— Ева говорила, ты не хотела приходить! — произнесла Агнешка и покачала головой, прищелкнув языком. — Так нельзя. Мы же договорились.
— Вы сказали мне, что я могу жить, как хочу. Что я в безопасности! — ответила молодая ведьма вскинув голову. Сейчас, когда она видела перед собой не всесильную Главу, а просто старуху, она расслабилась, понимая, что больше не боится Агнешки. И сделала ошибку.
— Не смей дерзить! — прошептала старуха и вскинула руку в направлении Терезы. Женщину отшвырнуло назад, словно кто-то огромный нанес удар в грудь, выбив из легких воздух. Ударившись о стену, услышав, как затрещали кости, Тереза сползла на пол и, задыхаясь, стала разрывать на груди одежду, словно это могло позволить ее легче дышать. Но удушье сковало нутро, страх ударил в виски, расширил глаза.
— Дыши! — щелкнула пальцами Агнешка и воздух снова ворвался в легкие Терезы. Она повалилась на ковер, захрипев.
— Ты пришла выполнить свое обещание! — продолжила сестра Агнешка. — Ты же помнишь, как я помогла тебе, когда вы с матерью бежали после убийства Его Величества с твой собственной свадьбы!
Тереза с трудом приподнялась. Ее глаза слезились, размывая образ старой женщины.
— Если бы не моя помощь, твой муж давно отыскал бы тебя и сейчас был свободен, а ты мертва! — продолжила Агнешка. — Он, кстати, не так давно наведывался ко мне. Просил помочь найти тебя. Хочет освободиться от этих уз, что связали вас у алтаря. Мне пришлось солгать.
Тереза всхлипнула и тяжело поднялась на ноги. Пошатнулась, а затем посмотрела на Главную ведьму.
— Вам двоим теперь нет места на этой земле! — сказала Старшая сестра. — Анджей нашел женщину, которую полюбил и теперь как никогда мечтает отыскать тебя и расправиться… Ради нее!
— Мне плевать на его любовь! — выдохнула княжна. — Я просто хочу жить, как и жила прежде.
— А ведь ты ни разу не спросила о своей матери! — улыбнулась Агнешка.
— Наши дороги разошлись! Она оставила меня и больше не искала. Я не видела ее с того самого дня, когда была свадьба! — молодая ведьма поправила волосы, разметавшиеся после полета и удара о стену. Постаралась распрямить спину и вернула взгляду прежнюю уверенность, хотя внутри, в самом сердце затаился страх и Агнешка видела этот страх. Он смешил ее, как и тщетные попытки Терезы сделать вид, что она ничего не боится.
— Если выполнишь то, что должна, я обещаю, получишь долгожданный покой! — пообещала старая ведьма.
— Клянешься? — чуть прищурила глаза бывшая княжна Гижицкая.
Агнешка жутко улыбнулась и кивнула. А затем указала рукой на кресло, стоявшей перед темным камином.
— Присядь, — велела она, — и мы все обсудим!
Терезе не оставалось ничего иного, как послушаться.
Комната, которую нам выделил старый вояка, находилась на втором этаже его маленького домика, но оказалась весьма уютной и прибранной, словно пан Ватроба каждый день ожидал гостей.
Широкая кровать застелена теплым пледом, стены затянуты старыми шелковыми обоями, тяжелые шторы на окнах…
Роланд развел огонь в камине, и мы вместе сели у пламени. Я достала ледяную книгу, а Роланд стал готовить какие-то зелья, смешивая их из тех, что уже имелись у него в запасе.
— Что ты делаешь? — спросила я, положив книгу на колени.
— Хочу обмануть призраков, — он мягко улыбнулся. Карий взгляд соскользнул с моих глаз и переместился на губы. Я непроизвольно облизнула их, и ведьмак потянулся ко мне, забыв о колбочках, что посыпались с его колен, стоило ему пошевелиться. Но ни он ни я этого не заметили. Я только почувствовала, как задрожало мое тело в предвкушении удовольствия, которое дарили прикосновения любимого.
Руки Роланда проворно забрались под мою одежду. Я сама не заметила, как осталась только в одной сорочке. Он опустил меня на звериную шкуру, осторожно лег сверху, касаясь губами то губ, то щек, то кожи на шее и опускаясь все ниже и ниже. Прикрыв глаза, отдалась нежности. Сотни иголочек пронзили позвоночник, заставили выгнуться навстречу мужчине. Подол был бесстыдно задран кверху и то, что там делал со мной Роланд заставляло меня одновременно краснеть и таять в его руках.
Я и думать забыла о призраках, о своих переживаниях. Ведьмак прогнал страхи, оставил в сердце только любовь. Его поцелуи прогоняли тьму, я раскрывалась ему навстречу, желая только одного — стать единым целым со своим мужчиной и благодаря всех богов, что в минуты нашего единения отступала и боль, что продолжала мучить меня после первого раза.
Безумие длилось недолго, но казалось прошла целая вечность, пока мы сгорали в пламени страсти. Когда обессиленная, я легла на спину, счастливо улыбаясь куда-то в потолок, Роланд неожиданно перекатился на бок и потянулся к своим вещам. Я легла, подперев голову ладонью и посмотрела на своего мужчину, пока он что-то доставал из сумки.
— Я отвлекла тебя! — произнесла извиняющимся тоном, хотя вовсе не жалела об этом.
— Я не чувствую в тебе раскаянья, маленькая ведьмочка, — пошутил он не оборачиваясь. Мне стало интересно, что он там делает, при этом старательно прячет от меня. Я привстала, но в этот же момент Роланд обернулся ко мне. Его лицо, глаза, губы улыбались, но я заметила напряжение, сковавшее любимые черты.
— Что-то не так? — всполошилась я.
— Уля, — он придвинулся, пряча руки за спиной.
Я нахмурилась.
— Что произошло? — села, вглядываясь в глаза мужчины.
— Я понимаю, что сейчас не то место и, не то время, — произнес он нерешительно, и я обомлела. Никогда не думала, что этот мужчина может в чем-то сомневаться.
— Ты помнишь Збигнева… — произнес он.
— Берендей! — кивнула я. Кузнец, которого Роланд спас от гнева стражи и позволил спать заклятью, когда не стал вмешиваться в вершащееся возмездие.
— Помнишь, тогда у моста… — ведьмак смотрел в мои глаза, — тот мальчишка, что передал мне сверток, ты еще тогда спросила, что в нем…
Помнила ли я? Конечно помнила, как и ответ Роланда на мой вопрос. Но уже тогда я догадывалась, что в том свертке, просто не хотела признаваться себе самой.
Роланд медленно протянув ко мне свою руку, и я уронила взгляд. Сердце замерло, когда я увидела то, что протягивал мне мужчина.
«А ведь ты с самого начала знала!» — мелькнуло в голове, и глупая улыбка растеклась по моим губам.
— Ты выйдешь за меня? — ведьмак все еще был напряжен. Слишком напряжен.
В груди словно распрямилась пружина. Стало даже больно от нахлынувшего счастья. Я вскрикнула нечто невразумительное, а затем быстро закивала головой. Роланд выдохнул.
