— Ешьте, ешьте, только облизывать меня не надо!
— Почему не надо! — удивился Извек. — У тебя на роже уже почти ни одной царапины не осталось, и опухлость прошла. А, не оближи тебя Шайтан, неделю бы синий ходил.
Микишка пожал плечами, отряхнул руки и, вспомнив про шестопёр, потащил с себя шитый двухслойный ремень. Повертел в руках, подумал и полез в сапог за ножом. Попробовал пальцем остриё и стал отпарывать внутренний слой. Отрезав большую часть, оставил кусок подклада, в котором припрятал монету.
Сотник с удовольствием наблюдал, как ловкие пальцы распустили толстую кожу на три полоски и соединили их хитрым плоским узлом. Витки плотно ложились на металл рукояти от затыльника к перьям. Не доходя ладони до боевой части, Микишка направил ремень назад и, положив второй слой, закрепил конец мудрёной петлёй. Оглядев работу, ухватился, подвигал руку, пробуя плотность намотки, довольно улыбнулся.
— Умение бражкой не зальёшь! — гордо произнёс он. — Теперь только припарить над огнём и будет как камень.
— Гоже! — одобрил Сотник. — Только костёр подождёт, пока и так повоюешь…
Сзади заскулил шайтан. Оба оглянулись. Ворон вскинул голову, уши поставил торчком, глаза скосил на хозяина.
— Вот сейчас и попробуем! — улыбнулся дружинник, но на Алтына глянул с тревогой.
— За собой смотри! — обиделся ополченец. — Я в порядке! Говорю же…
— Ага, — довольно перебил Извек, вытаскивая меч. — Живее всех, помню.
Он поднялся с камня, прислушался. Кони наоборот — перестали ловить звуки и снова склонились к траве. Теперь уже и люди слышали шорохи и хруст сучков. Звуки приближались. Кроме пощёлкивания сушняка стали доноситься негромкие стоны.
Извек с Микишкой удивлённо переглянулись, подвигали ладони на рукоятях и замерли у прохода в частоколе. Зашуршало совсем рядом, из—за ограды показалась странная пара.
Сухой волхв, с седыми волосами и бородой до пояса, из последних сил висел на мальчишке лет тринадцати. Одеяние старца было бы белым, если бы не пыль и кровь, обильно залившая холстину. На пацане и рубаха, и штаны, и медвежья душегрейка, перехваченная в поясе плетёным ремешком, тоже были забрызганы кровью, но паренёк шатался не от ран, а от смертельной усталости. Увидав вооружённых незнакомцев, мальчишка остолбенел, но разглядев удивлённые лица, перевёл дух и, опираясь на дедовский посох, упрямо двинулся вперёд.
Меч Сотника тут же оказался в ножнах. Скакнув вперёд, Извек подхватил старика на руки и на миг застыл, высматривая куда положить. Мальчишка едва не упал от внезапного облегчения, одними глазами указал на жертвенный камень.
— На камень? — удивлённо переспросил Сотник.
— Туда. — кивнул отрок и шатаясь побрёл к столбу.
Микишка дёрнулся было поддержать, но тот отшатнулся, не позволяя себе помогать. Алтын заметил на виске запёкшуюся рану, окружённую распухшим кровоподтёком и решил, что пацан не в себе после такого удара.
Сотник тем временем уложил старика на каменную плиту и, разорвав рубаху, оглядел жуткие раны. Левее грудины зияла рваная дыра. По бокам от неё пузырились раны поменьше с такими же рваными краями.
— Трезубец! — безнадёжно выдохнул Микишка и отвёл глаза. — Уже не помочь…
— Закрой пасть! — рявкнул Извек, хотя сам видел неотвратимость смерти и удивлялся, что старик ещё дышит. Оглянулся, беспомощно глянул на мальчишку. Тот сохранял полное присутствие духа. Облизав потрескавшиеся губы, шагнул к старику, положил узкую ладошку на морщинистый лоб и прошептал:
— Пришли.
Старец медленно открыл глаза, нечеловеческим усилием заставил себя что—то видеть и обвёл взглядом склонившиеся над ним лица.
— Пора. — проговорил он, глядя на мальчишку.
Отрок воткнул посох в землю, двинул руку под душегрейку, вытащил стёршийся от времени нож. Взявшись обеими руками, сглотнул ком в горле, занёс над головой.
— Ты… ты чё?! — еле выговорил Алтын и, расшиперив глаза, рванулся к мальчишке. Извек поймал за локоть, дёрнул обратно. Ополченец замер, дико поглядывая то на дружинника, то на мальца с ножом. Мальчишка постоял, не справляясь с текущими по щекам слезами, опустил руки, всхлипнул:
— Не могу!
— Что не могу?! — вспыхнул Алтын. — Вы что затеяли! Дай старику спокойно умереть!
Волхв собрал остатки сил и медленно проговорил:
— Лучше… в жертву Перуну, чем от ран… иноземной нечисти! Торопитесь! — из под лохматых бровей на Сотника сверкнули ясные серые глаза. — Уже… совсем мало сил… должны успеть вы!
Старик перевёл взгляд на парнишку, тот протянул древний нож и сжал трясущиеся губы. Извек стиснул отполированную веками рукоять.
— Привет там всем нашим…
— Погодь… — вдруг выкрикнул Микишка. — Дедуля, шепни хоть, откуда их столько принесло? И с чего?
Волхв прикрыл запавшие глаза.
— С чужими богами идут. Одни из—за моря, другие из степей… Чужие боги — чужие люди, чужие люди — чужие нелюди… спешите! — уже прохрипел он. Губы беззвучно зашевелились, творя слова последнего заговора.
Извек не дыша следил за губами. Дождавшись конечного слова, коротко ударил в сердце. Старик вздрогнул и затих. Мальчишка смахнул слезу, размазав по лицу копоть. Алтын положил ладонь на его золотистую неровно остриженную голову.
— Крепись, брат. Крепись.
Пацан отвернулся, плечи затряслись. Сотник мрачно наполнил плошки вином, протянул Алтыну, кивнул на мальчишку. Сам взял баклагу. Долгим тяжёлым взглядом посмотрел на старика и отпил из горловины. Мальчишка держал плошку двумя руками, глотал с трудом, но допил до конца и протянул посудинку обратно. Поняв, что пацану пока не до еды, Извек стал складывать вещи. Помня обряд, обернулся к парнишке.
— Собирать сушняк, или как?
Светлая голова качнулась отрицательно.
— Нет! Просил оставить на камне.
— На камне, так на камне, — согласился Сотник и окликнул друга. — Алтын, ты как?
— Гораздо лучше, чем он. — грустно ответил ополченец, глядя на торчащий в груди волхва нож. Поправив за поясом шестопёр, оглянулся. — Эй, хлопец, пойди умойся, поедешь с нами. Тут больше делать нечего.
Малец отрешённо кивнул и, как во сне, побрёл к ручью. Проводив его взглядом, Сотник выдернул посох их дёрна и, не спеша, осмотрел. Подобных не видал, только слышал от Селидора, что такие посохи сами по себе не отличаются особой силой. Но если у владельца есть второй волшебный предмет, к примеру оберег, то посох способен явить огромную мощь.
— Ну и что там? — Поинтересовался Микишка. — Для костра сойдёт?
— Сойдёт, — согласился Сотник. — Только для очень большого костра. Может как—нибудь запалим, ежели…
