Он думал о том, что наконец сумел отыскать то, к чему так долго стремился. То, что он увидел, было даже лучше, намного лучше того, чему его учил Сахайя до того, как речь зашла о пожирателях. О том, как должна жить деревня, как вообще должны жить люди в прекрасном и светлом мире Солиел… Вот! Вот как они должны жить! В Ордене необычных — какое точное название! — не имелось ни одного шамана, но он не был им нужен. Они и сами умели становиться больше, увеличивая и развивая мир одним своим существованием. Настоящая колыбель содержания…
Которая обречена была в скором времени обратиться в прах.
— Значит, все это Сайта придумала.
— Да.
— И где она сама — неизвестно, — подытожил Лока. — Скоро они соберутся?
— Да, еще немного осталось подождать, — ответила Санея.
— Лока, а ты нашел, что искал? — спросила Гайя. Они были с Санеей вместе, когда он их нашел.
— Нет.
Вскоре, как и было обещано, комната стала заполняться людьми. Большинство Лока видел впервые или знал только в лицо, но были и те, с кем он успел познакомиться: Лем — парень, с которым он фехтовал, Авиртон — мускулистый врач, смотревший на молодого шамана недобрым взглядом, Иритим… В общей сложности больше дюжины человек — все из главного списка Ордена. Списка необычных…
— Это Лока, — объявила Санея спустя какое–то время. — И он…
— Город в опасности.
— …Хочет кое–что сказать, — закончила Санея как ни в чем не бывало. — Лока?
— Город в опасности, — повторил молодой шаман.
Все сидевшие за столом молча смотрели на него.
— Это, безусловно, ценная информация, — наконец произнес один из них — подтянутый мужчина в изящном костюме и с записной книжкой в руках. — Наверное, именно этих сведений нам и не хватало… Теперь все встает на свои места…
— Бенаюс, я не думаю, что молодой человек шутит, — перебил первого говорившего седой длинноволосый мужчина.
— Правда? Ну тогда я прошу прощения…
— В чем конкретно заключается опасность?
Лока ожидал, что придется очень долго доказывать, что–то объяснять, чтобы его слова начали принимать всерьез, но к делу удалось перейти на удивление быстро. Он принялся рассказывать…
— …И вы не сможете здесь остаться, — закончил он повествование спустя несколько минут.
— Трудно поверить, — проговорил мужчина — Торотин, как Лока теперь знал.
— У нас нет причин не доверять… — тут же подал голос Иритим.
— Никто об этом и не говорит, — посмотрел на него Торотин. — В самом факте я не сомневаюсь, слухи ходили и без того… Я имею в виду — какова степень опасности? Молодой человек ведь сам признается, что прежде ни с чем подобным не сталкивался.
— Нельзя недооценивать хаос, — сказал Лока.
В комнате повисла тишина. Нужно было отдать собравшимся должное — к нему отнеслись серьезно… значительно серьезней, чем могло бы быть, но… Ему стало ясно, что они не поняли. Никто из них не понял, даже Санея. Наверное, даже Гайя, сидевшая по правую руку от него, не понимала до конца, хоть и видела намного больше других…
— Речь ведь идет о том, чтобы покинуть город? — посмотрела на него женщина, сидевшая рядом с Бенаюсом. До этого момента она в разговоре участия не принимала.
— Да.
— Этого не будет, — сказала она. И потому, как на нее смотрели остальные, Лока понял, что ее мнение значило много. — Никто из присутствующих с этим не согласится. Ни при каких условиях. Это первое. Второе… Нет проблемы, которая не имела бы решения. Как можно предотвратить то, чего ты опасаешься? Если удастся отыскать Ноку или того барона, о котором ты говорил, это поможет?
— Это… очень поможет.
— Они находятся в Сенате?
— Да.
— Ты же говорил, что это западнее. Может, даже в Галурии?
— Пока я был без сознания, барон приблизился. Только в Сенате я ничего не ощущаю, если бы он был где–то в другом месте, я бы почувствовал.
— Ладно… Значит, барон и Нока. Ты ведь помнишь, как они выглядят?
— Да.
— Ну вот и отлично. Ильса, ты же сумеешь нарисовать?
— Да, — ответила рыжеволосая девушка.
— Отлично, — продолжала Талина. — Конечно, у нас сейчас не так много ребят на улицах, но по выборам все равно много кто работает, так что шанс будет хороший. Кроме того, передадим изображения Соплитриану, он тоже поищет. С этим решено. Что еще?
— Наверное, следовало бы спросить у Кана. Кстати, где он?
— Его нет с тех пор, как Сайта исчезла.
— Ясно.
На несколько секунд повисла пауза.
— Есть еще кристалл, — подал голос молодой человек года на два–три старше Лема.
— Какой кристалл? — не понял Лока.
— Я еще не успела ему рассказать, Коул, — сказала Санея. — Кристалл — это воспоминание. Тебе лучше самому посмотреть, это может натолкнуть тебя на мысль.
— Значит, пока с этим ясно, — произнес Торотин. — И раз уж мы все собрались… Иритим?
— У меня все готово. Мы сравнялись с Сомневиалом и подошли вплотную к Наитхе. Все будет зависеть от того, как сработаем во время выборной недели.
— Кравен?
— Орден полностью защищен, — гулко прозвучал ответ. — Мы сумеем выдержать осаду, штурм, среагировать на любую неожиданность.
— Что ж, в таком случае…
28 день 8–го месяца 4326 года Таромский совет. Сенат— Вот он.
Огромный, как гора, как перевернутая вверх дном чаша озера, купол парил над городом. Ни ветер, терзавший стены, ни солнце, прожигавшее в позолоте все новые и новые острова черноты, не могли поколебать бессмертного спокойствия. Храм Создателя… Попытки времени как–то покорежить, извратить замысел архитектора казались настолько жалкими, что поневоле в голову закрадывалась мысль: не так ли все было задумано? Как воин, скинувший перед последним поединком тяжелую кольчугу, отбросивший в сторону щит, так и храм должен был со временем принять свой истинный облик.
— Идем.
С каждым сделанным шагом Лока все лучше понимал, отчего Сахайя выбрал для хранения сердца именно это место. Постепенно, темнота, к которой он успел привыкнуть за последние дни, покидала его сознание. Молодой шаман, надеялся, что вскоре вновь начнет чувствовать, как прежде, это был бы отличный способ отыскать пожирателей… но оказалось, Создатель не собирался делать исключения для кого–либо. Единственное, что Лока мог ощущать, — всепоглащающее спокойствие.
Высота и ширина створок позволили бы перекрыть вход в небольшое ущелье, но здесь они простаивали без дела. Вряд ли эти ворота за последнюю сотню лет закрывали хоть раз. Они вошли. К дальней, испещеренной древними трещинами стене тянулись ряды старых скамеек.
