— Отлично, — я закрыл коробочку и сунул ее в мешок. — Тогда пошли уже отсюда? Или у вас остались тут какие-то дела?
— И тебе совсем не интересно, что мы еще тут нашли? — Канс усмехнулся и покачал головой.
— Нет, — ответил я, посмотрев в сторону ящиков. — Меня не интересует весь этот хлам.
— Ну, хлам не хлам, а пять килограммов серебра и пару интересных камушков мы все же нашли, — Пересмешник широко улыбнулся. — На дворец в Лаксоре этого, конечно, не хватит, но шлюхи в Мараде порадуются.
— Ну вот и хорошо, — я кивнул, поправил ножны на поясе и первым направился к выходу, когда до меня наконец дошел смысл сказанного. Остановившись, обернулся и посмотрел на все еще улыбающегося приятеля. — Погоди, а причем здесь Марада? Вы же в Канару вроде бы собрались?
— Ну в Канару мы все равно по дороге заедем, — белобрысый пожал плечами. — Ну а оттуда уже двинем с тобой в Мараду. Вместе начинали, вместе и заканчивать.
— И зачем вам это нужно? — я непонимающе поморщился и перевел взгляд с Канса на его брата. — Вы разве не видите, что рядом со мной происходит?
— Видим, — урх пожал плечами и… улыбнулся. — С тобой интересно.
— Так и есть, — поддержал брата Пересмешник. — Мы знакомы меньше декады, а впечатлений уже на целую жизнь. Нас с братом все равно нигде особо не ждут, так что мы готовы рискнуть. Ведь и правда интересно, чем все это закончится…
— Это если оно вообще когда-то закончится, — я усмехнулся, кивнул и направился к выходу.
— Ну так и мы никуда не торопимся, — ответил за двоих Канс, и братья пошли следом за мной.
Выйдя на улицу, я окинул взглядом окружающий пейзаж и вдруг осознал, что очередной этап в жизни закончен. Да, он длился недолго. Дядька Освальд погиб меньше декады назад, но его смерть была не напрасна. Меньше декады, а столько всего… В этом Канс, конечно же, прав…
Пройдя вперед по песчаной дорожке, я вышел на открытое пространство, с сомнением посмотрел на солнце и, обернувшись к ребятам, спросил:
— Калара же где-то на юге?
— Да, примерно, — Пересмешник остановился справа от меня и указал рукой в сторону далекой деревни. — Там дорога должна быть, навроде имперского тракта. Солдаты, правда, нам путь не расчистят, но тебя же это не остановит?
— Нет, — я покачал головой. — Возвращаться уже поздно. На место убитых тварей пришли другие, поэтому что вперед, что назад — все едино. Да и не собираюсь я отступать.
— Ну мы все равно будем не одни, — Канс хмыкнул и обернувшись, посмотрел в сторону Сарна. — Уверен, что ищейка из Джарты продолжит свою погоню. Такая же упрямая и больная. Вы ведь так с ней похожи.
Ответить ему я не успел, поскольку в тридцати шагах напротив нас появился всадник. Один из тех, что мы видели перед городом.
Вблизи он выглядел отвратительно. Обряженный в рваные тряпки, в черном плаще с накинутым на голову капюшоном, с ног до головы обвешанный короткими ремешками и пряжками. Незнакомец появился верхом на черной твари, лишь внешне похожей на боевого коня. Ну не бывает у бреонцев ни рогов, ни загнутых клыков, которыми так удобно рвать мясо.
Обвешанный, как и всадник, рваными черными тряпками, с шанфроном в виде конского черепа и горящими оранжевыми глазами монстр раздувал ноздри и недобро смотрел на нас, очевидно, готовясь к атаке.
В том, что мирно разойтись не получится не было и тени сомнений. В момент появления всадника я почувствовал резкий прилив сил, как это бывало при встречах с бесовкой. Все предметы вокруг приобрели резкие очертания, по телу прокатилась волна приятной прохлады, мир словно приблизился и прошел сквозь меня, наполняя тело эфиром.
— Это враг, — негромко произнес я и, положив ладонь на рукоять меча, вопросительно посмотрел на появившегося урода.
— Да уж понятно, — Канс отшагнул в сторону, бросил на землю мешок и, посмотрев на всадника, поинтересовался: — Э, мужик, ты никак заблудился?
Мужик не ответил. Сорвав с плеча косу, он выставил ее перед собой параллельно земле и, подавшись вперед, послал на нас своего рогатого монстра. Чудовище, взревев, тут же рванулось вперёд, и в этот момент коса в руках всадника резко раздалась в стороны. Из древка оружия в землю ударили струи густого чёрного дыма, и счет пошел на мгновения.
Никогда в жизни такого не видел, но ничем хорошим это быть не могло…
— Щит! — проорал я и, бросившись навстречу атакующей твари, выставил перед собой скрещённые руки. Точно так, как на эшафоте и после — на кладбище.
Тридцать шагов тварь пробежала за пару ударов сердца. Мелькнули перед глазами оскаленные клыки, стена черного дыма накатила на прозрачный голубой Щит и исчезла, обдав тяжёлым запахом тлена. В следующий миг удар в плечо отбросил меня в сторону. Солнце метнулось по небосклону направо, что-то проорал Канс, и я, полностью потеряв ориентацию, покатился по густой мягкой траве.
Мне повезло. Рогатый конь пролетел впритирку с плечом, а всадник лишь зацепил меня коленом. Впрочем, хватило и этого.
Сильный удар и последующее приземление вышибли из груди воздух. Хрустнули кости, плечо обожгла резкая боль, но сознание я все же не потерял. Справа что-то прогрохотало, рёв чудовища захлебнулся, послышались глухие удары стали о сталь.
Вскочив на ноги, я быстро огляделся и выругался. В десяти шагах справа на траве бился смертельно раненый конь. Каменные шипы в трёх местах пробили тело рогатого монстра, и он уже не жилец. Грону тоже прилетело не слабо. Атакующий монстр сбил урха с ног, и тот сейчас тяжело поднимался на ноги. В двадцати шагах впереди ублюдок в лохмотьях атаковал Канса. Коса вернулась к прежним размерам и сейчас летала как трость в руках пьяного циркача. Канс уворачивался, не пытаясь блокировать выпады, но надолго его не хватит.
Рванув на помощь приятелю, я на ходу выхватил меч и… не успел. Широкое лезвие ударило Пересмешника в бок, и кольчуга не выдержала. Канс резко выдохнул и, покачнувшись, попытался достать противника мечом, но тот легко увернулся. Ударом ноги незнакомец опрокинул парня на землю, занес косу для добивающего удара, и в этот момент я наконец добежал. Ублюдок слишком увлекся, а с накинутым капюшоном не видно, что творится вокруг.
Подбегая, я перехватил меч левой рукой и на ходу провел резкий колющий в голову. Острие клинка с хрустом пробило череп урода, я добавил плечом и… упал на траву, запутавшись в рваном тряпье.
Противник просто исчез, и не понятно подох он или сбежал, но думать на эту тему не было времени. Вскочив на ноги, я подбежал к Кансу и быстро осмотрел его рану. Мгновение спустя к нам подошел Горон.
— Нормально, — тяжело дыша и морщась от боли, Пересмешник вымученно улыбнулся. — Кишки вроде целы, там только мясо и жир…
— Жир… у тебя… ага, — урх покачал головой и, вздохнув, принялся стаскивать с брата кольчугу.
Сунув в ножны меч, я сбегал за мешком, вытащил из него флягу и смочил водой чистую ветошь.
Грон тем временем избавил Канса от поддоспешника и рубахи, затем забрал у меня тряпку, вытер кровь и внимательно осмотрел рану. Закончив с осмотром, он хмыкнул и, видя мой вопросительный взгляд, резюмировал:
— Конечно, проще добить, чтобы не мучился, но видимо снова придется его зашивать. Вечно с этим шутом проблемы…
— Ну и отлично, — я облегченно выдохнул, передал Грону мешок с лекарствами и вернулся к груде тряпья, которая осталась на месте убитого всадника.
Осмотрев этот хлам, перевел взгляд на рогатого коня, хмыкнул и покачал головой. Удивляться не было ни сил, ни желания. Они оба пропали! В том месте, где подох конь не осталось даже следа. Труп исчез вместе с кровью. От всадника осталось только тряпье, которое разваливалось от прикосновения. Думать о том, куда подевались эти уроды, не было смысла. Тут, в Погани, происходит много странных вещей, и не стоит забивать голову каждым встречным дерьмом. Главное, что никто не погиб, а остальное не важно.
Грон уже зашивал брату бок. Канс негромко ругался, но сознания не терял. Все вроде хорошо, но…
