И даже я сам не могу никак на него повлиять, не смотря на то, что мне определённо нравиться вариант с цикличным, бесконечным апокалипсисом. А вот ты… совсем другое дело.
С самого начала этот мир существует в твоей голове. И я, прямо сейчас, существую именно в ней. Целая вселенная выглядит ровно так, как ты её себе воображаешь. При чём она также реальна, как и твоя собственная. Так что эта пространственная тюрьма существует не столько в голове Каина, сколько в твоей собственной. И именно от тебя зависит её судьба.
Если ты остановишься прямо сейчас, всё закончится и начнётся заново. Круг замкнётся и Каин проведёт очередной цикл в лесу, лишившись памяти и вынужденный пройти всё тот же путь. Он не будет жертвой отцовского наследия и планов. Он не станет искать свою мать. И, разумеется, ни его, ни твои руки, не будут в крови невинных пленников леса. Аврора включится в цикл и не погибнет на самом начале своего нелёгкого пути. Не такой уж и плохой вариант оставить всё как есть, верно? Тем более, что сам Каин уже вовсе не уверен в своём желании сбежать.
Если ты продолжишь, то сделаешь шаг в неизвестность. Вряд ли в ней будут ответы на все вопросы или какой-нибудь счастливый конец. Но так ты подаришь Каину свободу, а может быть и освободишь всех жителей леса. Не буквально, само собой. Но в своей смерти им может быть лучше, чем сейчас. А может и не быть, кто знает? Но если ты готов взять на себя ответственность и разорвать цикл, то продолжай свой путь и прими ответственность за этот выбор. Назад пути уже не будет, так как больше возможности закрыть круг не предвидится.
Кроме того, финал может быть не удовлетворительным, как мог быть неудовлетворительным сам путь. Но разве дорога не под ногами идущего? Разве восприятие не субъективно? Разве я не просто сею в твоей голове сомнение, чтобы самолично поразвлечься?
Выбор за тобой.
Кабинет психолога был наполнен приятным солнечным светом, в лучах которого кружились пылинки. Мерно гудел потолочный вентилятор. Кушетка была мягкой и тёплой. Рядом с ней сидел доктор с невероятно выразительными, практически потусторонними зелёными глазами. Он сказал, несильно прокашлявшись:
— И так, вся эта история про лес… Давайте её разберём.
— Было бы неплохо, доктор. Пока я совершенно ничего не понимаю.
— Знаешь ли ты, Каин, что наше сознание — тёмный лес?
— Кажется, я слышал такую же фразу про семью.
— Люди часто коверкают колкие выражения так, что те совершенно теряют смысл. — доктор пожал плечами, — Но это коверкание не так уж и далеко от истины. Мы, всё же, продукты своего наследия и дети своей семьи. Родитель или тот, кто его заменяет, навечно отпечатывается в нашем сознании набором определённых правил.
— Значит, именно поэтому все боги были моими родными?
— Боги — это правила и принципы. Так что да, можно и так объяснить.
— А что до моих осколков? Почему мне вообще пришлось себя собирать?
— Ты не чувствовал себя полноценной личность и раз за разом пытался угнаться за осколками души. Но целостность не приносит счастья, лишь скуку. Лучше скажи, почему ты решил выйти из этого порочного круга? Почему бросил Аврору и остальных?
— Я устал раз за разом делать одно и то же. Устал топтаться на месте.
— И чувствуешь ли ты себя от этого лучше?
— Да, я наконец-то чувствую свободу. Будто бы я волен делать что хочу и никто не может указывать мне, что делать.
— А кто именно держал тебя раньше? Вряд ли это были боги, сверхзадача или лес.
— Пожалуй, что так. Во всём виноват был я сам. И именно мои самоограничения стали причиной моих несчастий. ведь был заперт ни кем-то, а самим собой, своим желанием сделать как лучше. Моя несвобода исходила из меня самого и я наслаждался ей. Теперь всё иначе. Теперь я живу.
— Я рад, что ты это понял. Всё же, ты это не только твоё наследие и то, что тебя окружает. Есть кое-что ещё и я рад, что ты близок как никогда к тому, чтобы это нащупать. — доктор вдруг посмотрел на настенные часы и сказал, виновато: — А теперь извини, Каин, но наш приём окончен. Твой рассказ про лес занял у нас слишком много времени от приёма. Если хочешь, мы сможем его обсудить более подробно позднее.
Я поднялся с кушетки. Мой собеседник также встал и протянул мне руку. Я пожал её. А потом направился к выходу. У самой двери я вдруг остановился и, развернувшись, спросил:
— Последний вопрос, доктор. Вы считаете, что всё это… всё что произошло в лесу было лишь "сном собаки"?
— О нет, это всё как раз было на самом деле. А вот происходящее прямо сейчас уже можно назвать "сном собаки". Если вы, конечно, считаете себя собакой.
— Значит, я всё же на самом деле выбрался из леса…
— Я надеюсь ты гордишься собой. — глаза доктора сверкнули огнём.
Он порылся в карманах своей старомодной жилетки и достал оттуда монетку, которую тут же кинул мне:
— Держи. Чтобы тебя не ждало дальше, ты сможешь заплатить за билет… куда бы ты там ни хотел попасть.
Я посмотрел на новое приобретение, лежавшее в самом центре ладони. На нём было уже знакомое изображение крылатой лисьей смерти и надпись: "Если в конце пути тебя неизбежно ждёт мышеловка, просто смени направление".
— Что будет за этой дверью? — спросил я, взявшись за ручку.
— Новая жизнь.
В этом письме вам, директор Павлов, я хочу сообщить о том, что мы можем снять приоритет с проекта "Тихий Лес". Хотелось бы сказать, что мы смогли усмирить аномалию, но боюсь что проблема решилась без нашего участия и вне нашего понимания. Вчера, в ночи, меня подняли звонком из полевого штаба.
Мне сообщили невероятное: чаща стала стремительно отступать, освобождая ранее завоёванное пространство с невиданной скоростью. Деревья просто постепенно растворялись, возвращая местности былой вид. Поначалу я выдвинула предположение, что это может быть лишь прелюдией к ещё более быстрому расширению и мобилизовала ресурсы, чтобы быть готовыми к любым последствиям. Однако, даже к полудню сокращение аномальной площади не прекращается.
Оно и сейчас идёт полным ходом. Но причина моего письма вовсе не в этом. Всё же, изменение статуса аномалии не требует срочного принятия каких-либо мер, особенно когда мы точно не знаем причины этого "изменения"
