– Значит, низшая демоница, совершавшая у дома Харриса утреннюю пробежку, видела в кустах у обочины силуэт ведьмака. Я так и думала, поскольку тот, кто обыскал мой дом, точно знал, во что я была одета в утро убийства, и видел, как я сунула найденный платочек в карман джинс, – поставила точку в последнем не проясненном вопросе Вэл.
– Когда вы обдумывали свой план, вам не было чуточку жаль Брин Стоун, которую вы намеренно подводили под обвинение в убийстве первой степени и смертную казнь? – холодно поинтересовался у привидения судья Накир.
– Нет, не было, – прошипело привидение. – Этой вампирше с момента появления на свет было дано куда больше, чем нам с Адамом, но на что она тратила свою жизнь? На слёзы и сопли? Было бы вполне справедливо, лишись она своей жизни.
– Кажется, для неофициального слушания мы узнали более чем достаточно, – неприязненно бросил Брэд Кэмпбелл. – Полагаю, проведение дальнейших изысканий мы предоставим следственным службам. Господин окружной прокурор, вы никаких заявлений сделать не желаете?
– Прокуратура закрывает дело против Брин Стоун по обвинению в убийстве Харриса. Обвиняемая освобождается из-под стражи, – понял прозрачный намёк Гастингс. Все собравшиеся дружно зааплодировали, и он счёл нужным внести ложку дёгтя во всеобщее ликование: – Однако должен предупредить, что факт использования ею магического амулета на демоне без его на то ведома и согласия будет доведён до сведения сотрудников Магического Контроля.
– Что ей грозит за это? – пригнулся к адвокату Картер Стоун.
– Статья за применение экспериментальных, неразрешённых к использованию амулетов без согласия лиц, на которых направлено их воздействие, предусматривает до двадцати лет лишения свободы, если применяющий их не имел намерения подвергнуть опасности здоровье и жизнь человека. Но Брин обманывали, опаивали сильнодействующими зельями, нанесли тяжкий вред её психике, что будет сочтено за смягчающие и частично оправдывающие её действия обстоятельства, так что есть хороший шанс на условный срок.
– А полностью оправдать её смягчающими обстоятельствами нельзя?
– Нет, поскольку первоначальное решение обратиться к ведьме-нелегалке Брин приняла в трезвом уме, ещё не находясь под сильным посторонним влиянием.
– Двадцать лет – мелочь для вампира, зато её не казнят и не ославят убийцей, – заметил Пол Стоун. – Мисс Мэнс, я глубоко благодарен вам за спасение сестры!
– И за возвращение вашей четверти миллиона долларов: вряд ли Хоупы успели всё растратить, так что деньги после суда вернутся к вам, – вклинился прокурор в бурные изъявления полуэльфийской благодарности, но за благую весть его удостоили лишь коротким кивком, продолжая горячо говорить:
– Если я могу хоть что-то для вас сделать, мисс Мэнс: выгодно вложить ваши накопления, разработать план по оптимизации затрат вашего бизнеса, направить к вам богатых клиентов из моих доверителей – смело обращайтесь, я в лепёшку разобьюсь, но всё сделаю!
– Спасибо, но пока я сама разбираюсь со всеми проблемами своих финансов, – улыбнулась Вэл.
– А после того, как я сейчас выплачу адвокату честно отработанный ею гонорар, финансовые затруднения и вовсе исчезнут из списка её проблем, – вторил Марко Коста, переводя на счёт Вэл обещанную ей очень кругленькую сумму денег с большим числом нулей.
Глава 22, о дружеской поддержке
С каждым её визитом в Лос-Анджелес делегация провожающих в аэропорту становилась всё многочисленней. Складывалось впечатление, Иные мегаполиса желают самолично убедиться, что неугомонная адвокат покинула их пенаты. Помимо всех трёх Стоунов, Марко с супругой и мастера города с женой, на взлётное поле явилось ещё и семейство Уильямсов в полном составе. Демон Стив, держащий на руках подвижную малышку-дочь, представил Вэл своего старшего сына:
– Джеймс Уильямс, студент последнего курса юридического факультета. Когда городское сообщество ИГР потрясла история убийства влюблённого инкуба, сын авторитетно заявил, что на свете нет такого адвоката, который смог бы вытащить Брин Стоун из камеры смертников. После вчерашних событий вы стали его кумиром и путеводной звездой, мисс Мэнс. Пройдёт десяток лет – и в Лос-Анджелесе появится первый в мире прокурор, не считающий вас карой небесной.
– Рад познакомиться, мисс Мэнс! – с жаром пожал ей руку юный красавец, по видовой принадлежности пошедший в отца. – Но уже не уверен, что выберу специализацию государственного обвинителя – отныне меня сжигает желание пойти в адвокатуру.
Бедный капитан так вздрогнул и закашлялся, что Маргарет Уильямс сочла за лучшее забрать дочь в свои руки.
– Одумайся, сынок! – воззвал демон к любимому чаду.
– Адвокат – одна из самых нужных и престижных юридических профессий. – Чадо стояло на своём.
– У тебя не выйдет стать известным адвокатом – ты не умеешь делать две базовые вещи в адвокатском мастерстве, – категорично заявил капитан.
– И что конкретно я не умею делать, по-твоему? – оскорбился юный демон.
– Пугать своим приездом всех копов города и доводить до инфаркта окружных прокуроров!
Под общий смех оборотень-акула Маргарет лукаво подмигнула Вэл:
– Приглашайте меня на ваши заседания – всегда рада выступить для вас свидетельницей. Если вдруг вам потребуется обследовать дно морское или поднять из глубин затонувшие вещдоки – обращайтесь!
– И наше приглашение на обед остаётся в силе, – напомнила Элен Хэлл. – Надеюсь, ваш следующий визит в наш город будет более продолжительным!
Выражение лица капитана Уильямса явственно говорило о том, что его надежды прямо противоположны, но он нашёл в себе силы попрощаться с Вэл не менее дружелюбно и учтиво, чем все остальные провожающие. Оставалось надеяться, её рейс не отменят из-за того, что окружной прокурор Атланты велел запретить посадку в аэропорту всех бортов из Лос-Анджелеса.
.
Сидя субботним погожим вечерком на веранде её дома, Тони с фырканьем читал свежую прессу:
– Локальный смерч, сформировавшийся в зоне атмосферной аномалии, привёл к сильным разрушениям на Вествудском захоронении в Лос-Анджелесе. Кладбище закрыто для посещений вплоть до завершения восстановительных работ. И я бы добавил: «вплоть до окончания работы следствия», но людям не положено знать, что у "локального смерча" имелись вполне конкретное имя и лицо. Так и хочется посоветовать всем непосвящённым: когда вам скармливают очередную порцию несусветной чепухи, не тратьте своё драгоценное время на осмысление и уточнения – глотайте, не пережёвывая!
Под разглагольствования личного помощника, откровенно счастливого, что его шеф выбралась из передряги живой и здоровой, Вэл ждала прихода подруг и вспоминала вчерашнюю встречу с Адамом Хоупом в тюремной комнате для свиданий. Эту встречу ей перед отлётом организовал капитан Уильямс, сгорающий от любопытства, что же такое она хочет узнать у арестованного, если в деле инкуба никаких неясностей уже не осталось. Мелодичная трель звонка телефона оборвала воспоминания и переключила её на эмоциональный монолог матери, содержавший несколько базисных положений. Первое из них – любящие своих родителей дочери никогда не ввязываются в смертельно опасные поединки! Второе – приличные адвокаты не занимаются задержанием сверхсильных злоумышленников и вообще задержаниями не занимаются! Третье – почему мать с отцом должны узнавать такие новости не лично от дочери, а от болтливых соседей?! Четвёртое – когда она наконец-то явится в родительский дом?
Сто раз извинившись и заверив, что вот-вот собиралась ей звонить, но она её опередила, Вэл удалось умаслить мать нерушимой клятвой приехать к ним на следующие выходные. От дальнейших опрометчивых клятв её уберег ещё один звонок – на этот раз во входную дверь. Попрощавшись с родительницей, Вэл отправилась встречать подруг. Кэт явилась с мужем и аж тремя бутылками любимого виски, Сью – с крепко спящим питоном и огромным тортом, украшенным дюжиной масляных розочек.
