— Зарублю! Только сунься!
— Не надо! — выкрикнул знакомый голос. — Это же я!
— Кто “я”? — осторожно спросил Малыш, целя стрелой на звук.
— Я. Долговязый.
— Кто? — спросил Буйвол, на цыпочках подбираясь к голосу, уже изготовившись для удара.
— Долговязый! Разве не помните? Я показывал вам, где живет Фегрант. И еще это, как там… Курица! Помните? Курица! — он неуверенно засмеялся.
— Ты?! — Буйвол опустил меч, отступил, присел, таращась в темноту, ощупью нашел на полу светильник, отыскал кремень. — Что ты тут делаешь?
Широким веером разлетелись искры, ужалили тьму.
— Я привел вашего знакомого. Мы давно уже тут ждем. У него какое-то дело.
— Привел? Знакомого? Сюда? — Буйвол снова схватился за меч. Малыш вновь натянул тетиву.
— Здравствуйте, — неуверенно прозвучал в темноте новый голос, надсаженный, сиплый, вроде бы тоже знакомый.
— А ты кто? — спросил Малыш.
— — Вы не поверите! — Знакомые интонации заставили Буйвола нахмуриться, а Малыша улыбнуться. — Все одно к одному! После того как я продал вам камень, мне принесли еще один. Сапфир. Только это совсем не сапфир. Точно такой камень, как те у вас. Только синий. Все одно к одному!
— Проклятье, — Буйвол выпустил из рук меч и сел на пол, прямо в лужу разлившегося масла. А скупщик краденого торопливо продолжал, словно боялся, что ему не дадут договорить и выгонят:
— Черный, прозрачный, красный. А теперь вот еще синий, осе одно к одному. Все сходится. Я и подумал, что без четвертого вам не обойтись. И сразу за вами поехал. Еле отыскал. Ладно люди помогли.
— Давай его сюда, — сказал Буйвол, зажигая светильник, — на свет.
— Вы только поглядите! Это же не простые камни! Знать бы только, зачем они!..
Четыре фигуры склонились над тусклым огоньком светильника. Взгляды всех были прикованы к синему ограненному камню. Длинные тени, растянувшись по стенам, взбирались на потолок.
— Мы нашли того, кому эти камни нужны, — сказал Буйвол, и скупщик поднял на него глаза. — Эти камни почти ничего не стоят. Поэтому мы дадим тебе один-единственный золотой. — Торговец раскрыл было рот, но Буйвол остановил его властным движением руки и добавил твердо и угрожающе: — А если будешь спорить, возьмем даром.
— Я так спешил, — нерешительно пробормотал скупщик. — Я искал вас, столько времени потратил.
— Вот тебе твой золотой, — Малыш впечатал монету в стол. — И закончим на этом.
Торговец задумчиво пожевал губу. Потянулся к монете, отдернул руку.
— Бери, — приказал Буйвол и взял камень.
— Ладно, — кивнул скупщик. — Это не сапфир. Это просто синий камень. Как цветное стекло. Золотой — неплохая цена. Я согласен.
— Вот и ладно, — сказал Малыш. — А теперь нам пора спать. Так что прошу к выходу.
— Знаете, — сказал вдруг Долговязый, озадаченно почесывая затылок, — а ведь я этот камень уже видел. Во сне. Дня четыре назад — вокруг тьма, вот как сейчас, и кто-то ходит рядом кругами. А в руках у него этот камень.
— Да, — зловещим шепотом проговорил скупщик. Глаза его сделались круглые, то ли от удивления, то ли от страха. — Мне тоже снилось что-то похожее.
Малыш и Буйвол переглянулись.
— Занятные у вас сны, — сказал Малыш, помолчав. — И все же, думаю, пора вам домой…
Когда незваные гости ушли, Малыш запер дверь и спросил у Буйвола:
— Зачем ты его купил?
— А что я должен был сделать?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Но теперь что-нибудь обязательно придумаю.
Всю ночь Буйвол ворочался, не мог заснуть.
А ранним робким утром он тихонько слез с постели, бесшумно отпер дверь, прошмыгнул мимо дремлющего охранника, вышел на улицу. Вывел с конюшни своего расседланного коня.
Еще только начинало светать. С реки тянуло свежестью. В тополиных кронах щебетали мелкие шустрые пичуги, на них хрипло прикрикивали вороны. За домами слышалось отдаленное позвякивание и отрывистые команды — ночные патрули сдавали дежурство, на посты заступали новые караульные.
Застоявшийся конь фыркал и бил копытом, пока Буйвол забирался ему на спину.
— Тронулись…
Качнулись дома, поплыли назад. Перестук копыт вырвался вперед, покатился вниз по улице, ударяясь о стены.
Буйвол направлялся за город…
Все ниже становились дома, все беднее и проще. Давно уже кончилась булыжная мостовая. Вдоль дороги с правой стороны тянулась канава, полная нечистот, заросшая какой-то высокой рыжей травой.
Буйвол свернул к реке.
Вскоре жилые кварталы города остались позади, и дорога разбежалась сетью троп. Вокруг зеленели сады и огороды, далеко тянулись поля вызревающей пшеницы. За изгородями прятались в густой зелени сбитые из досок небольшие сарайчики, похожие на собачьи будки. Из одной, заслышав приближающегося всадника, выбрался старик с жердью в руке, встал, опершись на изгородь, с вызовом разглядывая незваного гостя.
Буйвол кивнул суровому сторожу и.проехал мимо, затылком чувствуя его пристальный взгляд.
На высоком берегу Великой Реки Буйвол остановился, спрыгнул с коня. Подошел к самому обрыву, сел, спустив ноги вниз.
Воды не было видно. Плотный туман струился в русле Великой Реки, завивался седыми локонами, закручивался медлительными вихрями, вспучивался и опадал.
Буйвол долго смотрел в бездну, полную живой мглы, и у него кружилась голова.
— Попробуйте, возьмите, — пробормотал он и поднялся. в кулаке он держал синий камень, похожий на сапфир.
Снова вернулись мысли, мучившие его всю ночь. Опять сомнения и вопросы закружились метелью в голове.
Как узнать, что должен ты делать?
Как сделать то, что делать ты не должен?
Ему стало казаться, что сейчас кто-то другой стоит на краю обрыва, не он сам. Кто-то, чьи действия известны заранее. Кто-то, подчиненный богам, лишенный собственной воли.
Кукла.
И он испугался.
А испугавшись, разозлился. И со злостью вернулась решительность.
Он на несколько шагов отступил от обрыва, покачал камень в руке, сжал крепко. Помедлив, занес руку. И бросился вперед.
Как всегда бросался на врагов.
Яростно, безоглядно, уверенно…
Буйвол рванул руку так, что хрустнуло плечо.
Камень, словно пущенный из пращи, взмыл в небо. Буйвол проводил его взглядом.
— Попробуйте, возьмите, — повторил он и усмехнулся.
Он поймал себя на мысли, что до самого последнего мгновения краешком сознания ждал какого-нибудь подвоха — то ли поскользнется на траве и выронит камень, потеряет его, то ли кто-то вымахнет из кустов на лошадях, налетит, собьет с ног, то ли еще что случится…
Но камень ушел на дно, утонул в иле. И никакой монах, никакой бог не сможет отыскать его под глубокими водами никогда не мелеющей Великой Реки.
