И мужчина не стал ей перечить. Коротко кивнув, он подхватил мальчика на руки, раз подбросил его, поймал и под весёлый детский смех понёс его из шатра. Когда полог опустился, Сэт всё ещё слышал приглушенный детский смех.
— Он лис? — спросил Сэт, и Кайра поняла его.
— Нет. Он человек, — она говорила спокойно, но отстранённо, и держалась от него на расстоянии, смотря так же холодно.
Сэт невольно усмехнулся. Её избранник даже не был энайдом. Князю захотелось спросить у неё про медведя, и почему княжна лис променяла его на какого-то простого лекаря, но передумал. Он не имел права упрекать её после того, что сделал с ней.
— Как ты заметил, — заговорила Кайра, — народ Лисбора устал от войны. Мы собрали все свои силы, чтобы избавиться от росомах, но война с волками порушила нам все планы.
Она так легко говорила с ним о восстании. О его свержении. О возвращении себе престола, словно этот вопрос уже давно был решенным, и только волки помешали им освободиться.
— Я предлагаю тебе сделку, князь. Свобода моего народа в обмен на помощь в войне против волков.
— Зачем мне это? Я могу защищать Стронгхолд.
Кайра легко улыбнулась.
— Мы оба знаем, что это не так. Ты неосторожен. Ты избегаешь сражений. Твои земли страдают от нападения волков. Не только те земли, которые ты захватил много лет назад… — Лисбор… она говорила о доме. — Каждый князь занимается своими владениями. Те, кто из нас ещё может сражаться, теряют в этой борьбе больше, чем приобретают. Численность войска волков растёт. Они набирают силу. И я не сомневаюсь, что они сожгут Стронгхолд так же легко, как когда-то ты сжёг Лисбор, — Кайра словно намеренно напоминала ему о том, кем он был. Волк и он — это одно лицо. — Я хочу остановить эту войну, и ради мира я предлагаю всем княжествам объединиться и выступить против волков. Так мы сможем победить их. Раз и навсегда.
— Почему ты просишь помощи у меня, а не у медведей?
— Потому что ты изменился.
— Изменился?
— Ты никогда бы не позволил взять тебя в плен, и добровольно не пошёл бы с лисами.
Она была права. Сэт про себя горько усмехнулся. Он изменился. Это правда.
— Если в этой войне даже наши народы объединятся, то остальные, наконец, осознают всю плачевность нашего положения. Твоя армия слаба, Сэт. Тебе нужна помощь.
— И что ты хочешь?
— Для начала — остановить войну между нашими племенами. Покажи, что ты согласен сражаться с нами на одной стороне — верни Лисбору его законного наследника, и я обещаю тебе, что мы соберём все народы энайдов вместе.
Сэт смотрел на княжну Лисбора — женщину, что была ему женой, — и видел в ней не сломленную и слабую девушку, а ту, что готова отдать всё за родных. Она желала лучшей жизни своему народу, а он — Сэт — для этого народа навсегда останется чудовищем. Когда война закончится, он знал, что лисы не простят ему смерть их князя. Они отомстят и заберут у него самое ценное — сына.
— И почему ты решила, что я на это соглашусь?
Кайра хмыкнула, усмехнувшись.
— Потому что в прошлом ты бы за мной не пошёл.
***
Мир изменился. Мирное время — беззаботное, тихое — подходило к концу, но здесь, вдали от владений князя Стронгхолда, жизнь была иной, не похожей на всё остальное. Тонкая тропка вела через лес — всё глубже и глубже, подальше от людей. Сюда редко кто заходил, а потому и хижина, построенная своими руками, не видала гостей до недавнего времени. Её хозяин — молодой мужчина с рыжей копной курчавых волос, шёл к дому, опираясь на посох. За его плечами — тяжёлый плетеный короб, набитый всем, что даровал ему лес. Травами и ягодами, орехами и смолой, прохладной родниковой водой и веточками боярышника, чтобы отгонять хворь и злых духов.
Возле хижины, поросшей мхом, уютно пристроенной будто под корневищем огромных деревьев, в тени древостоя и с цветами на крыше, нет ни кола, ни двора. Даже дрова для растопки заботливый хозяин занёс в дом ещё утром. Дом казался нежилым и пустым. Не дымилась труба над ним, никто не мёл порог от листвы. Вокруг, свыкнувшись с хозяином хижины, без страха ходили олени; щипали траву дикие зайцы. Хозяин хижины улыбнулся, услышав трель соловья, поправил на голове лекарскую шапку, и вошёл в дом.
Он вёл себя тихо и боялся разбудить гостью. Когда уходил — она спала глубоким сном и набиралась сил. Хозяин снял шапку и повесил её на гвоздь у двери. Аккуратно, чтобы ни один бубенчик на ней не звякнул. Поставил посох. Скинул с плеча короб на лавку, да оглянулся.
Гостья уже не спала.
Рыжеволосая красавица сидела в постели и смотрела окно. Она его не замечала, и думала о чём-то своём. Он не знал её имени, и что привело её в лес, но чудо как вовремя нашёл девушку — одну. Без сознания, раненную охотничьей стрелой. Он знал, что гостья — не обычная деревенская девушка. Уж больно наряд на ней, пусть и истрепавшийся, был дорогим. Лисья форма, что она принимала, также говорила о её благородном происхождений — не всякий энайд мог похвастаться обликом тотемного зверя.
Гостья не сказала ни слова. Не назвала ни имени, ни откуда она.
— Меня Гиларом звать, а тебя? — хозяин хижины улыбнулся. — Я лекарь. Рана твоя заживает хорошо. Я о ней позаботился, — заверил её Гилар, но так и не добился ни слова от таинственной красавицы-лисы.
На третий день лиса встала сама, и разделила с ним скромную трапезу. Гилар не задавал вопросов и терпеливо ждал. Через несколько дней, она заговорила сама, будто в награду за его терпение. Поблагодарила его за еду и кров.
— Я уже подумал, что немая, — добродушно улыбнулся лекарь. — Как называть тебя, дева, не скажешь?
— Кайра.
И больше ни слова. Ни кто такая, ни откуда пришла.
Он не гнал её. Днём уходил, оставляя её на хозяйстве, а сам — отправлялся то в город, то в лес, то в деревню. С набегами Волков всё чаще и чаще люд нуждался в лекаре, и Гилар не мог отказать им в помощи. Как-то раз, навидавшись горя, он вернулся с заходом солнца, уставший и измождённый. Кайра ждала его, и, видит Зверь, готовила скверно, но от души старалась отплатить ему за тепло. Он высказал ей всё, как на духу, что нет покоя простому народу, что князья слишком заняты друг другом, но есть в их княжестве люди, желающие мира больше, чем кровопролитной войны. Он рассказал про Вейлихо — и виделись они ему спасителями Лисбора. Не меньше.
Тогда-то лиса и рассказала о себе. О княжестве, об отце и о матери, о младшем брате, о Стронгхолде и князе росомах, и всем сердцем пожелала остановить войну. Так они и попали к Вейлихо — вместе — лекарь и княжна без княжества, да только и там не всё гладко сложилось. Вейлихо росли с каждым днём: всё больше желающих лисов пребывало под их знамя, и строились планы, как избавить Лисбор от влияния князя, да как вернуть законного властителя на трон, но вместе с желанием Кайры изменить настоящее росло и дитя под её сердцем.
Мир, о котором они так долго мечтали, и новый рассвет Лисбора — то, ради чего они, привыкшие решать дело миром, ковали мечи и заготавливали стрелы.
Благополучие и свобода Лисбора — то, что они желали так сильно и вопреки всему. Мысль о лучшем будущем для народа придавала им сил, и лисы воспрянули духом, готовясь к войне. Народ княжества слишком озлобился на росомашьего князя. Не простил ему смерти ни господина, ни госпожи. Не простил, что против их вол и поперёк лисьих законов посадил на трон чужака.
Чем ближе был день отмщения, тем сильнее росло внутри Кайры сомнение: свобода её брата и народа или жизнь князя росомах? Смерти ему она не желала, но знала, что среди лисов найдутся обозлённые и разгневанные — росомахи погубили не одну семью за время своего правления. И где та грань, где одно кровопролитие кончается, чтобы вновь не началась война?
Не приведёт ли кровавый путь отмщения к ещё большей беде? Не пожалеет ли она о своём решении, когда увидит, как матеря вновь теряют сыновей?
А потом пришла война — жестокая, беспощадная. Она разоряла их земли, княжество за княжеством. Не оставляла им ни единого шанса на мир, и вместо одного врага — их стало двое. Спасение Тельконтара откладывалось, как и возвращение Лисбора лисам, а план — объединиться с врагом и вместе дать отпор — показался Кайре единственным спасением для них всех.
