Она спускалась туда почти каждую ночь. общалась с близняшкой, разрабатывала новые тёмные заклинания и занималась взломом старых. Потом, устав друг от друга (оказывается, это очень утомительно, общаться с половинкой себя) — девушки расходились и тренировались по отдельности.
Вейтлинь, вполне освоив призыв разнообразного оружия из Оружейного Зала, теперь занималась превращением частей тела — когтистые лапы, чешуйчатая кожа. Всё эти метаморфозы пили силу и рассеивались на ярком свету.
Однажды Вейт занималась не в зале, а снаружи, и увидела, как Лин порхает в дымном небе на чёрных крыльях.
Тренировка была забыта. Вейтлинь следила зачарованно, когда близняшка приземлилась, выдавила из себя робкую просьбу. Лин расхохоталась, сдёрнула с себя крылья, пригрозив:
— Будешь орать — больше не дам.
Когда Лин уложила крылья на гравийной дорожке и уложила Вейтлинь на них спиной, девушке подумалось, что близняшка всё же решила её убить.
Вейтлинь не орала. Но кто бы знал, во что ей это обошлось!..
Во время её форсирования и ломки после него было, пожалуй, больнее. Но… Врастающие крылья подарили непередаваемый букет болевых ощущений. Вдоль позвоночника словно раскалённые гвозди всадили. Стиснув зубы, Вейтлинь всё вытерпела и даже ухитрилась встать, несмотря на боль.
Снять крылья оказалось так же непросто и болезненно. Кажется, Лин ожидала, что Вейт надолго отвратилась от "пернатых" опытов.
Но в следующее своё посещение Вейт закончила обычную тренировку раньше обычного и потребовала себе крылья. Надев их, она ухитрилась даже пройтись туда-сюда прежде чем свалилась в обморок.
Терпение Лин лопнуло, и она попросту наорала на близняшку, когда та и в третий раз высказала желание примерить крылья. Они серьёзно поругались, но Вейт всё же отспорила себе право носить их, пригрозив, что в противном случае попытается отрастить крылья в реальном мире.
Через несколько занятий она сумела укротить бунтующий рассудок, для которого шесть конечностей было черезчур. И даже ухитрилась вполне пристойно "порхать", как сказала Лин, которая наконец разрешила брать с собой крылья в реальный мир.
Вейтлинь тренировалась как проклятая, желая когда-нибудь здорово удивить всю Башню. Да уж, бенефис удался на славу. Лучшего времени и места демонстрации нельзя было и придумать. Эпический прыжок с Лестницы несомненно войдёт в анналы Башни…
Вейтлинь мотнула головой, вырываясь из плена воспоминаний. Чуть расправила крылья, служащие к тому же этаким локатором. Ага, так и есть. Столь ровное мощное ощущение Тьмы нельзя было ни с чем перепутать.
— Вы готовы? — а вот Вариша от неожиданности подскочила, не почуяв приближение гранда, обернулась.
Харинь стояла у лестницы.
Назвать эту женщиной красивой или даже симпатичной было нельзя — правильные черты лица слишком неподвижны, фигура стройная, но слишком уж мускулистая. Правая рука Железнорукой была, соответственно, железной, с тремя когтистыми пальцами и выдвижными лезвиями.
Из лестничного проёма показался Сапфир. Или показалась?
— Я готова, — сказала Вариша.
— Вейтлинь? — Железнорукая обернулась к стоящей на краю девушке. Та неторопливо кивнула.
— Полетишь своим ходом?
Вейтлинь серьёзно поразмыслила и покачала головой.
— Не думаю, что я уже настолько хороша.
Харинь сложила "сотовый", бросила пару слов. Пол содрогнулся под ногами, когда ниже загудели чудовищные механизмы. Часть площадки поворачивалась и уходила вниз. Открылся провал, через который наверх выдвинулся громоздкий ветролёт, раскрашенный в чёрный и красный, с ладонью на дверце.
— Грузитесь, — велела Харинь, Вариша немного замешкалась, она летала всего пару раз, но этого хватило, чтобы понять — она плохо переносит полёты.
— Говорят, на больших меньше трясёт, — тихо сказала Вейтлинь, соученица подскочила от неожиданности и покраснела, поняв, что её нерешительность не осталась незамеченной.
— Я вовсе не…
Вейтлинь улыбнулась понимающе-покровительственно — эта её мина раздражала Варишу куда больше, чем обычная откровенно издевательская ухмылка, — чуть кивнула и вслед за Харинь вошла в ветролёт. Крыльев она не убрала и в пассажирском отсеке мгновенно оказалось тесно. Вариша устроилась на мягком диванчике, стараясь не прикоснуться к перьям — хотя и знала, что ничем не может повредить полуматериальным крыльям.
Сапфир устроился на внешней подвеске, там, где обычно возили охраняющих горгулий. Пилот проверил, как ему там виситься, с умным видом потыкав ногой в опоры, и занял своё место в кабине, обернулся на Харинь.
Гранд кивнула, и пилот принялся тягать рычаги и нажимать кнопки. Крылья аппарата развернулись, между тонкими металлическими пластинами с шелестом поползли голубые молнии. Винты провернулись раз, другой, и превратились в размытые круги.
Что-то в животе рухнуло вниз, Вариша беззвучно ойкнула и уцепилась за ремни привязи. Опасливо глянула на спутниц, но тем дела не было до её испуга, Харинь, казалось, вообще едва заметила момент взлёта, она перелистывала страницы небольшой книги в кожаном переплёте. Вейтлинь рассеянно улыбалась, поглядывая в окна.
Вариша тоже осмелилась глянуть. Башня медленно уходила вниз, по корпусу ветролёта скользили защитные заклинания, окутывающие резиденцию Дома Искусников. Ровно гудели моторы.
Вейтлинь чуть коснулась пальцами управляющих рун, и часть деревянной обшивки стала прозрачной. Вариша едва не завопила от ужаса, обнаружив бездну сбоку и у себя под ногами, но сдержалась и не стала требовать вернуть непрозначность.
Она это нарочно!..
— Даже не знаю, Рах, — протянул Блад, поглядывая на Башню сквозь стеклянную крышу трактира "Под Башней".
— А ты подумай, — предложил ему собеседник и хлебнул пива.
Блад последовал его примеру. Этот непримечательный мужчина среднего роста, среднего возраста и самой средней внешности был главой Ночной Гильдии города Шестама. Воры, наёмные убийцы, рыночные трясуны, убийцы, шлюхи, скупщики краденого — большая часть теневого бизнеса огромного города находилась в руках Блада.
Он был кое-чем обязан Раху, и время от времени выполнял его небольшие просьбы. Вроде этой.
Рах был человеком Дома Искусников. Время от времени он появлялся в городе, покупал что-нибудь, нанимал людей для разных дел. Иногда убивал и снова исчезал в Башне. Крепкий мужчина с невыразительным некрасивым лицом. Манера его движений опытному человеку сказала бы, что он не слишком много времени уделяет воинским упражнениям, но тем не менее легко одолеет нескольких обычных мечников. Рах был форсирован, то есть прошёл через несколько превращений, создавших из его тела боевую машину.
