— Хорошо, если только мага! — засмеялся Гветелин. — Боюсь, дорогой друг, если мы не справимся с чудовищем или не сможем от него сбежать, тебе не придется заботиться ни о пассажирах, ни об экипаже.
Глава 8
Знатоки говорят, что главная прелесть морских путешествий заключается в скуке...
Уже на второй день жизнь на ускиере совершенно устаканилась. Алану стало даже казаться, что мирренцы проводят в подобных плаваниях все свое свободное время. Непонятно только где они его находят, это время. По крайней мере, на его глазах Ланс и Гветелин занимались плаванием впервые. Если же верить словам магов, то Арнольд, Элистан и Торвальд вообще были сухопутными крысами. Как и Ланс.
Впрочем, нет, вряд ли мирренцы посвящали досуг именно плаванию. Скорее всего, они просто любили устраивать разнообразные пикники в экстремальных условиях. Причем на этих пикниках забавлялись не распитием спиртных напитков в более или менее разумном количестве, а изучением некоторых проблем прикладной магии.
Алан и сам с удовольствием включился в этот увлекательный процесс. Когда юнга позвал его в кают-компанию на ужин, молодой человек первым делом подумал, что сначала нужно проинструктироваться у Гветелина, можно ли оставить без присмотра ветер. Дело в том, что эльф не только управлял ветром сам, но и учил этому всех желающих. Точнее, всех магов, кроме Ланселота. По крайней мере, Ланс, хотя и внимательно слушал объяснения Гветелина, не торопился применять их на практике. Когда Алан спросил его о причине, он только засмеялся и сказал, что попробует управлять погодой не раньше, чем научится отличать зюйд-ост от юго-востока. Остальные маги, включая Мэрилин, Антонина и Алана, разбили день на часовые вахты и обеспечивали погоду, под присмотром эльфа.
Алан настолько удивлялся, что Ланселот даже не пробует поколдовать над погодой, что однажды спросил у Гветелина.
— Лин, тебе не кажется, что Ланс просто не хочет учиться у своего ученика?
— Ученика? — удивился эльф. — Вообще-то нас четверых называют учениками Ланса только в шутку. Все мы приступили к изучению магии в те годы, когда Ланса еще и на свете не было. А за погоду Лансу и правда лучше не браться. И он это знает. Честно говоря, когда Ланс на борту, я чувствую себя спокойнее... Пока он ни во что не вмешивается.
Еще мирренцы читали книги, изъятые ими из Рытвингардской библиотеки. Получилось, что Алан впервые смог оценить масштабы хищения. Молодой человек так ужаснулся увиденному, что Ланс решил успокоить его:
— Не беспокойся, малыш, мы все вернем. А если с чем-то не захотим расстаться, то снимем копию. В сущности, это совсем не сложно.
Кроме этого, у мирренцев нашлось еще множество дел — нужно было обеспечить достойный быт драконам, помогать им несколько раз в день пробираться поразмять крылья через корабельные снасти, обсуждать неотложные вопросы типа цвета волн в солнечный день, вида моря в пасмурную погоду и еще множество не менее актуальных тем. Мирренцы даже ухитрялись купаться на полном ходу корабля. Но для них-то это было не сложно! Подумаешь, позвать одного из оставшихся на борту и попросить вытащить из воды. К удивлению Алана, все мирренцы ухитрялись появляться на борту стоя. Хотя плавали-то они горизонтально!
Самому Алану такие тонкости были пока не доступны. Ему даже купаться не позволяли. Молодой человек вынужден был довольствоваться обливаниями вместе со всей командой. Впрочем, Ланс пообещал разрешить ему купаться, когда он научится легко перемещаться в пространстве. Так что Алан посвящал тренировкам по мысленной речи и перемещениям все свободное от вахт время.
На пятнадцатый день плавания судно приблизилось к Сид Фемену. Ускиера целый день шла вдоль берега острова. Только к вечеру капитан увидел удобную бухту, в которой можно было бросить якорь.
Так как никто не хотел вызвать недовольство у нелюдимых островитян, то для ведения переговоров на берег сошел один Греллах Доллайд. Вернулся он буквально через несколько минут хмурый и недовольный. Поднявшись на палубу, он стукнул по ней хвостом с такой силой, словно хотел ее проломить и попасть к драконам.
— Что случилось, Гирли? — удивился Ланс.
Греллах Доллайд раздраженно вильнул хвостом и привычно уперся им о палубу.
— Рабочий день у начальника порта закончен. Раньше завтрашнего дня никто не станет разговаривать с нами.
— Ничего страшного, — пожал плечами Торвальд. — Подумаешь, отдохнем до утра. Честно говоря, ночные вахты несколько утомительны.
— А пока наша ускиера стоит, я могу поплавать? — оживился Алан.
— Хорошо, — несколько спокойнее ответил капитан. — Я прикажу оставить шлюпку для подстраховки.
— А это еще зачем? — удивился молодой человек.
— Для безопасности. Я — капитан и должен обеспечивать безопасность экипажа и пассажиров.
— Не спорь с капитаном, Алан, а то не получишь увольнительную, — усмехнулся Гветелин. — Лучше иди купаться, а я попробую принять тебя из воды на борт.
— Ой, правда?
Молодой человек бросился в свою каюту переодеться в купальный костюм. Уже через минуту он с удовольствием бултыхался в прозрачных, теплых волнах. Впрочем, еще минут через пять Гветелин услышал его мысленный призыв.
— Лин, проведи меня.
Гветелин улыбнулся и протянул руку. Через мгновение Алан растянулся во весь рост на палубе. Эльф помог молодому человеку встать. Тот отряхнул коленки от воображаемого мусора — палуба на ускиере, как и положено, блистала чистотой, и вздохнул:
— У меня не получилось.
— Для первого раза у тебя получилось просто прекрасно, Алан, — возразил Гветелин. — Правда, ты опять переборщил с магией. По-моему, это у вас с Лансом фамильный недостаток. Но если Лансу я не могу запретить, хотя бы потому, что это надо было сделать тогда, когда он только начинал учиться, то тебе смогу. Для начала я опять поставлю тебе блок. Ну ладно, иди купаться. Потом я опять приму тебя на борт.
Алан тренировался до тех пор, пока кок не позвал пассажиров заморить червячка на ночь и Гветелин не велел ему возвращаться. От возмущения, что ему не дали потренироваться, Алан неожиданно легко справился со своей задачей и переместился на палубу в стоячем положении.
На следующий день Греллах Доллайд отправился на берег после общего завтрака. Дело в том, что присутствие мирренцев на борту доставляло капитану некоторое неудобство. Капитан привык завтракать довольно рано, обедать около полудня, если ему ничего не мешало, и ужинать около шести. Если получалось, он рано ложился. Сейчас же ему пришлось перенести обед и ужин в соответствии с пожеланиями пассажиров и работодателей, а завтракать — дважды. После привычного раннего завтрака, Греллах Доллайд еще присоединялся за завтраком к своим пассажирам. Сегодня же он сделал над собой эксперимент и повалялся подольше в кровати. Впрочем, у него не очень-то получилось. Проснулся капитан в обычное время, некоторое время он ворочался с боку на бок, потом не выдержал, встал, позвал юнгу, приказал подать себе легкий завтрак и сел за стол в своей каюте поработать с картой. Капитана заботило плавание в неизвестных водах.
