— Я понимаю. Если я смогу… — он замолчал. — Да, это хорошая мысль. Магическая практика поможет тебе отключиться от грустных мыслей.
— А что ты собирался сказать?
Он взял ежедневник с края стола, где тот лежал.
— Есть парочка заговоров… Я думал… Но, возможно, позднее, после того, как я сделаю еще несколько звонков, а ты немного побудешь одна… Если ты не возражаешь, я хотел бы спросить тебя о нескольких ведьминских заговорах.
Он просматривал ежедневник и не отводил взгляда от страницы, словно не ждал ответа. Я не могла не улыбнуться. Этот парень способен невозмутимо и уверенно справляться с полицейскими, занимающимися делами об убийстве, кровожадными репортерами и гуляющими мертвецами, но если разговор переходит к чему-то отдаленно личному, типа просьбы обсудить заговоры, он внезапно ведет себя, как нерешительный школьник.
— Я покажу тебе то, что знаю, если ты продемонстрируешь мне те, которые освоил ты, — сказала я. — Заговор на заговор. Справедливый обмен. Договорились?
Он поднял глаза от ежедневника и хитровато улыбнулся.
— Договорились.
— Ну, тогда звони и дай мне час, чтобы успокоиться, затем мы поговорим.
Он согласился, а я отправилась вниз.
* * *Прошел час. Час практики, час провала. Разве нет в мире какой-то благосклонной, доброй силы, которая вознаграждает за настойчивость и добрые намерения? Если она существует, не могла бы она сейчас взглянуть на меня, пожалеть и сказать:
— Давайте бросим кость бедному ребенку?
Я просила только об этом — одно хорошее убивающее заклинание для защиты Саванны. Хотя, если такая добрая сила и существует, она, вероятно, не собирается никого обеспечивать способностью убивать. Но мне требовалось узнать, как этого добиться. Разве не может это понять то высшее существо, которое управляет колдовством и ведьмами? Да, правильно. Если такая сущность и есть, то, наверное, она сейчас смотрит на меня сверху вниз, смеется и кричит:
— Такие заклинания не работают, дура!
— Такие заклинания не работают, — сказал голос мне в ухо.
Я подпрыгнула примерно на фут и чуть не растянулась на полу. Саванна заглянула в мою колдовскую книгу.
— Ведь не работают же, правда? — спросила она, — За исключением тех нескольких, которые у тебя получились, остальные не удаются. Правильно?
— Ты пробовала?
Она села рядом со мной.
— Нет. Я не могу найти, где ты прячешь колдовские книги. Но я знаю, что ты пробуешь, из твоего дневника. Помнишь? Я раздумывала, стоит ли тебе говорить, что они не работают, но решила: ты все равно не послушаешь. А Лукас думает, что мне следует тебе сказать, чтобы ты прекратила попусту тратить время.
Это было больно — мысль о том, что Саванна говорила с почти незнакомым мужчиной о вещах, которые не могла обсуждать со мной. Хотя я должна была признать ее правоту. Я не стала бы слушать. Я не хотела ничего слушать из того, что могло касаться ее прошлого и ее матери. Это должно измениться.
— А почему ты думаешь, что они не сработают?
— Знаю, а не думаю.
— Хорошо, откуда ты знаешь, что они не сработают?
— Потому что это магия ведьм.
— А что не так с магией ведьм? Нет ничего…
— Вот видишь, я говорила Лукасу, что ты откажешься слушать.
Я снова устроилась на полу.
— Прости, Саванна. Пожалуйста, продолжай. Она улыбнулась.
— Bay. Мне это нравится.
— Не особенно-то привыкай. А теперь говори.
— Ни один из сильных ведьминских заговоров и ни одно из сильных заклинаний не срабатывает из-за отсутствия так называемых средних заговоров и заклинаний. Именно поэтому моя мама и другие ведьмы — не из Шабаша — используют магию колдунов для сильных заклинаний.
— Они используют магию колдунов?
— Ты этого не знала?
— М-м-м, ну, я… — я заставила себя произнести слова. — Нет, я этого не знала.
— О, конечно, все по-настоящему сильные заклинания относятся к магии колдунов. Мы можем использовать простые ведьминские, типа заговоров Шабаша, а также несколько других, но для сильных нужна магия колдунов. В этом и заключается проблема, понимаешь? Мою маму это очень выводило из себя. Она винила Шабаш за утрату средних заговоров и заклинаний. По крайней мере, они утверждали, что утратили их, но мама всегда считала, что они просто их выкинули. Это неправильно, говорила мама, потому что лишает ведьм…
Саванна замолчала, поскольку в дверном проеме возник Кортес.
— Простите, что перебил, — он с трудом сдержал улыбку. — У нас перед домом изменилась ситуация. Мне не хотелось мешать твоей практике, Пейдж, но я думаю, тебе стоит взглянуть. Сделай перерыв.
— Секундочку, — ответила я. — Саванна рассказывала мне нечто важное.
— Это может подождать, — заявила она, поднимаясь на ноги. — Что там происходит?
— Не думаю, что я в состоянии адекватно описать это словами, — ответил он и улыбнулся. Саванна взлетела вверх по лестнице.
ОНИ НЕ ОБНАЖЕНЫ, ОНИ ОДЕТЫ В НЕБО
Поднявшись наверх, я отогнала пребывающую в состоянии, близком к истерике, Саванну от кухонного окна, подняла жалюзи и уставилась на пятерых женщин, которые стояли кругом на коленях у меня на лужайке. Пятерых обнаженных женщин — не просто без верха или едва прикрывающих естество, а абсолютно обнаженных.
Я отпрыгнула назад так быстро, что столкнулась с Кортесом.
— Что это, черт побери? — спросила я.
— Если не ошибаюсь, то обычно их называют викканками.
— Викканками?
— Или мне следует сказать: они так представились, когда я вышел и попросил их одеться и покинуть территорию. Они заявили, что являются членами небольшой секты Викканцев из Шабаша где-то в Вермонте. Как я понимаю, они никак не связаны с вашим Шабашем?
— Ха-ха!
— Они кажутся вполне безобидными. Они проводят для тебя очищающую церемонию.
— Как… мило.
— Я так и подумал, — он широко улыбнулся, хотя я никогда не думала, что его лицо способно изобразить подобное. — И мне надлежит упомянуть еще один момент. От их имени. Просьбу. И я на самом деле советую тебе ее удовлетворить.
— И что это?
— Они попросили тебя к ним присоединиться.
Если бы только я не была уверенной противницей насилия, клянусь, я бы ему врезала. Вместо этого я рухнула на стул, прислонилась к кухонному столу и расхохоталась. Хохотала я гораздо сильнее, чем позволяла ситуация. Должна признать, что после недели ада я воспринимала голых викканок на лужайке позади дома, как забавное отвлечение.
— Насколько я понимаю, это означает «нет»? — уточнил Кортес, продолжая улыбаться.
