Строгий внутренний голос предупредил, что он тратит слишком много времени впустую, беспокоясь о подобных пустяках. Пока Гарион не вырос, никто всё равно не будет относиться к нему как к мужчине, так зачем из кожи вон лезть, пытаясь показать свою храбрость, когда это всё равно ни к чему не приведёт?!
В лесу царила тишина; снег заглушал все звуки. Не было слышно пения птиц, только иногда тяжёлые комья снега, соскользнувшие с веток, падали с глухим стуком на землю. Гарион почувствовал, что ужасно одинок. Что он здесь делает?
Что нужно порядочному здравомыслящему сендарийскому мальчику в бескрайних лесах Чирека? Ожидать нападения свирепой дикой свиньи, имея всего-навсего два копья, с которыми неизвестно как обращаться?! Но ведь эта самая свинья не причинила ему зла. И тут Гарион почувствовал, что даже не очень-то любит свинину.
Он отошёл на некоторое расстояние от звериной тропы, по которой промчались их сани, прислонился спиной к дубу и, вздрагивая от холода, стал ждать.
Гарион не знал, сколько времени он вслушивался в тишину, пока наконец до него не донеслись странные звуки — не беспорядочный топот диких кабанов, которого он ожидал, а скорее размеренный галоп лошадей, медленно скачущих по снежному ковру леса. Шум слышался откуда-то сзади. Гарион осторожно высунулся из-за дерева. Из зарослей на дальнем конце тропинки показались закутанные в меха трое всадников. Подъехав чуть поближе, они остановились, чего-то выжидая.
Двое из них — бородатые воины, похожие на десятки других, виденных Гарионом во дворце короля Энхега, третий — безбородый, с длинными светлыми, доходящими до плеч волосами и лицом капризного испорченного ребёнка, хотя лет ему было немало, — взирал на окружающее с высокомерным презрительным видом, явно считая ниже своего достоинства общаться с людьми, среди которых очутился.
Через несколько минут с опушки леса донёсся топот ещё одной лошади. Гарион затаив дыхание ждал, что будет дальше.
Незнакомец приблизился к троим, остановившим коней под деревьями. Это был тот самый человек с бородой песочного цвета и в зелёном плаще, который два дня назад крался по коридорам дворца короля Энхега.
— Мой господин, — почтительно обратился он к светловолосому всаднику.
— Где ты был? — резко спросил тот.
— Лорд Бэйрек вместе со своими приятелями отправился на охоту за кабанами.
Ехали они в ту же сторону, вот я и боялся, что меня заметят.
— Мы видели их чуть подальше в лесу, — раздражённо отозвался дворянин. — Ну, что тебе удалось узнать?
— Очень мало, господин. Короли вместе со стариком и женщиной совещаются при закрытых дверях. Комнату охраняет стража. Невозможно подобраться поближе и под слушать, о чём они говорят.
— За те деньги, что я плачу тебе, стоит, пожалуй, и рискнуть! Мне нужно знать, о чём идёт речь! Возвращайся во дворец и придумай, как узнать, что происходит в этой комнате!
— Постараюсь, мой господин! — сдержанно поклонился человек в зелёном плаще.
— Пытаться мало, нужно сделать то, что приказано! — отрезал светловолосый.
— Как пожелаете, господин, — пробормотал шпион, пришпоривая коня.
— Постой! — приказал дворянин. — Удалось ли тебе встретиться с нашим другом?
— Вашим другом, господин, — с некоторым отвращением поправил человек в зелёном плаще. — Я видел его. Мы пошли в кабачок и немного потолковали.
— Что он сказал?
— Ничего интересного. От таких, как он, редко чего дождёшься.
— Он встретится с нами, как обещал?
— Сказал, что да. Если хотите верить ему, дело ваше. Дворянин, не обратив внимания на его слова, спросил:
— Кто прибыл с королём сендаров?
— Старик и женщина, ещё один старик, по-моему какой-то сендарийский дворянин, лорд Бэйрек, тот драсниец с крысиной физиономией и ещё один сендар, похоже простолюдин.
— И всё? Мальчишки с ними не было?
— Не думал, что это так важно, — пожал плечами шпион.
— Значит, он здесь, во дворце?
— Здесь, мой господин. Обычный сендарийский мальчик, лет четырнадцати, насколько я заметил. Кажется, что-то вроде слуги у той женщины.
— Прекрасно! Возвращайся во дворец, подберись к этой комнате и узнай, о чём говорят короли с этим стариком.
— Но это очень опасно, мой господин.
— Если не сумеешь сделать этого, станет ещё опаснее. А теперь уезжай, пока этот дикарь Бэйрек не вернулся и не обнаружил, что ты здесь слоняешься.
Повернув коня, он помчался к лесу по узкой тропе. Вскоре все трое исчезли среди тёмных деревьев. Человек в зелёном плаще проводил их мрачным взглядом, потом тоже повернул коня и отправился в том направлении, откуда приехал.
Гарион выпрямился, с трудом разогнув спину. Руки так крепко обхватили древко копья, что заболели от напряжения. Всё это зашло слишком далеко, решил он, и нужно рассказать кому-нибудь из друзей о том, что во дворце скрывается шпион.
И тут откуда-то из снежных глубин леса донеслось пение охотничьих рожков и ритмичное бряцанье мечей, которыми ударяли по щитам загонщики. Охотники шли цепью, спугивая кабанов, заставляя их бежать к опушке.
В кустах раздался треск, на поляну выскочил большой олень с обезумевшими от страха глазами и гордой короной ветвистых рогов. Три огромных прыжка — и он скрылся из виду. Гариона трясло от возбуждения.
Послышалось пронзительное повизгивание: по тропинке трусила красноглазая свинья в сопровождении полудюжины отчаянно перебиравших короткими ножками поросят. Гарион отступил за дерево, давая им пройти.
Снова резанул слух визг, но не такой пронзительный, скорее злобный, чем испуганный. На этот раз — кабан, Гарион понял это, ещё не видя зверя. Когда он появился, мальчик почувствовал, как сжалось сердце: прямо на него бежал не жирный ленивый подсвинок, а дикий разъярённый зверь: страшные жёлтые клыки торчали из вытянутого вперёд рыла, к шкуре прилипли кусочки коры и веток; очевидно, бешеное чудовище не остановится ни перед чем и уничтожит всё, что попадётся на пути, — деревья, кусты или глупого сендарийского мальчишку, не сообразившего вовремя убраться с дороги.
И тут произошло нечто странное. Словно тогда, перед давно забытой дракой с Рандоригом или в схватке с наёмниками Брилла на тёмной улице Мероса, Гарион почувствовал, как закипела кровь, и в ушах стоял непрерывный оглушительный крик, словно кто-то бросил ему дерзкий вызов; мальчик с трудом осознал, что этот вопль вырывается из его собственного горла. Неожиданно для себя он очутился прямо в центре тропы и, пригнувшись, широко расставив ноги, направил копьё прямо в грудь зверя.
