— О нежити в тех горах я никогда не слышала, — задумчиво ответила девушка. — А вы мастер Гуэнь?
— Я не только не слышал, но и не видел, — сказал эльф. — Скорее всего, это название связано со строжайшим табу, которое дворфы наложили на посещение этого места. Есть старая сказка, о том, что когда в этот мир пришли дети Эльматерасу, именно в этом городе к Подгорным Владыкам явился их мерзкий демон. Он пожелал, чтобы коротышки напали на моих предков, но жадные бородачи испугались и захотели обмануть своего покровителя. Они запросили огромную цену в золоте и драгоценных каменьях, а когда получили желаемое — просто сбежали, навсегда бросив свою столицу. С тех пор, это место считается для них проклятым, ведь, якобы, стоит в его пределах появиться достойному карлику, как к нему немедленно явиться озлобленный Повелитель Хаоса и потребует вернуть украденное.
— Всеблагой! Страсти-то, какие! — воскликнула девушка. — Неужели всё это правда?
— А кто их знает, — пожал плечами эльф. — Пообщавшись с этим жадным племенем, могу сказать, что возможно так оно и было. Дворфы и гномы вроде как действительно обходят Иранта Накарам стороной, а карлы… этих даже в шутку трудно назвать достойными.
— Сказка лож, но в ней намёк, — процитировал я. — Говоришь, выиграем две недели? Там точно безопасно?
— Как по мне, так не менее опасно, нежели на этой дороге. Бандиты, гоблиноиды, дикие животные, а то и что-то более серьёзное из лесной чащи может вылезти. А у подножия гор всё ещё хуже. На Звёздном хребте живут разные опасные твари, от мантикор и горных троллей до великанов и оживших духов камня. Все они не сахар, разве что с сезоном нам повезло.
— Понятно. Ну… правь тогда к этому. Что там. Пещера или тоннель?
— Руины Коттай Раззсона, внешней крепости, которая когда-то служила воротами в Иранта Накарам.
— Язык от этих «накарамов» сломать можно…
— И не говори.
* * *
Спустя полчаса повозка, скрипнув, остановилась в бывшем дворе крепости карликов. Это величественное сооружение, прилипшее к горе и, как будто карабкающееся к вершине, вырастающими прямо из склона постройками, казалось, совсем не тронули века запустения. Конечно, если приглядеться, то было видно, что немногочисленные изрезанные рунами деревянные элементы, давно тронуты тленом и могут рассыпаться в труху от малейшего касания. То здесь, то там ветер и влага пересилили монолитную кладку древних мастеров и когда-то грозные, рубленые строения, очень похожие на архитектуру внутренней части Коттай Дунсона скруглились и будто бы отплыли.
Однако, несмотря на тёмные провалы бойниц, черноту оконных проёмов и гуляющий сквозь открытые нараспашку двери ветер, меня не отпускало неприятное ощущение того, что за нами неотрывно наблюдают попрятавшиеся обитатели этого места. Похоже, что нечто подобное ощущали и мои спутники.
— Жутковато? Да? — глядя на меня с лёгкой усмешкой, спросил Гуэнь.
— Есть немного, — не стал отрицать я. — Кажется, будто кто-то наблюдает за нами…
— Это сам Каттрай Раззсон, — ошарашил меня эльф. — Так что не кипешуй.
— Это как? — удивлённо спросил я.
— А… Одна из хитростей дворвского царства, — эльф медленно правил гобика к утопленному в скалу шестигранному сооружению в дальнем конце замкового двора, на фасаде которой красовалась бородатая морда. — Все здания крепости, возведены под небольшим углом, так чтобы фасады были обращены к центру двора. Вот и кажется, будто куда бы ты не двинулся, на тебя кто-то смотрит.
Протянув поводья, Гуэнь остановил повозку возле ступа-образного сооружения.
— П-правда? — подала голос баронесса. — А-а… м-мне показалось, что вон в том окне кто-то был…
— Правда-то — правда, — ответил контрабандист, спрыгивая с козел. — А так, может кто там и шастает. Выносить отсюда особо нечего. Мародеры, что из наших, что из людей, за более чем две тысячи лет постарались на славу. В бандитское логово мы бы просто так не заехали, да и следят коротышки, чтобы лихие люди сюда не лезли. А вот крышу над головой в этих коробках кто-то вполне мог себе присмотреть. В конце концов — мы не в Серентии. Здесь к деревне просто так не прибьешься, да и там сейчас руины очищенные авантюристами местные активно обживают. Игорь-ан, помоги-ка мне…
Слегка попрыгивающей, пружинистой походкой контрабандист подошёл к резному лицу дворфа. Его усы и верхняя губа образовывали огромную арку, способную пропустить сквозь себя три наших гобика в ряд. Чуть утопленная по отношению к ней нижняя губа, плавно переходящая с бороду, с вплетёнными в неё хватательными кольцами, наглухо перекрывала проезд и казалась монолитной, словно бы вырубленной из единого камня.
— Вот этот вот нужно потянуть на себя, — объяснил мне эльф, пнув ногой огромный металлический бублик, изящно вплетённый в правый ус. — И надеть во-о-он на тот столбик.
Гуэнь указал на резную каменную чушку в человеческий рост, метрах в двадцати от нас, стилизованную под… тут Баронесса, проследившая за пальцем эльфа, вспыхнула, залившись краской и поспешно отвернулась от творения древних карликов… бородатый эрегированный фаллос с лицом и двумя огромными, с колесо телеги тестикулами.
— А потом-то же самое с противоположенной стороны, — расплылся в улыбке эльф. — Только там, его нужно будет не надевать, а вставлять.
Я медленно обошёл наш фургон и взглянул на второй артефакти древней эпохи. Вначале я принял это сооружение за некий стоящий на земле колокол или буддийскую ступу, что было простительно в связи со схожестью форм. К тому же с повозки не было видно расставленных в разные стороны коротеньких кривых ножек, и сложенных ручек, а так же улыбающегося лица, в довольно странном для этого месте.
— Н-да… эти ваши карлики были теми ещё затейниками… — протянул я, рассматривая скульптурную композицию, явно имевшую непосредственное и непропорционально большое отношение к женскому полу. — Мне казалось, что подгорный народ должен был быть более… консервативным что ли.
— Г-господа, я, пожалуй, подожду в фургоне, — выдавила из себя, ставшая почти пурпурной Баронесса, которую, похоже, окончательно добил вид женского аналога мордатого фаллоса, и юркнула под клапан.
— Это всё Третье Царство, — ответил эльф, кряхтя от натуги, в попытке выдвинуть кольцо из его паза. — Когда коротышки взялись за его постройку, у них был, можно сказать — золотой век и полное падение нравов. Так что нигде в других местах ты подобного не увидишь. Слева от тебя Подгорный Царь, а справа — Царица. Идеал мужской силы и женской красоты… ну — по мнению дворфов времён строительства Иранта Накарама. А вот этот вот господин — Отец Тоннелей. Тот самый, которого развели на бабки местные хапуги. Ну-ка, давай. Помоги мне.
