Королева Поренн, стоящая за спиной чирекской королевы, обречённо подняла к небу глаза, королева Сайлар улыбнулась ей.
— Ну что ж, уходим, — сказал Бэйрек. — Кабаны ждут.
— Наверняка точат свои клыки, — вздохнул Силк.
Бэйрек повёл всех в оружейную, куда пришёл и седоволосый, невероятно широкоплечий человек в камзоле из бычьей шкуры с нашитыми на нём металлическими пластинками.
— Это Торвик, — пояснил Бэйрек, — королевский ловчий. Каждого кабана в лесу знает по кличке.
— Лорд Бэйрек слишком добр, — ответил, кланяясь, Торвик.
— Как охотятся на кабанов, друг Торвик? — вежливо спросил Дерник. — Никогда не охотился раньше.
— Очень просто. Я со своими охотниками криком и стуком выгоняю кабанов из лесу, а вы уже ожидаете их вот с этим.
Он показал на прочные копья с широкими стальными наконечниками.
— Когда кабан увидит, что на его пути кто-то стоит, он тут же набрасывается на врага, пытаясь убить его клыками, но вместо этого ты пронзаешь зверя копьём.
— Понятно, — с сомнением протянул Дерник, — вроде, действительно, не очень, сложно.
— Все надевают кольчуги, Дерник, — заверил Бэйрек, — ни один охотник ещё не был серьёзно ранен.
— Судя по твоим словам, несчастные случаи не так уж редки, — покачал головой Силк, потрогав кольчугу, висевшую на колышке у двери.
— Азартной игры без риска не бывает, — возразил Бэйрек, взвешивая на руке копьё.
— Может, в таком случае лучше заняться игрой в кости? — с надеждой спросил Силк.
— Только не с тобой, приятель, — засмеялся Бэйрек.
Все начали натягивать кольчуги, а охотники в это время грузили охапки копий в сани, ожидающие в заснеженном дворе.
Гарион почувствовал, как тяжела и неудобна кольчуга. Стальные колечки впивались в тело даже через плотную одежду, и каждый раз, когда он пытался изменить позу, чтобы облегчить давление, металл стягивал кожу в другом месте.
Когда они вышли на улицу, холод тут же пробрался под платье: тёплые меховые плащи на этот раз от него не спасали.
Промчавшись по узким извилистым улочкам Вэл Олорна, они подъехали к западным воротам на противоположной от гавани границе города. Облачка пара вырывались из ртов лошадей, белея в морозном воздухе.
Слепая старуха в лохмотьях, стоявшая в день их приезда у храма, появилась на пороге одного из домов.
— Привет тебе, лорд Бэйрек, — прокаркала она, — проклятье вот-вот поразит тебя. Будь готов встретиться со своей погибелью ещё до захода солнца!
Не произнося ни слова, Бэйрек привстал, взял копьё и с неумолимой точностью метнул его в старуху, но ведьма с поразительной быстротой подставила палку и смертоносное оружие ушло в сторону.
— Смерть старой Мартжи не спасёт тебя, — злобно расхохоталась она. — Поезжай, Бэйрек. Рок тебя настигнет. — И повернулась к саням, в которых рядом с перепуганным Дерником сидел Гарион:
— Привет тебе, о Господин над высокорожденными, — нараспев произнесла она. — Испытания твои в этот день будут тяжелы и опасны, но ты с честью перенесёшь их. Именно опасность, которой подвергнешься ты, откроет и обнаружит знак зверя; этот знак принесёт гибель другу твоему Бэйреку.
Поклонившись, она заковыляла прочь, прежде чем Бэйрек успел схватиться за другое копьё.
— О чём она, Гарион? — удивлённо спросил Дерник.
— Бэйрек говорит, она спятившая старая ведьма; остановила нас в день приезда, когда мы отстали от вас.
— А что это за слова насчёт гибели и проклятья? — вздрогнув, прошептал Дерник.
— Не знаю. Бэйрек не хочет сказать.
— Плохое предзнаменование, да ещё с утра. Странные люди эти чиреки.
Гарион согласно кивнул.
За воротами расстилались поля, переливаясь бриллиантовой пылью в лучах яркого солнца. Охотники направились к тёмной опушке леса; за санями веером рассыпалась снежная пыльца. Ехать предстояло ещё две лиги.
На всём пути встречались заваленные снегом крестьянские дворы с бревенчатыми домами, украшенными остроконечными крышами.
— Эти люди совсем не боятся опасности, — заметил Дерник. — Не хотел бы я жить в деревянном доме: а вдруг пожар случится.
— Но это чужая страна, — пожал плечами Гарион, — нельзя же ожидать, чтобы весь мир жил как сендары!
— Наверное, нет, — вздохнул Дерник, — но если хочешь знать, Гарион, не очень-то мне здесь уютно и хорошо. Некоторые люди просто не созданы для путешествий. Иногда кажется, лучше бы мне никогда не покидать фермы Фолдора.
— Временами я тоже это чувствую, — признался Гарион, глядя на величественные горы, казалось поднимавшиеся прямо из лежащего впереди леса, — но когда-нибудь всё это кончится и мы сможем отправиться домой.
Дерник, кивнув, снова тяжело вздохнул. К тому времени как они очутились на опушке, Бэйреку удалось забыть о неприятном происшествии, и, вновь обретя хорошее настроение, он принялся расставлять охотников по местам, будто ничего не случилось. Прокравшись вместе с Гарионом через глубокий снег к большому дереву, росшему на некотором расстоянии от узкого следа, проложенного санями, он остановился.
— Это хорошее место. Здесь проходит звериная тропа, и дикие кабаны могут выбежать прямо сюда, если их, вспугнут крики загонщиков Торвика. Когда увидишь зверя, возьми себя в руки и целься копьём прямо ему в грудь. Они плохо видят, и он наткнётся прямо на наконечник, даже не сообразив, что произошло. После этого тебе, лучше всего спрятаться за деревом. Раненые кабаны очень опасны.
— А если я промахнусь? — спросил мальчик.
— На твоём месте я бы не сделал этого, — посоветовал Бэйрек. — Идея не из лучших.
— Нет, я не имею в виду, что собираюсь сделать это намеренно, — сказал Гарион. — Но в этом случае он удерёт от меня или нет?
— Иногда они пытаются скрыться, но лично я бы на это не рассчитывал.
Скорее всего, кабан вознамерится разорвать тебя клыками. В таком случае нужно как можно быстрее взобраться на дерево.
— Я запомню, — пообещал Гарион.
— Если что случится, знай, я тут недалеко, — пообещал Бэйрек, вручив Гариону пару тяжёлых копий.
Потом он возвратился к саням, и все отъехали, оставив Гариона одного под огромным дубом.
Под густыми ветками было сумрачно и ужасно холодно. Гарион немного походил по снегу, ища место, где спрятаться от кабана. Звериная тропа, показанная Бэйреком, узенькая утоптанная дорожка, вилась через заросли кустов, и Гариону показалось, что следы, оставленные животными, как-то слишком уж велики, а ветки дуба, нависавшие почти над землёй, так и манили взобраться на них, обещая уютное убежище, но он постарался выбросить эти позорные мысли из головы. Ему приказали стоять на месте и отразить нападение кабана; мальчик решил, что скорее умрёт, чем будет спасаться на дереве, как испуганный ребёнок.
