толку. С тех пор он изменился. Он позабыл обо всех своих грезах, ибо в его сердце поселилась она, девушка из леса, прекрасноликая льдинка, которая отвергла величайшего из царей. Он не отдавал себе в этом отчета, но в тот же миг полюбил ее. С первого взгляда, с первого слова, произнесенного ее медовыми губами.
Вернувшись в Келены, Мидас тут же отбыл в Лидию к Марсию, легендарному оракулу-огнепоклоннику, которому, как говорили, тысяча лет от роду. Мидас поведал Марсию о том, как встретил Фавну и рассказал древнему жрецу о проклятье нага.
– Возможно, возможно, – покряхтел Марсий, сидя на стуле без спинки, который, судя по его внешнему виду, был одногодком оракула, коли уж легенды о его возрасте не лгут. – Муж, подобный богу? Непростое это дело, великий царь, весьма непростое. Ибо есть люди. И есть боги. Третьего не дано. Не бывает «подобных богам»! Сказывают, такими были Геркулес и Ахилл, но то полубоги по рождению. Ты же, несмотря на слухи о твоей матери, лишь смертный.
– Что же мне делать? – вскричал Мидас. – Отвечай, волхв! Если не ты, то кто знает, как стать мне «подобным богу»? Завоевать целый мир? Принести в жертву тысячу тысяч белых быков?
– Боюсь, даже если ты завоюешь весь мир, то все равно останешься смертным, мой царь, – ответил оракул. – И даже все быки Асии, принесенные в жертву, не дадут тебе желаемого. Прости, но я не могу помочь.
Мидас пошел к другому оракулу. А потом к третьему, пятому, седьмому. Но никто не мог дать ему ответа. Царь перерыл все библиотеки Фригии, он посетил все храмы и просил каждого из богов одарить его, предлагая взамен все, что имеет, но боги не ответили. И когда царь совсем отчаялся, когда он готов был броситься со стен собственного дворца, ибо жизнь без Фавны не казалась ему достойной, случай помог великому правителю.
Он в очередной раз покинул дворец с бутылкой вина под туникой, и отправился в свою любимую рощу, где часто беседовал с ветром. И там он нашел спящего Силена, козлоного лесного божка, помощника Диониса. Силен был пьян, как и сам Мидас, и храпел на всю рощу. На звук его храпа пришли волки, они уже обнажили клыки, чтобы разорвать беззащитное тело сатира, но Мидас помешал им. Он метнул кинжал и пробил шею вожаку. Великий царь Фригии никогда бы никому не признался, но на самом деле он метил в сердце волка. Так или иначе, стая разбежалась.
А наутро, когда Силен очнулся, он воздал хвалу Мидасу за то, что тот спас ему жизнь. Оказалось, что Силен был послан Дионисом в Индию для решения каких-то политических вопросов с местным богом. И если бы сатира съели волки, ситуация могла обернуться прескверно, вплоть до войны между двумя богами.
Силен пообещал, что за его спасение Дионис наградит Мидаса, подарит ему все, что пожелает великий царь. Глаза фригийца засияли, он понял – это его шанс!
Дионис, один из древнейших богов земли, некогда приплывший в Асию с Крита, снизошел до разговора с Мидасом в старом лесном храме, куда он явился по зову Силена. Выслушав рассказ нерадивого слуги, высокий и статный Дионис отвесил ему звучную оплеуху и выгнал прочь. Затем он взглянул на Мидаса. Его вишневые глаза впились в царя Фригии, но тот выдержал взгляд могучего существа, равных которому, может статься, не было в этом мире.
– Нужно сказать, что я впервые в долгу у смертного, – проговорил Дионис заносчиво-надменным тоном, в котором, однако, чувствовалась глубокая, таинственная сила. – Изволь, царь Фригии, поведай мне, чего желаешь ты? И будь добр, поскорее. Меня от всех этих перипетий мутит. А гадкий Силен свое еще получит.
– Желаю стать подобным богу! – тут же выпалил Мидас.
– Бессмертия что ли? – изогнул тонкую бровь Дионис. – Всего то?
– Нет, о великий, ты не понял, – горячо поправился Мидас. – Я не хочу бессмертия.
– Так что ж ты, богом хочешь стать? – хохотнул Дионис. – Премного, даже для тебя. И все ж, коль избавил меня ты от большой беды, я уступлю. Станешь богом.
– Нет-нет! – запротестовал царь Фригии. – Богом я быть не хочу. Хочу быть ПОДОБНЫМ богу.
– Экая незадача, – насупился Дионис. – Нет, чтобы баб, винища пожелать, полмира или дары божественные! А тут – подобным богу… что ж, есть одна идея. Но прежде мы условимся с тобой. Не знаю, на что тебе желания такие, да и плевать мне, так что помолчи. Условимся, коль дар мой не по душе тебе придется, с меня – спросу никакого. Слово даю тебе, Мидас, что будешь ты не богом, но подобным роду моему. То в моих силах.
Мидас кивнул и пожал протянутую руку. Бог, не отпуская влажной от нетерпения ладони царя, с минуту молча смотрел ему в глаза, а потом владыку Фригии будто ударила молния. Мгновение он чувствовал невероятную боль, все волосы на теле встали дыбом, из глаз непроизвольно брызнули слезы. У него потемнело в глазах и он без чувств свалился к ногам Диониса. Когда царь очнулся, лесной храм был уже пуст.
На самом деле, Дионис не был уверен, что его фокус удастся. Обмануть мироздание – та еще авантюра. И все же у него получилось! Он расколол душу Мидаса пополам и влил в нее небесное золото, что нечета золоту смертных. То была сама идея золота, его не овеществленная суть. И теперь любой бог, глядя на Мидаса, видел лишь ослепительно-желтое сияние и принимал царя за своего. При этом фригиец остался смертным.
Выйдя из храма, царь прислушался к своему телу. А что, собственно, должно было измениться? Дионис не мог соврать, ибо ложь не в правилах богов Асии. Так что же он сделал? Мидасу ломал голову над этим вопросом всего мгновение, не дольше. Какая разница, он и без того величайший из царей Фригии, а теперь может быть с той, кого полюбил!
Вернувшись в Келены, Мидас неожиданно понял, что не знает, как найти Фавну. Ведь она – странница, и может быть где угодно. Но порой цари слишком далеки от простого народа и упускают самое важное. Когда той же ночью он вновь выбрался из дворца (удивительное дело – без бутыли вина в руке), ему встретились две жрицы Гестии, которые не узнали своего царя в просторном балахоне с капюшоном, надвинутым на лицо.
