Мертвые зашевелились, закружились, поменялись местами.
Перед нами возникло темное пятно, и из него послышался голос Шивон:
— Я умерла от руки волынщика.
Нечто крылатое боком прошло по стульям, сверкая красными глазами в темном черепе.
— Я погиб от руки консорта.
Ди закрыла глаза и прижалась лбом к моему плечу.
Ядовитое облако, некогда бывшее Линнет, выплыло вперед.
— Причина моей смерти — клеверхенд.
Я вполне серьезно подумал, что она врет. Но врать Кернукносу глупо, даже если ты уже умер.
— Это правда? — прошептал я Ди.
Она затрясла головой:
— Меня обманули. Они знали, что я должна кого-то убить, чтобы их план сработал. Они хотели вложить в него мое сердце.
Я посмотрел на Карра, на яркие бисеринки пота у него на лбу и понял, чего добивалась Элеонор. Я представил себе консорта, который одновременно и клеверхенд, и король мертвых. Тогда феи станут союзниками с голодной силой, которая поглотила Делию, и смогут идти куда захотят. И тут я понял, что заставило Люка приползти к моему костру.
— Итак, все вы достойны, — сказал Кернуннос. — Однако преемник может быть только один.
Его глаза задержались на Ди.
— А зачем вам преемник? — неожиданно спросил я.
Оленерогая голова медленно развернулась.
— Я устал, волынщик. Столетия прошли с тех пор, как я стоял в этом круге.
— И так вы выбираете того, кто пойдет по вашим стопам? У всех ли, кто попал в этот круг, достаточно силы, чтобы контролировать их? — Я указал на бурлящую толпу.
— Преемник научится, — спокойно ответил Кернуннос, — как научился я.
— Значит, вы думаете, что любой из нас годится на вашу роль? — Я указал на Карра. — Он? Но он настолько глуп, что оказался в круге уже мертвым. Ди? Она даже не может смириться с мыслью, что кого-то убила.
— А ты?
— Я? — Я показал ему руки, исписанные словами. — Я с собой-то справиться не могу, не говоря уже о легионах мертвецов. А еще я — самоуверенный засранец, которому на всех плевать. Спросите кого угодно.
Кернуннос склонил голову:
— Это неправда, волынщик. Мне ведомо твое сердце. Поэтому я выбираю тебя своим преемником.
Дальше была тишина. Ничто.
Я опустил руки. Его песня гудела у меня в голове.
— Нет, — прошептала Ди, — только не ты, Джеймс. Ты достаточно для меня сделал. — Она посмотрела на Кернунноса. — Возьми меня вместо него.
Кернуннос покачал головой:
— Нет, клеверхенд, волынщик сказал о тебе правду.
— Тогда возьми меня, — сказал Салливан.
Я развернулся, и увидел, как он медленно входит в круг, прижимая к животу окровавленную руку.
— Число стоящих в круге не может меняться, — отчеканил Кернуннос.
— Не может, пока не выбрали преемника, — возразил Салливан. Я торопливо предложил ему свое плечо, переступив через консорта. Я ждал, что Салливан откажется, но он тяжело оперся на меня, и кровь сильнее побежала из-под его пальцев, заливая железное кольцо. — Ты выбрал, и теперь я здесь. Нет такого правила, которое запрещает тебе передумать, выбрав преемника. Поэтому передумай. Возьми меня.
Окаймленные красным глаза посмотрели на нас обоих.
— Почему я должен передумать, Паладин?
— Потому что я такой же, как Джеймс, но я умираю.
— Есть ли среди мертвых тот, кто подтвердит, что ты достоин?
Салливан замолчал, а потом кивнул. За пределами круга, все еще шипя от ярости, медленно поднялась темная, скрюченная тень. Ди вздрогнула.
— Я подтверждаю, — прорычала Делия, — он украл мой талисман. Я умерла от его руки.
Салливан дрожащей рукой залез в карман и достал три сучка, перевязанных красной лентой, такие же, как дал мне.
Он повернул их перед Кернунносом туда и сюда, как будто доказывал, что они и правда принадлежат Делии.
Я не знал, хочу ли я, чтобы Кернуннос передумал. Я не хотел, чтобы Салливан умер, но и такой судьбы я для него не желал. Я хотел, чтобы все закончилось и чтобы он вернулся к нормальной жизни, несмотря на то что его коснулись феи. Я хотел, чтобы он своим примером доказал, что это возможно.
Салливан дернулся и зашатался, опираясь на меня. Я повернул голову к королю терновника:
— Кернуннос. Пожалуйста. Сделай что-нибудь.
— Паладин, — сказал Кернуннос, обращаясь к Салливану, — ты — мой преемник. Нарекаю тебя королем мертвых. Ты смотришь за ними, а они смотрят за тобой. Ты…
Пока Кернуннос говорил, Ди тянула меня назад, подальше от Салливана. Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы не наступить на Карра.
— Пусти, — яростно сказал я, — а потом понял, почему она это делала. Салливан темнел, втягивая в себя свет. Он развел руки в стороны, распахивая черный плащ.
В моей голове болезненно звучала песня Кернунноса. Я не хотел видеть, как из головы Салливана растут рога.
Но этого не случилось. Мы все, даже Кернуннос, отходили от него, освобождая ему место, глядя, как он стоит там, раскинув руки и опустив голову. А потом вдруг в одно мгновение за его спиной появились огромные темные крылья. Он поднял голову и открыл глаза.
Глаза остались такие же.
Я выдохнул.
С другой стороны от Салливана Кернуннос разорвал круг, стерев часть его ногой. И в ту же секунду, когда рассыпался прах, на нас бросились мертвые. Каждое темное создание в комнате поползло, полетело или заковыляло к разрыву в круге. Делия была в первых рядах.
Салливан очень тихо произнес:
— Остановитесь.
И они послушались.
Он повернулся ко мне. Я пытался не смотреть на крылья. Черт!
— Джеймс, — донесся странный скрипучий голос, — бери Дейдре и возвращайся к кострам. Тебя никто не тронет.
На последних словах он посмотрел на Элеонор. Та плотно сжала губы.
— Как скажешь.
Вслед за Салливаном Кернуннос спустился по ступенькам и пошел по проходу к двери. Полагаю, он сложил свою ношу и дела его были закончены. Кто знает, куда он ушел. Или откуда пришел. Может, он был просто человеком, как я или Салливан.
— Салливан… — начал я, переводя взгляд с крыльев на его лицо.
— Торопись, — оборвал он меня, почти как тот Салливан, которого я знал, — сейчас Хеллоуин, а я — король мертвых. Я не хочу вас убивать. Уходите прочь.
— Спасибо, — сказал я, и на этот раз мне было легче произнести это слово.
Я взял Ди за руку, и мы побежали.
На горизонте слабо светилось обещание рассвета, хотя остальная часть неба была еще темной. От дня мертвых осталась всего пара часов. Мои глаза немедленно обратились к Сьюард-холлу, к костру, в котором стояла Нуала.
Ее костер прорезал небо. Золотые полосы вытянулись так высоко, что отражались от облаков. И огонь пел.
