Глава четвертая
Завтрак, ничем не отличающийся от ужина, прошел в молчании. Трактирщик, продавший спутникам трехдневный паек, смотрел на них с ехидной улыбкой. «Похоже, он считает нас свиньями», – подавляя тошноту от пришедших мыслей, зло подумал Роман. Покончив с едой, он рассказал Хедрику о случае с кольцом и оружейником.
– Золотое? – брови Хедрика поползли вверх.
– Да, а что?
– Похоже, в твоем мире золото не так ценно. Здесь за него можно купить даже жизнь.
Роман нахмурил лоб и недоуменно посмотрел на синеглазого спутника.
– За слиток с кулак, к примеру, сто лет жизни, – сказал Хедрик.
– Так же можно жить вечно! – воскликнул Факелов, к бледному лицу прилила краска.
Хедрик пожал плечами и добавил безразличным голосом:
– Всегда есть подвох.
Роман ждал продолжения, но воин впал в задумчивость. Затем поднялся и, поманив нового друга, направился к выходу.
За лотком возле кузницы сидел все тот же грузный мужик. Продавец насторожился, когда увидел рядом с Романом Хедрика.
– Что желаете? – спросил он, обращаясь к воину.
– Слушай, – кладя руку на рукоять клинка, начал Хедрик, – я даю тебе меч. С тебя же лучший кинжал, лук, три десятка стрел и пара метательных ножей.
– Не много ли? – оскалившись, поинтересовался мужик.
– За золотое кольцо? Это мелочь! Мы берем только необходимое.
Продавец на миг задумался. Не найдя желания лезть в драку, он начал выкладывать из-под лотка амуницию.
– Пояс и колчан еще, – добавил Хедрик.
Торговец кивнул. Через несколько минут Роман вешал на пояс ножны с кинжалом, а Хедрик поудобнее пристраивал за спиной композитный лук и колчан, с торчащими белооперенными стрелами. Факелов медленно вытащил новое оружие из ножен. Кинжал, с прямым лезвием, блестел серо-голубым металлическим цветом. Рукоять, крепко сидевшая в ладони, заканчивалась небольшим волнистым ограничителем. Роман неуклюже взмахнул клинком, чем вызвал снисходительную улыбку синеглазого спутника.
– Буду учить тебя каждый день, а то первый же зверь загрызет, – пообещал Хедрик. Затем протянул двойные короткие ножны с парой метательных ножей. – На, возьми. С ними, надеюсь, приловчишься быстрее.
– Спасибо, я буду тренироваться.
– Если успеешь, – усмехнувшись, заметил Хедрик. – Ух, не люблю я леса…
* * *
Темно-зеленая мрачная стена деревьев приближалась медленно, неохотно.
– Первые полдня пути, говорят, редколесье, – сказал Хедрик.
– Ты там не был? – спросил Роман.
Хедрик покачал головой.
– Обойти нельзя? Пешком или по реке?
– Лес подступает к самой воде, а река быстрая, сплошь испещренная порогами – разобьемся. Она пригодна к плаванью как раз за лесом, – объяснил Хедрик. – Здесь странный мир, Рома. Ты видел раскинувшуюся на севере бескрайнюю пустыню? Вот и лес тянется на восток бесконечно. Или до края мира.
– Край мира, бесконечность, – повторил Роман, – бред какой-то.
Хедрик развел руками. Он двигался быстрыми широкими шагами. Роман, чтобы догнать его, порой срывался на бег. Ножны терлись об ногу, рюкзак тянул назад, а после входа под сень деревьев, Факелов чуть не сломал себе лодыжку – наступил в ямку.
– Осторожней, – сказал Хедрик, сильно замедляясь. – Смотри под ноги.
– Не беги, – окрысился Роман. – Я не привык по лесам шастать.
– Пока мы в дружелюбной роще.
Раскидистые деревья стояли особняком, не пытаясь преградить странникам путь. Под ногами шуршала мелкая трава и опавшая листва, потрескивали сухие веточки. Любопытное солнце находило лазейки в широких кронах. Роман старался следовать за Хедриком нога в ногу, словно шел по кочкам в вязком болоте.
Стрекотали кузнечики, чирикали птицы, шелестели листвой деревья. Иногда Роман замечал маленьких пушистых зверьков, похожих на белок, ловко перескакивающих с ветки на ветку.
– Как-то спокойно, – заметил Факелов.
– Скучно? – усмехнулся Хедрик. – Дальше будет веселее: крупные звери, нечисть…
– Какая нечисть?
– Ну, должна же она здесь быть. Не думаю, что тут только белки да олени живут.
– Ты хоть раз видел ее? – нервно спросил Роман.
– В моем мире полно было, – безучастно сказал Хедрик.
Деревья понемногу смыкались, стали попадаться поваленные бревна. Кроны, терявшиеся в вышине, закрывали небо, отчего вокруг царили вечные сумерки. Лесной ковер угрожающе проминался при каждом шаге, ветки напирающих деревьев царапали лицо.
– Мы не заблудимся? – спросил Роман.
Хедрик пожал плечами.
– Хочешь, веди ты.
Только Роман собрался отозваться о неудачности шутки, как Хедрик остановился и вскинул руку. Факелов замер. Хедрик медленно начал стаскивать лук с плеча, затем плавно потянул стрелу из колчана. Воин сделал стремительное движение; Роман успел увидеть смазанную линию. Через миг в десятке шагов от Хедрика упала птица размером с курицу. Хрупкую шейку пронзила стрела. Серые перья быстро окрашивались в красный.
– Ловко ты, – уважительно заметил Роман.
Хедрик самодовольно усмехнулся и подошел к добыче. Отхватив ножом голову, он вытащил испачканную стрелу. Роман, как завороженный, смотрел на последствия охоты. Хедрик протер листьями древко и наконечник, и стрела отправилась обратно в колчан.
– Бери птаху, и пойдем, – сказал он. В лесу воин превратился в жесткого и предусмотрительного провожатого.
– Как?
Хедрик засмеялся.
– Под хвост.
Роман скривил губы и взял несчастную птицу за светло-оранжевые лапы. Кровь продолжала капать из перерубленной шеи. Вскоре деревья стали пропускать путников без сопротивления. Сквозь кроны показалось светлое небо, и друзья вышли на небольшую полянку.
По периметру росли раскидистые кусты с крупными фиолетовыми ягодами. Почти посередине поляны тек, поигрывая маленькими веточками, ручеек шириною в локоть.
– Отличное место, здесь и заночуем, – довольно заявил Хедрик. – Собери хвороста.
– А ты?
– Рома, ты боишься, что я буду сачковать?
Факелов примирительно улыбнулся.
– Интересно стало. Без тебя я уже сгинул бы в этом лесу.
– Тебя еще в корчме убили бы, – сухо напомнил Хедрик.
Вскоре Роман притащил большую охапку сухих веток и отправился собирать хворост дальше. Хедрик распотрошил птаху и разрезал на две одинаковые части. Насадив половинки тушки на толстую палку, он положил добычу на траву. Достав из маленькой походной сумки кремень и кресало, Хедрик занялся костром. Искры падали на маленькие веточки, на сухую кору. Огоньки на миг появлялись, тухли, и в воздух поднимались лишь тончайшие струйки дыма.
