— До свидания, — вежливо попрощалась Рина и вышла из кабинета. В коридоре она мельком взглянула на Дара, но по его морде было понятно, что он для себя тоже открыл много нового.
Глава 19
Шаи Нар устало потер руками лицо и прикрыл глаза. За окном уже давным-давно была ночь, но он все еще не мог пойти отдыхать. Не то что не хотел — именно не мог. Ректор просто не имел права на спокойный сон, пока как следует все не обдумает. На столе перед ним лежало несколько листов с перечнем учеников — все они попали в академию за последние несколько месяцев.
И дело было не во внезапном всплеске магической энергии, а в политических интригах.
— Шассан айк! — устало выругался гоблин и встал, чтобы немного размять тело. Как же ему все это надоело! Они не имеют право вмешивать во все это несчастных детей. Даже если у вспышек нет семей и близких, это не делает их людьми низшего сорта! Как же донести эту информацию до сильных мира сего?! Нет, не для того он крупица за крупицей отвоевывал место Ашхема в Крусе, чтобы вот так на все плюнуть! И демоны с ними, с деньгами — найдутся еще благодетели, уж в этом сомневаться не приходилось! Да, пусть финансирования станет меньше, зато свободы…
Сцепив руки за спиной, он снова прошелся от окна к камину и назад, что-то бормоча себе под нос.
Решено! На этой неделе он соберет Совет и выскажет им все. Он попробует снова отстоять имя и интересы академии, как уже бывало не раз! Не имеет права не сделать этого — слишком много жизней поставлено на кон. Да и к чему юлить — они слишком поздно взялись за дело, так что надежных союзников им не получить — те просто не успеют достаточно развить силу. А уж шаи Нар позаботиться о том, чтобы владыки не заполучили уже обученных учеников.
Приняв, наконец, непростое и достаточно тяжелое для себя решение, гоблин буквально почувствовал, как с его плеч упала ноша.
В этот раз ректор не стал подавлять зевок и растирать уставшие глаза, он со спокойной (насколько это вообще было возможно) душой погасил магический светильник и направился в свои апартаменты. К счастью, они были совсем недалеко он рабочего кабинета.
Аарон метался по комнате, как загнанный зверь и был зол на всех. На своего брата, его советников, принца нагов и еще больше — на дуру, которую приходилось опекать! Ну как можно сохранять здравый рассудок, когда только тем и занимаешься, что полгода следишь за взбалмошной некроманткой?! Может быть когда-то Алексия и была нормальной девушкой, но одурманивающее зелье явно лишило ее рассудка. Она только то и делала, что целыми днями старалась найти лазейку для того, чтобы встретиться со своим супругом. И никакие уговоры, или ментальное воздействие на нее не влияли. Точнее все это действовало, но только вначале. Потом, вероятно, у Алексии выработался к ним определенный иммунитет. Верховный этому очень удивился, ведь настолько одурманивающих зелий он еще не знал.
За все время, которое магу пришлось нянчиться с девицей, он постарел, наверно, лет на десять. А как иначе, если даже спать приходилось урывками, чтобы не пропустить момент, когда подопечная надумает сбежать? Это был замкнутый круг, который Аарон готов был разорвать при первой же возможности. С одной стороны, он не мог полностью изолировать девушку от внешнего мира, чтобы не спугнуть предателя, а с другой — вся его жизнь теперь крутилась вокруг нее. Пришлось отказаться решительно от всего — работа с Рихардом, торжественные церемонии, семейная жизнь и даже необходимые любому менталисту встречи со спутником. Левиафан только чудом еще не вышел из-под его опеки — видимо, действительно любил своего гела. Из его дома исчезли все разрешения на выход из Йоденхела, средства связи с представителями других королевств и многие артефакты.
Кэсс тоже бродила по дому, мрачнее тени. Все эти месяцы она разрывалась между желанием найти предателя, убить принца нагов и наконец пробиться к дочери. К сожалению, ни одна из ее затей не была успешной. Хотя, смотря с какой стороны к этому подойти, ведь им удалось неплохо сократить список подозреваемых. Проблема была в том, что те, кто в нем остались, были слишком близки к королю и давно служили ему верой и правдой. По крайней мере, все так считали.
К несчастью, наблюдения Аарона за Алексией был неутешительны — с каждым днем девушка будто все больше и больше погружалась в собственные мысли и постепенно сходила с ума. Теперь все ее старания были направлены на побег. Несколько раз мужчине уже приходилось ловить ее на этом, и только быстрая реакция спасали их. Конечно, ничего толкового бы все равно не получилось, но изувечить себя она вполне могла. Теперь уже и маг склонялся к мысли, что очень скоро они вынуждены будут лишить миру жизни. Не из-за зла или усталости от ее выходок, а потому что иного решения не было. Закрыть ее навсегда в Йоденхеле не выйдет — рано или поздно она вырвется, и тогда ни боги, ни демоны их не спасут. Слишком опасно чтобы судьба целого королевства зависела от одной девушки.
Возможно это и было ошибкой, но пока ни Рихард, ни сам Аарон не могли отдать столь жестокий приказ — слишком много было в них человечности. Да и за что наказывать девушку, если та стала лишь жертвой обстоятельств?
Хорошо было только то, что одурманивающее зелье плохо повлияло на силы Алексии — магия почти исчезла. Верховный маг объяснил, что таким образ наги обезопасили себя — период между проведением церемонии и брачной ночью должен был собрать все силы некромантки. Но теперь они копились в ней, причиняя муку и не имея возможности освободиться. То, что должно было сгубить Йоденхел, спасло его.
Связаться с шаи Наром и хотя бы что-то узнать о дочери тоже было невозможно — гоблин напрочь игнорировал все попытки поговорить или встретиться. Шардены утешали себя лишь тем, что это может означать только одно — с Риной все в порядке. Да и как иначе? Ректор не был глупцом и понимал, что с ним будет, если юная гела пострадает. Тем более, рядом всегда был Дарий, а лучшего защитника не сыскать.
Кажется, все уговоры и объяснения была вполне логичными и понятными, но от этого не становилось легче. В какой-то момент все, кто знал о заговоре, поймали себя на мысли, что хотят поскорее покончить со всем. Нервы у каждого были на пределе, но картинка все не менялась — наги бездействовали, а предатель будто исчез с лица земли. Впрочем, каждый знал — враги лишь выжидают пока в Йоденхеле все уляжется.
— Как продвигается наше дело? Уже есть результат? — на губах Шаяна появилась лукавая улыбка, но пальцы, тарабанившие по столешнице, выдавали его волнение.
— Вы все правильно рассчитали, господин, — низко поклонился ему один из советников. — Прошло уже достаточно времени, чтобы яд начал действовать на сознание вашей супруги.
— Есть возможность того, что они нейтрализуют его?
— Ни малейшей. Его невозможно было заметить даже в первые дни, что уж говорить теперь? Он стал частью ее, такой же, как кровь.
— Долго ли нам еще ждать результата? Солдаты рвутся в бой, да и мне надоело все это, — принц недовольно взмахнул рукой, окидывая взглядом зал.
— Теперь все зависит только от бдительности ее надсмотрщиков. Малейший шанс, и девушка сбежит к вам.
Наг молчал, обдумывая что-то, а затем, скривившись, произнес:
— Похоже, придется все же снова обратиться за помощью к этому магу. Все-таки, именно он может стать ключом для нас в Йоденхел.
— Совершенно верно, милорд. Тем более, что сохранить жизнь всего одному человеку — не слишком большая цена.
— Именно, — кивнул Шаян, и знаком дал понять, что хочет остаться один. Советник быстро покинул зал, а принц снова улыбнулся, радуясь тому, насколько предусмотрительным оказался.
Про то, что наги по природе своей были завоеватели и привыкли доминировать во всем, знали все. Как и о том, что из их семени всегда рождаются наги вне зависимости от расы матери. Но мало кто догадывался о том, что у змей был особый яд, заставляющий партнеров навсегда привязываться к ним. Хватало одного поцелуя для того, чтобы смыслом всей жизни стало счастье и благополучие отравителя. Кто-то мог принять это за влюбленность, одурманеность или наваждение, но сути это не меняло. Чувство пропадало только рядом с нагом, поэтому жертва при любых обстоятельствах рвалась к своему любимому. Вот и сейчас Шаян не особо переживал из-за того, что Алексия ускользнула от него, потому что точно знал — жена вернется к нему и они завершат ритуал. Легкий укус во время поцелуя, когда они давали клятвы, подарил ему безграничный контроль над ней.
