Кто может знать заранее, что его ждет? Человек планирует одно, а произойдет с ним запланированное или нет — известно только богам.
Отряд кавалерии пригнал в Дони брошенный фургон с оборудованием. Варра и Атрелла заняли комнату на постоялом дворе, затребовали развести в ведре мед и соль. Варра приказала поставить у туалета стражу, чтоб, не дай Лит, кто-нибудь не занял важный объект.
Она раздела обгоревшего наемника и выбросила вещи в коридор. Атрелла встала у головы, Варра заняла позицию у живота пострадавшего. Тот еще в дороге потерял сознание. Действовать приходилось быстро. Проведя руками по обугленной коже и мышцам, Варра, словно окалину, счистила все мертвое с живых тканей.
— Дефектов очень много. Что делать будем?
Атрелла, контролировавшая глубину сна и обезболивания, пожала плечами:
— Были б кости целы — мясо нарастет. Нужно очистить до живого мяса, обеспечить кровообращение.
— Логично. Но кожу подрастить стоит.
— Можно снять с уцелевших поверхностей вроде ремешков и накрыть пораженные участки, а потом стимулировать рост клеток кожи. Я это уже делала.
— Ты у нас вообще на все руки от скуки, — съязвила Варра, — давай-ка кровь очистим от яда. А то парню без почек и кожа ни к чему.
Три часа длилась операция. Полосатый, как барсук, раненый оживал. Промежутки между полосками живой кожи затягивались тонкой пленкой соединительной ткани, и Атрелла прилагала все силы, чтоб не возникали грубые красные жгуты келоида. Бороться ними потом будет очень трудно.
Закончив с очищением организма и восстановлением сгоревшей кожи, лекарки оставили выздоравливающего в комнате. А сами пошли есть — аппетит проснулся зверский у обеих.
К Варре подошел кавалерист и положил на стол ремень с гербом Лиды:
— Это вещь вашего погорельца.
Варра молча поглощала мясо.
— Что вы о нем знаете?
— Ничего, — сказала Варра, не отрываясь от еды, — для нас он пока просто пострадавший.
— Это лидиец.
— Ну и что? — Варра заказала себе баранье мясо с кровью, и теперь нарезала кусочками сочившийся розовым соком душистый ломоть обжаренной баранины.
— Вы сказали, что в лесу лагерь?
— Остатки лагеря и пятнадцать трупов, мы забрали единственного живого, — уточнила Варра. — Там, где мы оставили фургон, есть тропинка.
Командир отряда отдал приказание, и пятерка всадников умчалась, прихватив с собой освобожденный от груза фургон лекарей.
Нэйл проследил за выгрузкой имущества монастыря и тоже пошел есть.
Хим сидел рядом с Нэйлом. Он уже завтракал, а полуфардв старался не отставать от Варры. Командир решил не портить им аппетит, потому спросил, отходя:
— Когда можно будет допросить лидийца?
— После того как поедим, — ответила Варра.
Командир намек понял и вышел.
Покончив с трапезой, Варра встала и прочитала благодарственную молитву: "Благодарим Тебя, Лит пресветлый, что насытил нас яствами земными, произросшими в свете любви Твоей, и как заботишься о нас в мире насущном — не оставь нас в любви Своей и в царствии небесном". Атрелла, Нэйл и Хим тоже поднялись и хором присоединились к рыжей лекарке-жрице.
— Вот и слава Литу, — сказала Варра. Она махнула рукой Атрелле: — Пойдем, поговорим с лидийцем.
Девушка послушно зашагала следом за наставницей.
Кавалерийский начальник в это время занимался где-то на дворе и в разговоре участия не принял.
Варра сделала Атрелле жест: "останься у дверей", а сама присела у койки больного. Помассировав ему виски, она пробудила обгоревшего лидийца.
Язык старшая лекарка знала довольно сносно, не только в пределах допроса пленника, поэтому, когда тот приоткрыл глаза, спросила:
— Как тебя зовут?
— Хлавин, — хрипло сказал наемник и попросил: — Попить дайте, сильно сушит в горле.
Он не видел Атреллы, стоявшей у дверей за изголовьем его кровати. Варра протянула стакан. Левая рука лидийца, потерявшая половину мышц, работала плохо, он пошевелил ею чуть-чуть.
— Теперь инвалид?
— Кости целы, а мясо нарастет, — повторила Варра Атреллину пословицу. Она помогла наемнику приподняться на кровати, чтоб выпить воды. — Сегодня еще попьешь бульону, а завтра будешь уже есть мясо. Я поработаю еще с тобой, если хочешь.
— Плевать, все равно подыхать, — сказал Хлавин. — Мне пророчество было о скорой смерти.
— Видно, не такой уж скорой, — возразила Варра, опуская наемника на подушку. — Расскажи мне, что случилось. Кто вас пожег?
Хлавин молча смотрел в потолок.
— Послушай, я не из полиции, и ты не на допросе. Я не спрашиваю, что вы делали в стране тайком, но откуда столько огня в вашем лагере?
Хлавин молчал, с уголка глаза сбежала слеза. Он зажмурился.
— Я тебя знаю. Видел, — сказал он. — Ты — экзотка, тигрица.
Варра кивнула.
— Это вы следили за нашим лагерем в лесу?
— Да. Я. И… еще один…
— И вы унесли Атреллу?
Девушка качнулась вперед, услыхав свое имя, но Варра опущенной к полу рукой, невидимой для наемника, показала: "стой, не подходи!".
— Да, я ее связал и увез в лагерь.
— Что было дальше?
— Она спала связанная, не просыпалась, — Хлавин протянул руку к стакану, и Варра снова помогла ему попить. — Я приказал развести огонь — готовить завтрак. Это было уже на рассвете. Дежурный запалил костер, и вот тут все и началось.
— Что?
— Пламя поднялось очень высокое, я сперва подумал, что дежурный полил дрова спиртом. А потом из столба пламени вышли они…
— Кто?
— Демоны огня. Похожи на людей, только из пламени, под их ногами горела земля, и всё, на что они смотрели, — горело! Я крикнул своим: "Бегите!" — и сам побежал в лес, но пламя охватило мои ноги и спину. Потом будто удар огненным кулаком — и я потерял сознание. А потом услыхал ваши голоса.
Атрелла, стоявшая у двери, кулаками зажимала рот, огромными глазами глядя на Хлавина.
— Почему так случилось — есть соображения?
Наемник покачал головой:
— Не знаю.
— Ладно, — Варра как бы невзначай подняла взгляд на Атреллу, та пожала плечами, всем своим видом показывая: "Я вообще ни сном ни духом!". — Ну и, раз уж мы разговорились, объясни мне, что вы там делали.
Хлавин задумался на минутку. Особым секретом, который он обещал хранить и клялся именем Безутешной, понимая, что за нарушение в царстве Ее грозят ему муки жестокие, была личность хозяина. Поэтому он ответил:
— Нас наняли, чтобы обнаружить в лесу древний храм Безутешной и раскопать его.
— Зачем?
— Я не знаю. Мы нашли и раскопали.
