Тармулан донёсся хрипловатый голос. Она медленно повернула голову в ту сторону, откуда он доносился. Ей удалось разглядеть в полумраке комнаты две тёмные неподвижно застывшие фигуры, закутанные в отливавшие фиолетовым оттенком плащи. Она хотела было ответить, но язык еле ворочался в пересохшем рту и потому она промолчала.
– Ты уж прости нас госпожа за то, что пришлось так поступить с тобой. Мы люди невежественные, грубые. Тонкостей обращения не понимаем,– издевательски произнёс говоривший.– Зато, надеюсь, что теперь с тобой не будет никаких хлопот.
Тармулан, попыталась приподняться, но смогла лишь обессилено привалиться затылком к ножке стола. Верёвки глубоко врезались в кожу. Она поморщилась от боли, пронизывающей всё тело. Один из ченжеров перебрался поближе к Тармулан и уселся рядом с молодой женщиной. Судя по его повадкам и одежде, она поняла, что это воин. Его круглые карие глаза внимательно изучали пленницу.
– Не больно-то ты похожа на обыкновенную разбойницу. Молчишь? Ну да не беда, у нас есть опытные мастера развязывать языки.
Он довольно хихикнул, глядя, как лицо Тармулан исказилось от охватившей её бессильной ярости.
– Ничего, ничего. Не сердись на нас, девочка. Послушай, если ты будешь благосклонна к нам, то, возможно, мы замолвим за тебя словечко, и тогда ты умрёшь быстро и безболезненно.
Голос ченжера перешёл на вкрадчивый шёпот. Он придвинулся ней, шумно дыша и обдавая её неприятным запахам изо рта. На его лице застыло выражение вожделения.
– А не то, смотри сама, за тебя возьмётся жрец нашего Братства. У него-то, говорят, даже мёртвые разговаривают…
Услышав про жреца Братства Богини, Тармулан похолодела. При мысли о том, что она может попасть в его лапы, Тармулан пробил озноб. Ченжер заметил искру страха, промелькнувшую в глазах пленницы.
– Говорят, что преподобные братья забирают не только тело, но и душу. Чего тебе стоит немного поразвлечься напоследок перед тем, что тебя ожидает? Зато ты сможешь спасти свою душу…
– Эй, оставьте её в покое,– вмешался ченжер, что сидел в дальнем углу комнаты.– Вы что забыли, как она расправилась с двоими нашими. Этой тайгетской потаскухе нельзя доверять ни на грош, иначе, самое малое, останетесь без причиндалов. Потерпите немного. Доберёмся до места, и тогда уж вовсю пойдёте по девкам, а сейчас воздержитесь…
Слова старшего ченжера, сидевшего у стены, немного отрезвили любвеобильных послушников, и они отодвинулись от Тармулан.
– Слышь, Лишунь, напои её,– велел старший.– А то ещё сдохнет от жажды, а нам надо чтобы она пока была в целости и сохранности.
– Ладно,– проворчал тот, кого назвали Лишунем. Откупорив пробку, он сначала глотнул сам, а только после этого поднёс флягу ко рту пленницы.– Давай, детка, глотни водицы…
Измученная жаждой Тармулан жадно припала к горлышку. Вода была тепловатый и имела какой-то неприятный вкус, но сейчас она не обращала на это никакого внимания. Тем временем второй ченжер отошёл в сторону кухни и вскоре вернулся, неся широкий поднос, уставленный тарелками с едой.
– Впрочем, у тебя есть ещё время подумать,– равнодушно бросил Лишунь, отбирая флягу от губ Тармулан. Он встал и, отойдя, присоединился к своему товарищу.
Оба ченжера расположились у стола. Они ели свой нескудный ужин, запивая его вином, найденным в фанзе, и одновременно вели неторопливый разговор. Тармулан прислушивалась, пытаясь разобрать, о чём те говорили между собой. Она лихорадочно соображала. Что им известно о ней? Пока что было ясно только то, что они дожидаются какого-то жреца Братства Богини, который настоял, чтобы ей сохранили жизнь.
Она понимала, что помощи ей ждать было неоткуда. Эти люди вряд ли будут с ней церемониться. В благородство преподобных братьев мог поверить разве что совсем полный дурак. Тармулан знала, что те мастера ломать волю любого человека, и не только пытками. Не так уж и важно, на сколько вопросов она сумеет ответить. И потом, что она сможет сказать о найденных у неё вещах? Даже эти двое воинов уверены в том, что она не простая разбойница.
Тревожные мысли никак не давали покоя, а боль от верёвок не давала, как следует сосредоточиться. Из раздумий её вырвал грубый пинок ноги. Она с трудом разлепила глаза и увидела стоящего над ней Лишуня.
– Вставай,– приказал ей ченжер, снимая путы с её ног.– Веди себя тихо, поняла?
Пленница послушно кивнула. Её руки по-прежнему оставались стянутыми за спиной. Она с трудом разогнулась и присела, тяжело привалившись спиной к столу. Затёкшие ноги отдавали болью.
Над Тармулан нависла тень человека в тёмно-фиолетовом плаще.
– Очнулась? – произнёс он неожиданно мягким голосом, и Тармулан почувствовала на себе липкий пристальный взгляд.
– Да, преподобный брат,– почтительно ответствовал Лишунь. По тому, как он обратился к задавшему вопрос, Тармулан поняла, что перед ней один из жрецов Братства Богини. Ченжер стоял, покручивая в пальцах тамгу, снятую с её груди.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Тайша,– ответила Тармулан, назвав первое попавшееся имя.
– Ты тайгетка, и судя по твоей одеже не из простых. Что тебе понадобилось в Ченжере?
Молодая женщина, на мгновение заколебалась, подбирая слова для ответа, но в тот же миг брат Мозерс с силой ударил её ногой в бок. От удара Тармулан отбросило в сторону, в глазах потемнело от боли и ей вдруг стало нечем дышать.
– Отвечай, что тебе понадобилось в Ченжере? Говори быстро, и не задумываясь…
Повторяя вопрос, он нагнулся над ней, вплотную придвинувшись к её лицу. Его голос потерял мягкость, вместо которой теперь слышалось злобное шипение.
– Я
