Засыпать рядом — и знать ее рядом.
Встречать взгляд светлых глаз, и понимать, что нашел ЕЕ. Свое второе крыло, свою половинку, свою…
Не его.
В том-то и дело, что НЕ ЕГО!!!
У него нет никаких прав на эту девушку. И надо быть благодарным Творцу, надо быть счастливым… надо!
Не получается…
И хочется большего.
Мужчина твердо знал, что эта жажда останется с ним на всю жизнь. Можно пить из любого родника, но нельзя напиться болотной жижей. А любая другая женщина для него тем самым и будет…
Как же больно.
Эта боль с ним останется навсегда. Но наверное, это лучше, чем бесчувствие?
Мужчина не знал ответа. Променял бы он это горькое, но счастье любить — на обычную бесстрастность? На леденящий холод смерти?
Или нет?
Он не знал ответа. А потому… налил на пару пальцев горькой настойки и выпил залпом, как лекарство. Больше не надо, пьяный некромант — бедствие для окружающих. Но чуть притупить эту боль — можно и нужно.
Антония Даэлис Лассара.
Антония.
Тони…
Почему я встретил тебя?! За что!? Творец единый, спасибо тебе за эту встречу!
В душе у мужчины царил полнейший хаос.
***
Освальдо вошел в дверь морга без стука.
— Я смотрю, Эрнесто, ты такой же зануда, как и раньше.
— Смотри в другую сторону, — отрезал Эрнесто.
— Не дуйся. Ты прекрасно понимаешь, что я не нарочно тебя окатил грязью.
Тан Риалон сощурился.
— Вальд, тебе сколько лет? Дуйся, не дуйся… что за детский сад? Ты сделал, что хотел. Доволен? Свободен!
— Ладно, Эрни, не обижайся. Что это за ритана Лассара? Откуда?
— Твое какое дело?
Освальдо прищурился. Тан Риалон отлично знал этот прищур, еще со времен учебы. И не сулил он ничего хорошего оказавшейся в зоне интереса Освальдо девушке.
— Почему бы и не мое?
— Потому, что у тебя есть семья…
— Семья — дело наживное. Сегодня жена есть, завтра — нет. А против моего брака с Лассара даже дед возражать не будет.
— А что — Сарита тебе уже надоела?
— Сарита, — Освальдо безразлично пожал плечами. — Толку от нее мало. Твоя хоть сына родила, а эта одних девок плодит. Тоже неодаренных.
— Тебе посочувствовать?
Освальдо зло сверкнул глазами.
— Рассказать про Лассара.
— Не сомневаюсь, ты найдешь кого расспросить. Помимо меня.
— Для себя решил приберечь? Сомневаюсь, что ты какой-нибудь бабе нужен будешь, если от тебя даже семья отказалась.
Удар был нацелен мастерски. У Эрнесто вспыхнули красные пятна на скулах, но голос был по-прежнему ровным.
— Вальд, моя семья — не твое дело. А девчонку не трожь, нечего ей жизнь ломать.
— Так я наоборот… она еще и благодарна будет. Что бабам нужно? Деньги, связи, власть, ну и мужик чтоб на что-то годился. У нее все это и будет.
— Если ты себя имеешь в виду?
— Не тебя ж. Что ты можешь предложить жене? Сантимо, которые тут получаешь? Вот и просидишь всю жизнь на заштатной должностишке. А девочка — бриллиант, ей огранка нужна.
— Я б вас послал, да вижу — вы оттуда, — не выдержал Эрнесто. — Иди, не мешайся. Слушать тебя тошно, а смотреть — противно.
На губах Освальдо заиграла насмешливая улыбка.
— Не дождешься. Его величество попросил меня разобраться в этой истории с девушками.
Эрнесто сделал широкий жест рукой.
— Не стесняйся. Разбирайся.
— Материалы дела. И тела.
— Все — по согласованию с синьором Вальдесом и приказу Его Величества, — отбрил Эрнесто. — В рабочее время.
— Официально хочешь? Сделать запрос?
Эрнесто обрел спокойствие и улыбнулся.
— Тан Карраско — не стесняйтесь. Располагайтесь, будьте как дома, общайтесь. А у меня рабочий день закончился примерно полчаса назад. Всего хорошего.
И сделал ручкой, выходя за дверь.
Пес с ней, с испорченной курткой. И с рубашкой. Дома переоденется. А пока он еще не ушел домой…
Серхио наверняка еще на работе. Надо к нему заглянуть.
***
Тони медленно смешивала соль и травы.
В окно заглядывала луна, девушка подставляла смесь под лунные лучи и шептала наговор.
Старый, ведминский…
Долорес хорошо ее научила.
— … двери затворяю, силу закрываю, как тень от креста, все, дочиста…
Дверь она предусмотрительно подперла стулом.
Ведьминская ворожба — тихая. Никто не узнает, если не увидит. Вот и пусть не видят, так спокойнее будет. Пусть не слышат…
Антония Лассара не должна так поступать?
Наверное…
Маги с презрением относились к ведьмам, пожимая плечами. Да что могут эти тупые деревенские бабы? Кому нужны их убогие травки?
А ведь эти бабы знали не меньше иного мага, и не всегда хорошее и доброе. Знали, практиковали, учили, передавали свои знания другим. Книги передавали по наследству.
Долорес учила Антонию больше из жалости. Кусок хлеба заработать, разве что. Мало ли какая беда случится… пусть ту силу в обряды она не вложит, какую надобно, но хоть внешний вид покажет. Так и сложится…
Сила магов и сила ведьм шла от разного корня. Маги управляли стихиями. Ведьмы черпали свои силы от земли, от природы. Если сравнивать — маги рубили топором, ведьмы вышивали гладью. Сил у них было куда как меньше, чем у самых слабых магов, но именно поэтому они могли… многое.
Можно убить человека мечом.
А можно — и иголкой. Надо только знать, куда эту иголку воткнуть. И ведьмы накапливали знания. Медленно, уверенно, поколение за поколением… с тех пор, как на них перестали охотиться. Сейчас ведьм карали только за конкретную и доказанную вину. И церковь уже так не кидалась…
Долорес учила, Тони училась, но ведьминские заклинания в ее устах обретали новый смысл. Все же сила, которая их наполняла, имела смысл.
Вот и сейчас…
Изначально это был заговор от воров.
Двери запираю, засовы замыкаю, злу не войти, добра не найти…
Но с вложенной в него силой некроманта заговор от воров превратился в нечто новое. Всем, кто спросит, Тони говорила, что это знания Лассара, так было проще.
Вот и готов мешочек с солью. Может, сейчас тану Риалону будет легче?
Тони вспомнила лицо его супруги, сына…
Нет, легче не будет. Не намного. Но это лучше, чем ничего.
А этот… Карраско!
Тони отлично знала эту фамилию. Лассара были некромантами. Карраско были некромантами. Между собой они, кстати, не роднились. Связей вообще не было. Это Тони помнила, но не знала — почему?
Хотя какая разница?
Рядом с таном Эрнесто ей было спокойно и уютно.
Рядом с Карраско…
Как же ее раздражал этот… этот гад!!! Может, он не гад? Он хороший?
Тони об этом и задумываться не собиралась. Ей Карраско НЕ НРАВИЛСЯ! До сжатых кулаков, до желания пнуть в колено…
Антония искренне надеялась с ним никогда не пересекаться! Вот!
***
Паулина предвкушала замечательный день.
Сегодня они едут на море!
В Хрустальный Грот!
Паулина бывала там пару раз, но с родителями, а это, согласитесь, совершенно не то! Вот когда с любимым человеком… с мужчиной…
Амадо ей в любви не признавался? Так может, все еще впереди? Паулина была твердо уверена, что рано или поздно, так или иначе…
Конечно, Амадо ее полюбит! Просто он такой робкий, нерешительный… ему все объяснять надо! Вообще все-все!
И намекать! Мама постоянно учила Паулу, что мужчины, как дети. Их надо хвалить, что бы они не делали. Им надо говорить, какие они умные и хорошие. О них надо заботиться.
Тогда мужчина из категории 'мужчина вообще' перейдет в категорию 'твоего мужчины'. И никуда не денется. В качестве примера ритана Розалия приводила своего супруга. Который уж сколько лет не собирался никуда деваться. Любовницу — и ту не заводил.
А зачем? Ему и дома хорошо было!
Паулина собиралась добиваться того же самого с Амадо. Просто пока Риалон не понимал своего счастья. Но ничего, она ему объяснит…
