Вдохнув поглубже горьковатый воздух улицы напоследок, я взбегаю по лестнице, отпираю дверь и оказываюсь там, где положено сейчас быть. Сняв куртку, я вешаю ее на крючок, стараясь действовать как можно незаметнее и не выдавать пока возвращения. В квартире непривычно тихо, и, доходя до кухни, я на всякий случай прихватываю с собой кинжал.
К счастью, все достаточно мирно, если самонадеянно считать миром спорящих и злых Антихриста и Ройса. Поначалу, глянув на сложившуюся картинку, я думаю, что духа вот-вот развеют, но Самаэль философски вздыхает, подготавливая ему новые аргументы.
— О, Кара! — Так сильно мне Самаэль не радовался никогда, поэтому я инстинктивно отскакиваю подальше, чтобы он не мог меня достать. — Что ты думаешь о «Раммштайн»?
Они оба смотрят с такой надеждой, будто ожидают после окончательного вердикта чуда покруче воскрешения мертвых и прогулок по воде. Ну, с ними все ясно, эти двое нашли друг друга. Вчера, например, тоже какую-то группу обсуждали. Я сама музыку в принципе люблю, а немецкий язык по некоторым причинам — нет. Пожимаю плечами.
Черт знает, чем бы этот разговор закончился, вполне возможно, что даже дракой, но тут нам подло мешают. Погибшая, судя по внешнему облику, еще десяток лет назад микроволновка щелкает, трещит и начинает крутить сваленную в нее грязную посуду с бешеной скоростью. Газ на плите вспыхивает до потолка, оставляя черноту на белой краске, а холодильник трясет; самовольно открывшейся дверцей чуть не убивает Самаэля. Мы трое, обалдевшие немного от внезапно взбунтовавшейся техники, не сговариваясь падаем под стол. Как-то унизительно погибать не от рук ангела или демона, а от свихнувшегося холодильника.
Весь этот абсурд способен длиться еще довольно долго, но тут включается неисправное давным-давно радио: шнур его змеей доползает до розетки, в механизме щелкает. Мы слышим чуть хриплый из-за расстояния, но узнаваемый голос.
— Завтра состоится казнь предателей, — монотонно надиктовывает Велиар. — В полдень по времени Преисподней будет казнен государственный преступник.
Сейчас это звучит на всех радио, телевизорах и всплывает на экранах всех компьютеров, если поблизости есть демон, — так шепотом разъясняет Самаэль. Дешевый трюк. Королю нужны зрители, и это видят все, кто может. Похоже, чего-то такого Велиар добивается: абсолютной власти, владения всеми демонами, их вниманием.
Имени преступника благоразумно не называется, но мы почему-то сразу понимаем, что он о Люцифере говорит и ни о ком другом. Неясно пока, как он объяснит казнь, но если Король найдет нечто вроде прямых улик, Сатану придется судить по всем законам Преисподней. Хотя иногда мне кажется, что свод адских законов — это нечто мифическое или же давно утерянное.
Я наблюдаю за реакцией Самаэля. Он с каждым произносимым Велиаром словом мрачнеет больше, сжимает кулаки, и в комнате отчетливо пахнет озоном. Он неглуп, понимает, что Велиар специально пользуется всеми средствами информации, зная, что мы его услышим. Он готов к нашему визиту, он сам приглашает. Антихрист не может отказаться, и я его прекрасно понимаю: неразумно отвергать такой шанс покончить с правлением Короля.
— Меч у нас, — напоминаю я. — Мы можем попытаться…
— У него есть армия, — напоминает Самаэль. — На его стороне множество воинов, они искренне верят, что Люцифер предал Ад или нечто в этом роде. Мы не можем с ними всеми справиться.
— Если первым убьем Велиара, будет легче.
Они с Ройсом недоверчиво рассматривают меня, словно надеясь, что я рассмеюсь и заявлю, что это лишь шутка, разумеется. Но я более чем уверена в затее и готова рисковать. Убить Велиара не так сложно, если точно рассчитать удар. В открытой схватке шансов противостоять силе Высшего демона нет, но я планирую атаковать исподтишка. Убить можно каждого, кто не бессмертен, — это золотое правило наемника.
Отчасти я так быстро решаюсь из-за найденного с помощью Лео меча Люцифера. Велиар попытался одновременно скрыть его от ангелов и демонов, но, к счастью, забыл про обычных человеческих медиумов. Не стоило особого труда отправить по указанному адресу несколько должников Самаэля и уже спустя пару часов получить меч. Как заявил Ройс, все гениальное правда оказалось простым, надо было знать только точное место поисков. Вот так артефакт, меч первого Падшего, оказывается у нас. С виду клинок совершенно обычен и похож на мой, утерянный, но сила, скрывающаяся за сталью, поистине неизмерима, может обратить в прах любого.
Наша жизнь — сплошной риск, так почему бы не рискнуть напоследок? Завтра в Аду ровно в полдень или все закончится, или начнется нечто новое. Я до сих пор не знаю, чего жду больше.
От желания стереть Велиара темнеет в глазах. Отомстить бы этому ублюдку за все, что он совершил. И это не банальный геройский порыв или дело чести, мне просто хочется убить, искренней, чем когда-либо прежде.
***
Несмотря на перемену в правительстве, Преисподняя остается неизменной; нас встречают песок и жара, но это вызывает не глухое раздражение, а странную ностальгию. Однако некогда предаваться размышлениям: действо начинается, и все внимание сосредоточено на площади перед Дворцом. Я вдыхаю знакомо-пряный воздух, но помню, что медлить нельзя: где-то в мире людей держат нам портал Влад и Самаэль, чудом преодолевая навешанный Велиаром барьер.
Я снова обращаюсь к наблюдаемому спектаклю. Все демоны удивляются явно больше, чем Велиар предполагал, судя по его надменной улыбочке. Он ведь объявил, что Люцифер мертв, и ему безоговорочно верят: Высшие же не врут, просто смысла нет. Теперь толпа, надеявшаяся увидеть какого-нибудь мелкого демоненка или ангельского шпиона, замирает, в итоге разглядывает бывшего владыку. Первого Падшего в таком состоянии никто никогда не видел, от былого великолепия ничего не осталось: крылья растрепаны, будто ветром; один рог сколот, из-за чего кажется меньше по сравнению со вторым; а вместо запомнившихся мне доспехов или мундира — обычная белая рубашка и плотные штаны, одежда, похожая на ту, что выдавали нам с Владом. Однако свергнутому Сатане хватает гордости спокойно смотреть Велиару в глаза.
Его толкают навстречу палачу — высокому демону, держащему большой двуручник. Догадываюсь, что будет дальше: Сатану заставят преклонить колени и отрубят голову. Честных судов в Аду не бывает.
Люцифер мог бы разметать всю стражу остатками магических сил или броситься на Короля в безрезультатной попытке его победить. Это кажется глупым, и не выйдет ничего, но я бы попыталась. Удивительно, что Люцифер смирился. Просто поверить не могу, морщусь и презрительно усмехаюсь.
С крыши Дворца отлично проглядывается площадь полностью, я вижу Велиара, и если он догадается поднять голову и приглядеться внимательней, заметит меня даже сквозь невидимость, его магии хватит. Но Король слишком наслаждается победой, чтобы заботиться о защите. Весьма неосмотрительно для демона, занимавшегося большей частью дворцовых интриг, но Велиар, вероятно, считает, что я бросила дела в Преисподней, ведь пропала из поля зрения всех его подчиненных. Он ждет именно Самаэля, надеясь устроить какое-нибудь представление.
Стражники заменены демонами Самаэля, меня должен прикрывать из мира людей сам Антихрист, поэтому я так спокойна. Еще раз проверив, удобно ли кинжал выходит из ножен, я прыгаю. Ветер пронзительно свистит в ушах, сердце обрывается, когда я вижу стремительно приближающуюся землю. Не расправляю крылья, на секунду материализую их, для правильного приземления. Очень удачно я внизу оказываюсь — прямо перед Велиаром, степень удивления которого отлично прочитывается в его глазах. Ни один из стражников не пытается ему помочь.
— Рада видеть, Велиар. Рука не болит? — скалюсь я и, не медля, выкидываю вперед кинжал.
Слишком поспешно, не просчитав ничего, я действую на эмоциях, и поэтому Велиар успевает уклониться. Лезвие по самую рукоять вонзается не в сердце, а в плечо. По лицу видно, что это больно, но не смертельно. Я же, раздосадованная ошибкой, не отклоняюсь, а он уже переходит в нападение. Мы недооценили скорость Короля. Позади бьется крик, толпа волнуется, бежит. Им кажется, что по их души пришел ангел.
