«Что-то не так, – подумал Граман, глядя на насторожившихся магов и капитана, – кажется произошло что-то нехорошее… Надеюсь ничего серьезного не случилось»
«Приготовиться! – внезапно отдал приказ капитан, – Всем быть на чеку!»
– Что происходит? – спросил, вновь занервничавший, Лерд.
– Не знаю, – ответил Раст, – будь осторожен.
«Твою мать…» – опять выругался землянин, но в этот раз лишь в своих мыслях.
Продвигаясь к центру деревни, Граман уже понял, что насторожило остальных и сам, бросая взгляды по сторонам, пытался найти хоть кого-нибудь.
Продвигаясь все дальше по главной улице Диста, никто не мог понять, что могло послужить причиной отсутствия людей. Не было видно никаких предпосылок к возможному нападению, ничто не намекало на какие-то стихийные разрушения или последствия. Все выглядело как всегда, за исключением лишь одного: вокруг нет ни единой живой души.
Вскоре, когда отряд начал приближаться к площади, и Кейд, как идущий впереди и самый высокий из рыцарей, грязно выругался, заметив на площади то, что еще никак не могли увидеть дети.
– Думаю, детям не стоит на это смотреть, – Резко остановив продвижение сказал капитан, обернувшись к отряду.
– Все настолько плохо? – спросил Раст.
– Ничего хорошего там точно нет, – хмуро ответил Кейд.
А Граман, почувствовав, что обязательно должен знать, что там произошло, выбежал вперед и, увидев площадь, замер.
– Поздно, – буркнул Санит, заметив, остановившегося в ступоре ученика.
Двигаясь к Граману, перед санитом разворачивалась крайне отвратительная картина. В центре площади была нарисована огромных размеров пентаграмма, с невероятным количеством различных символов надписей и узоров. Крайне сложная многосоставная конструкция, часть деталей которой он даже не мог понять, не говоря о том, что некоторые моменты видел впервые. На вершинах этой мерзости, которая полностью была залита кровью, лежали головы убитых людей. Мужские на одной стороне, женские на другой, детские на третьей и на четвертой головы различных животных. Была еще одна пустующая вершина, но Санит решил, что там было место для того, кто проводил этот ужасный ритуал, а в центре было выжженное место, с оплавленной землей, будто туда без конца били молнии.
Остановившись рядом с учеником, он взглянул на него, в попытке понять, на сколько тому плохо. Санит понимал, что он хоть и потерял родителей в бессознательном возрасте, но опять… Это могло сильно ударить по неокрепшему детскому сознанию. Решив просто молча постоять, дав какое-то время ребенку, он выразил свою поддержку и участие, положив тому на плечо свою руку.
Граман, стоял и смотрел на то, что никак не могло уложиться в его сознании. Он молча стоял и смотрел на отрезанные головы и тела брошенные в стороне, по его щекам катились слезы, которые было незаметно из-за ливня, а молнии, царившие в небесах, высекали в памяти представшее зрелище, все сильнее вбивая его в сердце и разум с каждым новым ударом грома.
– Жизнь… – пересилив себя начал Санит, – Жизнь в этом мире трудна и опасна… Сильный волен делать все, чего пожелает, невзирая на последствия. Прими это и смирись, либо сделай все, чтобы подобное с тобой и важными для тебя людьми никогда не повторилось.
Закрыв глаза, Граман, сделал для себя один важный вывод, который повлиял на всю его дальнейшую жизнь. В тот момент, взирая на последствия самого опасного существа на планете, пронизываемый каплями леденящего дождя с головы до ног, продуваемый морским соленым ветром, под шум грозы и бушующего моря, сказал: «Сильным… Я стану самым сильным в этом мире. И ни одна тварь не посмеет навредить мне или моим близким! Будь то неразумный зверь или бездушная мразь! Все будут считаться с моей силой».
– Правильный выбор, – сказал санит, с опасением услышав слова такого маленького, но такого зрелого человека, – и я тебе в этом помогу, чем смогу.
Дав еще немного времени Граману, Санит сказал:
– Пора, нужно идти домой, иначе ты заболеешь.
– Ты прав, – сказал землянин, сжав в кулак правую руку и в последний раз бросив взгляд на тела, – идем.
«Прощайте, – отворачиваясь от трупов подумал Граман, – Церта… Санит… Я никогда вас не забуду и благодарен за все, что вы сделали для меня, вашего приемного ребенка. Надеюсь, вы попадете в мир, о котором всегда желали и где проживете счастливую и долгую жизнь, наполненную радостью и весельем. Прощайте…»
Эпилог
Тяжелый день подошел к концу. Все очень вымотались и были сильно уставшими, потому, никто не стал разбираться с телами, отправившись в ближайшие дома на ночлег, а Санит повел Грамана в свою избу, где они и заночевали.
На следующее утро небо было чистым и ярко светило солнышко, будто никакой бури и не было вовсе. Часть рыцарей, пока остальные еще спали, под руководством Кейда и Раста, притащили с нескольких ближайших дворов бревна, заготовленные на зиму для отопления жилищ, покидали на них тела и головы, а затем подожгли. Костер получился огромный, а жар, исходивший от него не позволял усомниться в том, что от мертвецов если что и останется, то только обугленные кости, да и то вряд ли.
Проснувшись, Граман увидел огромный столб дыма, уходящий высоко в небо со стороны площади и сразу понял, что там происходит. Еще раз помянув Ферота и Церту добрым словом, он начал одеваться, а затем пошел в туалет и умываться.
Вернувшись в избу Санита, землянин увидел скромный завтрак, к которому сразу присоединился.
– Что будем делать? – спросил Граман, когда они закончили прием пищи.
– Пойдем с рыцарями в город, а может и в столицу королевства. Пока не решил. Посмотрим на что хватит денег.
– Хорошо, я схожу домой, соберу вещи и проверю заначки Ферота. Думаю, быстро управлюсь и вскоре буду полностью готов.
– Сильно не торопись. Расту и Лерду тоже нужно будет подготовиться. Как бы не пришлось тут оставаться еще на одну ночь. Кстати, пойду схожу к ним, чтобы собрали запасы у деревенских, чего пропадать добру.
Ближе к обеду, Граман и Санит были полностью готовы. Землянину не с чем было возиться и к новому пути он был собран практически в течение часа. А вот Саниту пришлось повозиться. И даже не смотря на то, что ему помогал ученик, им все равно потребовалось на сборы около пяти часов.
Нужно было сварить зелье из цветка жизни, собрать вещи в дорогу, забрать лошадок пободрее, снарядить и подготовить их к походу, загрузить тележку припасами и взять с собой сена. Множество всяких мелочей, заняли почти половину всего времени.
Остальные тоже не болтались без дела. Они перекладывали свои вещи, готовили нужное снаряжение на ближайший переход, словом все были заняты своими делами.
Вскоре, к Кейду подошел Санит с учеником, напомнив, что зелье полностью готово и, переговорив с Растом, он крикнул, подзывая двух калек. Пока те подходили, Раст, как и было обговорено ранее, передал целителю артефакты и амулеты, которые должны были пойти в залог до расчета.
– Вот, пейте, – сказал целитель, протягивая Горду и Тафиру по флакону с кремово-белой жидкостью, добавив их капитану: – после того как примут это, сразу потеряют сознание и примерно сутки они не будут в состоянии самостоятельно передвигаться. Советую запрячь коней в телегу, а их самих положить в нее до тех пор, пока не очухаются.
– Да уж… – протянул капитан, – хорошо, так и сделаем, – и пошел выдавать новые указания.
– Повезло еще, что кони остались живы, иначе пришлось бы нам добираться пешком, – скривившись сказал Раст, глядя на уходящих рыцарей.
– Да, повезло, что животные практически и не тронуты, по крайней мере голов копытных в ритуале я вообще не заметил, а собаки в деревне оказались вырезаны полностью.
– Странный ритуал, не представляю кто мог сотворить подобное…
Рыцари, быстро запрягли коней в телегу, набросали туда сена и сообщили капитану о готовности выдвигаться. Отдав приказ, Кейд, смотрел как Горд и Тафир, выпив зелье, сразу потеряли сознание. Хорошо, что целитель предупредил об этом эффекте заранее.
