Кажется, помогло. Отняв руки от лица, он смотрел на меня глазами, отражающими слезами желтое пламя.
"Правда?" - хотел спросить он. Я чувствовал, как он судорожно глотнул слегка воздуха, чтобы вытолкнуть свое недоверие с вопросом, как…
Дверь, отлетев, ударилась о стену.
Быстро шагнув внутрь, Винес резко послал дверь обратно. Как отец, вспомнилась мне безобразная сцена месяц назад. Те же замашки.
Когда я посмотрел на братца, то понял, что драки не миновать.
–Не лезь не в свое дело, братец, - сказал он. Резко, грубо, жестко.
Однако это братец давало возможность мирного урегулирования. Кажется, он сам еще не решил, что ему со мной делать.
–Это мое дело, братец, - по возможности спокойно ответил я.
–Отпусти мальчишку!
Он был в гневе и готов к битве.
–Нет.
Я не собирался уступать. Вдруг поднялось горячее желание втопить кулак в его самоуверенное лицо.
–Ты не имеешь права вмешиваться!
Лицо напряжено, глаза сужены, смотрит зло.
–У меня столько же прав, сколько и у тебя, - бросил я ему.
Он резко выдохнул сквозь сжатые зубы смешок.
–Он мой сын, - выделяя каждое слово, сказал четко.
–Он мой ученик.
–Чушь, - вскинул он голову. - Ты не можешь брать учеников, пока не получишь диплома! К тому же этот тощий мальчишка не способен к магии.
Он, наверное, посчитал разговор оконченным. Рассчитывал на мою законопослушность? Думал, я испугаюсь, услышав про нарушение свода Лиги?
Он направился к сундуку и хотел взять Тики за руку. Мальчик дернулся, но не для того, чтобы вырваться, а от удивления и испуга: я осуществил свое желание и от души врезал братцу, как только он подошел.
Его голова откинулась, а сам он начал падать, но успел опереться на край сундука. Встал, потряс головой, исподлобья глядя на меня. Выпрямился, постоял, прижимая ладонь к скуле. Потом молча кинулся на меня. Его убийственный посох полетел на пол. Я - тоже.
Как он меня тогда вздул! Я, правда, в долгу не остался. Но он сильнее меня и имеет навык кулачной борьбы.
Явный опыт, подумал я, тряся головой, чтобы хоть что-то прояснить перед глазами, когда кто-то нас растащил.
Нас держал отец. Эмир был бледен и зол. Он с трудом говорил от ярости.
–Что все это значит. - Сказал он приглушенным голосом. - Что все это значит.
Мы смотрели с Винесом друг на друга с ненавистью и интересом. Куда я его ударил, что он так вскрикнул? У меня болело многое!
–Я жду объяснений, - настаивал Высший Маг.
Он посмотрел на Винеса. Тот отвел глаза.
–А ты что скажешь? - теперь он смотрел на меня.
–Давай, пожалуйся папочке, - криво усмехнулся Винес. Верхняя губа у него распухала на глазах.
Ярость полыхнула во мне, как лужа бензина.
–Извини, отец, - твердо сказал я и, резко откинув его руку со своего плеча, бросился на брата.
На этот раз сверху был я.
Я от души успел насовать ему под ребра, пока Эмир меня оттаскивал. Руки у него оказались на редкость крепкие. На редкость даже, подумал я, дернувшись пару раз.
Винес приподнялся на локтях, не сводя с меня напряженного взгляда. Из угла рта у него стекала красная струйка. Я облизнулся - у меня такая же. Я вытер ее пальцами и не сдержал улыбки. Похоже, мы в расчете. Во всяком случае, у меня вся злость на него пропала. Осталась только уверенность, что мальчишку я ему все равно не отдам. А так Винес стал мне как-то роднее и ближе после этой драки.
Я дернул плечом:
–Отпусти.
Отец развернул меня и посмотрел мне в глаза. Какой пронзительный и в тоже время жесткий взгляд! Неужели у меня такой же? От такого должны шарахаться люди! Я выпрямился - и наши глаза оказались на одной прямой, да так близко, что я видел дрожание серых пятнышек на его синеватой радужке. После чего он меня отпустил.
Винес поднялся и взял посох.
–И чему ты его уже научил? - довольно миролюбиво, хоть и насмешливо спросил он.
Он мельком глянул на спрятавшегося за сундуком мальчика, сел, сделал широкий жест рукой, приглашая Эмира последовать его примеру. Гостеприимно разделил, так сказать, с гостями мой диван.
Эмир остался стоять, потому что заметил Тики.
–Что здесь делает посторонний? - сурово спросил он.
Бедняга Тики чуть не умер от страха.
Мы же с братцем переглянулись со сдержанными улыбками. Мне пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Сказать - не сказать?
–Это мой ученик, - произнес я наконец. Тики высунул нос, не сводя огромных испуганных глаз с Высшего Мага.
Да, поначалу отец очень впечатляет. Пока не привыкнешь. Да и потом иногда… Как сейчас, например. Или когда он нас разнял в первый раз. Я думал, убьет, такое страшное лицо у него было. Особенно когда обычно серые его глаза синеют так близко…
–Я не спросил, кто это. Я спросил, что он здесь делает.
Голос его был холоден. Не будничной прохладой, а морозцем для провинившихся. Как хорошо я помнил этот лед в его голосе, как мне всегда было больно от него! Теперь же речь шла не обо мне. И надо было срочно выкрутиться. Кстати, как Тики вообще сюда попал?
Меня кинуло в жар. Он не знает, где я живу! Где моя комната, как перелезть через стену, где мое окно…
–Мальчик спасался от меня, - с ленцой произнес Винес. Как бы снисходя. Нет, пожалуй, я мало ему врезал, придется добавить.
Он предостерегающе посмотрел на меня, после чего опять - на отца. Свободно, как будто все идет, как надо.
–Он из города. Я пришел заявить на него свои права, - он слегка усмехнулся, - мальчик испугался и убежал сюда, к своему учителю под крылышко. - Недобрая усмешка стала шире. Мало, мало я ему дал! - Он мой сын.
За что уважаю отца, так это за нечеловеческую выдержку. Я бы на его месте начал совершать массу телодвижений, ходить по комнате… Он только цепко обежал глазами наши лица. Одно, другое, третье. Винес, Тики, я. Как, похожи? - разбирало спросить. После чего вдруг на неподвижном его лице дернулся угол левого глаза. Он развернулся и молча вышел.
Мы с Винесом расхохотались. Тики робко вылез из-за сундука и присел на краешек. Я уселся между ними и вытянул ноги.
–Ну что, похоже, мы сдали экзамен, - сказал я. - Зачем ты сказал ему про меня?
–Я не знал, что ты знаешь, - задумчиво проговорил он, покачивая головой. - А ему я давно сказал. Накануне твоего похода к Сирию.
Я напрягся.
–Зачем? Он ведь наверняка стал переживать. Ты разве не знаешь… - я вспомнил, что Винес не обладает нашей чувствительностью, и замолчал.
–Знаю, - безмятежно отозвался он. - Мне рассказал Псой. На самом деле он не просто переживал. Он даже заболел, - усмехнулся Винес.
–Зачем… - простонал я.
