Пока таким образом читал сам себе нотацию, мы уже пришли к нужному месту. Как только я на нее глянул, сразу понял – нет среди спелеологов из числа тех, кто знаком с этим местом, нашего брата-журналиста. Нет и не было, иначе то, что впереди, нипочем бы не назвали столь прозаично.
Во-первых, никакая она не серая. Даже в свете маленького фонарика, что был прицеплен на моей каске – Андрюха экипировал,- клубящийся впереди туман выглядел почти белым. Встречались там, правда, какие-то загадочные уплотнения потемнее, но изредка. Во-вторых, какая уж там дыра. Тут пахнет пропастью, не меньше, если только не бездной.
– А за ней что – Пятигорский провал? – спросил я.
– Я же говорил,- передернул плечами Андрей.- За ней тайна. Из обычного провала человека вытащить можно – помнишь, я тебе рассказывал про веревку, а тут…
– И впрямь врата в неведомое,- заметил я.- И что, так никто и не вернулся?
– Никто. Если сунуть одну голову, то оно безопасно, но разглядеть, что там впереди, все равно не выйдет. К тому же имеется еще одна странность – аккумулятор сразу садится и фонарик гаснет, так что смотри не смотри, все без толку.
– Точно безопасно, если одну голову? – уточнил я.
– Точно, – кивнул он и тут же без лишних слов шасть к этим вратам и голову туда нырь. Повертел ею туда-сюда и обратно высовывает.
– Чего там? – поинтересовался я.
Он пожал плечами:
– Одна серятина, как в нашем правительстве. Только если сам захочешь заглянуть, имей в виду – вперед не лезь. А то, что она вязкая, не обращай внимания. Дышать можно, а это главное.
– Рискнуть, что ли? – начал я размышления вслух.
Хмель с меня немного слетел, но осталось изрядно. Вовсяком случае, для куража в самый раз.
– Да нет тут никакого риска, – улыбнулся Андрей с явной насмешкой (или мне померещилось по пьянке?).
А сам показывает на часы: – Только ты быстрее решайся, Урал.
– Ах так! – воскликнул я.- Урал, да?! Урал, если хочешь знать, это о-го-го! Урал, он возле солнца стоит! Мне не веришь, так ты Алексеева почитай, темнота! – И с ходу нырь туда.
Правду Голочалов говорил – сплошная серятина.
«Куда ты завел нас, Сусанин?» – «Молчите, охламоны, сам заблудился».
Мне даже грустно стало – как ребенку, которому подсунули красивый золоченый фантик, а в нем ничего. Это ж как меня сумели напутать на пустом месте! Как мальчишку! А на деле…
«Обман, обман, кругом обман»,- сказал разочарованный ежик, слезая с кактуса.
Потому я и сунулся дальше – может, увижу хоть что-то. О предупреждении Андрея и о его рассказах про исчезновения людей я уже не помнил. Да и не таили эти врата за собой ничего ужасающего.
То, что переборщил, я понял сразу. В голове мгновенно сработал предупреждающий колокольчик динь-динь, сердце екнуло, мол, совсем ты, парень, очумел. Но коль почки отвалились, к «Боржоми» притрагиваться ни к чему, ибо бесполезно. Так и тут. Куда предупреждать, коль меня заволокло, затянуло и понесло. Причем самое удивительное, так это что я никак не мог понять, то ли лечу вверх, то ли падаю вниз. А может, вообще завис в воздухе? Хотя, наверное, все-таки падал, потому что спустя еще секунду я плюхнулся, но мягко, потому как в снег. Это в августе-то…
Тут же я ощутил далеко не летний холод и осторожно приоткрыл глаза – лететь с зажмуренными проще, зато после приземления… Оказывается, я очутился где-то на проселочной дороге. Если точнее, то в метре от нее и стоящим в рыхлом сугробе. Прямо возле меня небольшая карета, обтянутая чем-то черным – то ли кожа, то ли ткань. Чуть поодаль, метрах в полутора, стоял мужик в коричневом полушубке, отчаянно размахивавший здоровой железной палкой с круглым утолщением, утыканным на конце шипами, и одетый явно для съемок какого-то исторического фильма. Приходилось ему нелегко – в одиночку отбиваться сразу от троих вооруженных оборванцев, обступивших его, задачка та еще.
Судя по всему, сюжет был взят где-то из шестнадцатого века, но иллюзия Средневековья была создана режиссером полностью. Особенно мне понравились две милые боярышни в нарядных богатых одеждах. Платки с шапками сбились ближе к затылку, и было видно, что одна черненькая, а вторая – светло-русая, почти белокурая. Они стояли по другую сторону кареты, смотрели на мужика, отчаянно отбивающегося от наседающих на него шаромыг, и время от времени испуганно озирались по сторонам, по-видимому, в поисках спасения.
«Классно играют,- мелькнула мысль.- А где добрый молодец на лихом коне? Где спаситель и где… камеры?»
Только теперь до меня дошло, в каком положении я оказался. Хорошо хоть, что увлеченные сражением люди не обращали на меня ни малейшего внимания, а от девушек меня частично закрывала карета.
– Ясно,- сказал я сам себе.- Получается, что Серая дыра – это…
Но дальше почему-то не думалось. Навевает галлюцинации? Не пойдет – людей-то потом не находили вообще. Машина времени? А это и вовсе ни в какие ворота. Так я додумаюсь черт знает до какой бредятины. И вообще, это слишком необычно, чтобы оказаться правдой. Такое могло случиться в каком-нибудь фантастическом фильме и с кем угодно, но только не со мной. Тогда что я вижу перед собой? Почему я не могу выдернуть из сугроба ноги? И вообще, вот эти средневековые вояки с экзотическими видами оружия – они как, призраки или…
Я слегка нагнулся, пытаясь помочь ногам и выяснить, кто меня за них держит, оглядел себя повнимательнее и ахнул. Трудно сказать, через какие колючки я летел, хотя ничего такого не почувствовал, но, судя по моей одежде, на которой не было живого места, заросли ежевики, малины и крыжовника тянулись отсюда и до горизонта. Единственное, что относительно уцелело,- берцы, хотя и на их толстой коже виднелись царапины и рваные полосы. Все остальное кое-где свисало с меня лоскутами, в других местах зияло дырами, спереди с камуфляжа сиротливо свисал полуоборванный карман, сбоку… Короче, точная копия вояки, который за три года активных боевых действий так и не нашел времени, чтобы хоть раз что-то подшить или залатать, предпочитая ходить как есть.
Тут я поднял голову, не довершив осмотра, и вздрогнул. Количество атакующих к этому времени убавилось на треть, но один из уцелевших оборванцев, изловчившись, лихо хрястнул мужика в коричневом полушубке огромной сучковатой дубиной по голове. Причем удар был нанесен с такой силой, что череп этого мужика как-то сухо крякнул, расколовшись, а сам он рухнул навзничь в большую лужу. Брызги из нее и долетели до меня, заставив вздрогнуть. Оборванец горделиво выпрямился, подбоченился и осклабился во всю ширь рта, недобро глядя в сторону девушек.
«Так,- подытожил я,- если это галлюцинации, то чересчур правдоподобные, с осязательными и слуховыми эффектами. Полная иллюзия реальности. А если… гм-гм… то надо что-то делать. Не нравятся мне эти улыбки. Приличные люди так девушкам не улыбаются. И вообще, чтобы попытаться познакомиться, совершенно необязательно наваливать на своем пути горы трупов».
