «мужчина»), как они тут же забывали обо всех своих клятвах. А уж способам, которыми они терроризировали друг друга позавидовал бы любой более менее опытный жулик. И вот, когда соперница устранена, они с честными глазами заявляют своей некогда лучшей подруге: «ну я же люблю его!».
Олиф не понимала, как можно рисковать жизнью ради кого-то. Нет, конечно, она бы рискнула, и, если бы понадобилось — отдала бы жизнь за своих родных. Но то ж родные! А тут просто друг. Сегодня один, завтра другой, потом третий. Многие меняют их так же, как постели Перводружинников.
Но, похоже, Лекс так не считал.
Они вместе с Ринслером через многое прошли, и не просто прошли — они выжили. Вместе. Рука об руку. А потом, несмотря ни на какую дружбу, Лекс оставил своего друга, за которого когда-то жизнь мог отдать, погибать тут, в аду.
Девушка усмехнулась.
Ровно год назад в село Чернь вернулись трое Изгнанников… а до этого, десятилетиями не возвращалось ни одного. Похоже, побег, устроенный двумя лучшими друзьями, все-таки был не напрасным. Кто-то смог вернуться домой.
«Да, — тут же саркастически отозвался внутренний голос, — один спился, второго убил житель села, третьего просто не приняли».
Неужели это того стоило?
Олиф нахмурилась. Ведь Хэнк рассказывал ей о Песчаниках, и еще о каких-то животных-созвездиях… он же не мог узнать об этих нелюдях столько всего, не видев их ни разу. Он был здесь. И, скорее всего, сбежал как раз благодаря Лексу и Ринслеру.
Девушка начала размышлять над теми историями о созвездиях, которыми с ней делился Хэнк, и, наконец, решилась спросить о них у своего соседа по камере.
— Эй, простите…
— Прощаю, — тут же ответил голос, и слегка посмеиваясь, добавил: — Что ты хотела?
— Да просто… спросить кое о чем.
Камень из стены плавно упал вниз.
— Да?
Олиф поерзала на месте.
— Вы случайно ничего не знаете о созвездиях?
— О каких таких созвездиях? — насторожился старик.
— Ну-у… медведь, лиса, и волк, кажется, — пояснила девушка.
— Хм… — задумался дед. — А тебе зачем?
— Они вам знакомы?
— А тебе зачем?
— Да так, просто.
— Ну раз просто, то не скажу.
Олиф опешила.
— Не скажите? Почему?!
— Пока тебе все просто, я буду молчать.
Девушка злобно сжала кулаки. Как же ей надоели эти игры.
— Мне интересно, — сказала она, стараясь вложить в эту реплику весь свой пыл.
— Неа.
— Мне очень интересно.
— И не пытайся.
— Мне очень-очень интересно! — так задушевно изрекла девушка, что будь на месте старика кто-нибудь более впечатлительный — непременно бы прослезился.
— Эх, — махнул рукой старик, — ладно. Черт с тобой! Там все равно ничего интересного.
В прошлый раз «ничего интересного» обросло такими подробностями, что Олиф поспешила придвинуться поближе к соседней камере.
— Ты же знаешь историю про Гурума Хахмого?
— Кто это? — удивилась девушка.
— Тот, из-за кого образовалась Песчаная Завеса, — ворчливо пояснил дед.
— А, ну да.
— Так вот забудь ее. Существует и другая легенда. В ней говорится о том, что Гурум Хахмой был вовсе не Изгнанником, а хранителем всех Берегинь. Когда-то давно Берегини обзавелись злобными «подружками», мечтавшими захватить власть — навками. Говорят, это были женщины неземной красоты, вот только вместо ног у них был рыбий хвост.
— Русалки что ли?
— Навки! Так вот, они нашли лазейку в верхний мир Берегинь — Прави, — как маленькой разъяснил старик. — Перед тем, как потерять сознание, одна из Берегинь успела передать Гуруму Хахмому то ли скипетр, то ли мешочек с песком, — Олиф честно попыталась найти сходство между двумя этими понятиями, но через секунду позорно сдалась, — и сказала, чтобы тот при помощи этой волшебной штучки закрыл портал между мирами. Ну, Гурум и создал прямо над порталом пустыню. Под ней находится лопастной механизм. Стоит его активировать и все, откроется портал из песков и пустыня исчезнет.
— Совсем?
— Совсем, — кивнул дед. — Правда, я ж говорю, тогда откроется портал. Навки узнали об этом. После того, как портал закрылся, они уже не смогли выбраться из мира Прави, и стали действовать через человеческого посредника.
— А портал не должен открыться?
— Нет. По легенде навки собирались захватить миры при помощи мертвецов, но после закрытия портала они остались в мире Прави, а души в мире Нави. Я слышал несколько версий этой истории. Одни говорят, что Гурум Хахмой единственный мог активировать портал. А другие утверждают, что есть еще один способ.
— Какой?
— Не знаю, у кого-то связанный с полнолунием, у кого-то с днем равноденствия, у кого-то с ключом в виде шестиконечной звезды.
— Шестиконечной? А такая бывает?
— Конечно! Вот, смотри, — и дед просунул руку в отверстие.
Олиф сперва испуганно отпрянула, а затем пригляделась и увидела веревочку на которой красовался явно замочный ключ с шестью концами.
— Ой, а можно поближе посмотреть? — искренне восхитилась девушка.
— Можно. Смотри.
Отдавать ей ключ старик, похоже, не собирался, поэтому пришлось наклоняться и стараться хоть что-то рассмотреть в этой полутьме.
Однако прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, входная дверь хлопнула, да с такой силы, что рука старого деда вздрогнула, и веревочка с приглушенным звуком упала рядом с Олиф. Камень они успели вернуть на место до того, как щелкнул замок камеры.
— Ну что, дедуля, засиделся ты.
Девушка прильнула к решеткам своей тюрьмы и попыталась рассмотреть, что Песчаники собирались делать с ее соседом. Те неаккуратно вытолкали его наружу.
— Эй-эй, хлопцы, осторожнее, и так все кости хрустят.
— Куда вы его ведете? — в свою очередь воскликнула Олиф.
Она знала, что старик явно не одобрил этот поступок. Все-таки за все это время с его слов она поняла одно: нарываться нельзя. Никогда. Ни за что. Даже когда перед твоими глазами куда-то уводят твоего товарища, нужно сидеть и молчать.
Но Олиф так не могла.
— Сиди и помалкивай, девка. Иначе сейчас и тебя заберем.
Она уже хотела злобно огрызнуться, мол «Давайте!», но не стала. Потому что знала — этим она сделает только хуже.
Ее старого соседа вытолкали за дверь.
