по лицу, а левой рукой перехватил его правое запястье и надавил. Вскрикнув, мужчина разжал пальцы, сжимавшие рукоять меча, и тот выскользнул из ослабевшей хватки. Пригнувшись, Теолрин поймал меч на лету левой рукой, после чего пнул противника с ноги в живот и обернулся, чтобы скрестить топор и меч и принять на них вертикальный рубящий удар Блэдвейнова двуручника. Стеклянное оружие сошлось с оглушительным звоном, что эхом разошлось по этажу.
Теолрин чувствовал себя живым как никогда. Кровь бурлила и кипела в нем, словно отыгрываясь за дни бездействия. Он играючи отпихнул от себя Блэдвенйа, крутанулся и вспорол мечом кому-то живот. Рассмеялся, громко и злорадно, а затем обрушился с атакой на ближайшего противника, пытающегося закрыться от его ударов щитом — кажется, это был Проповедник, хотя Теолрин не мог сказать наверняка. Впрочем, ему было все равно — пусть даже против него сейчас выступил бы один из Стеклянных Рыцарей.
Он был готов сражаться. Он был готов убивать.
Он был той грозой, что бушевала где-то на юге.
Он был хаосом. Разрушением.
Возмездием.
«Чертов недоумок! Вот нужно было ему повыделываться!»
Ища осколок, Джейл ощущала себя самым настоящим кротом. Точнее, кротенком — не только слепым, но еще и беспомощным. Сражающиеся вокруг костра по правую руку заслонили своими телами единственный источник освещения, так что искать гребаный осколок ей приходилось наощупь, еще и без возможности по-человечески шевелить руками и ногами. Не самое приятное времяпровождение, спроси кто ее мнение на этот счет.
Ее ушей донеслись первые крики боли — к счастью, судя по голосу, принадлежали они не чудиле. Ну, уже неплохо. Может, ей вообще не стоит смешиваться? Он ведь, как-никак, Летающий... Ну, Летающий-самоучка, если так можно выразиться. Пусть себе геройствует — ей не жалко отдать ему все почести. Джейл знала не понаслышке — мальчики любят, когда их хвалят. Все до единого, пусть и некоторые отчаянно это отрицают. Может, она даже соизволит назвать его по имени и заверить, что он молодец? Или...
Джейл отвлеклась от размышлений, когда ее пальцы наткнулись на что-то острое, холодное и липкое от чужой крови. Ну наконец-то. Нашелся. Джейл схватила осколок и, присев, стала пытаться резать веревки на запястьях. Это оказалось несколько сложнее, чем она думала изначально. Приходилось держать правую руку лицевой стороной ладони к себе и изгибать ее так сильно, насколько это вообще было возможно. К тому же, пропитанный кровью осколок резал явно хуже... либо же ее веревки оказались не в меру прочными. Тем не менее, Джейл продолжала резать путы, стиснув зубы в напряжении, под крики раненых и звон стекла.
Через какое-то время путы начали поддаваться. Приободренная, Джейл постаралась ускориться. Вот, следом за первой веревкой разрезалась вторая, потом третья... Остаток работы Джейл проделала пальцами, наконец освободив запястья. Что ж, остались лодыжки и можно...
Она замерла, скорее почувствовав, чем увидев или услышав, как позади нее поднимается какая-то тень. Ее посетило дурное предчувствие. Резко обернувшись, Джейл увидела, как над ней начинает возвышаться знакомый силуэт... Силуэт долговязого ублюдка со странным именем, которого она вырубила ударом булыжника по затылку. Как она надеялась, вырубила надолго.
— Знаешь, — прошипел ублюдок, сплетая ладони перед собой и хрустя пальцами, — почему меня назвали Мощным? — Казалось, происходящее у костра нисколько не волновало этого мудозвона. Взгляд его глаз был сосредоточен исключительно на ней. — Потому что я, сука, Мощный!
В следующее мгновение его кулак обрушился ей на голову.
* * *
Пыл Теолрина чуть поутих, когда люди Кройха взяли его в кольцо и начали, наконец, действовать четко и слаженно.
Сам он кружил рядом с костром, постоянно двигаясь и крутясь, чтобы не дать этим выродкам ударить себя в спину. Из-за этого было тяжело атаковать — да и эффект внезапности уже закончился, а люди Кройха все же не были профанами — как бы ему не хотелось верить в обратное. Боги свидетели, ему бы сейчас совсем не помешала помощь Джейл — плечом к плечу они бы уже раскидали всю эту шайку. Куда эта девка, черт возьми, запропастилась?.. В какой-то момент Теолрин постарался сосредоточить взгляд на том месте зала, где последний раз видел силуэт Джейл, но массивные тела окруживших его врагов несколько испортили ему обзор. Что ж, в очередной раз он убедился, что в столь важных начинаниях рассчитывать лучше всего исключительно на себя.
Теолрин поднырнул под размашистый удар двуручного меча Блэдвейна, дважды рубанул по воздуху и едва не упал, запутавшись правой ногой в чьем-то вонючем спальнике. Он понимал: время играет на руку его противникам. Им хватит лишь одной его ошибки, одного неосторожного движения. Нужно что-то менять. Причем срочно.
Продолжая вертеться и орудовать топором и мечом, Теолрин бросил быстрый взгляд под ноги. Ничего нового он, к сожалению, не обнаружил. Все так же мерцал красноватыми углями костер, все так же валялись вокруг него спальные тюфяки, стояла горочка из мисок и чашек... Стоп.
Костер!
Теолрина осенило. В пылу схватки он почти успел забыть, что теперь может рассчитывать не только на свои физические силы и умения, но и на способности, дарованные алым осколком. Способности влиять на стекло. Да, они не всегда работали именно так, как он этого хотел — но какая, к демонам, разница, когда его жизнь висит на волоске?.. Костер — отличная возможность. Торфяные угли в нем перемешаны с прозрачными стеклами, а значит...
Улучив момент, Теолрин резко нагнулся и, сконцентрировавшись на костре, мысленно вбросил в него всю накопленную к Кройху и его людям ярость.
А затем представил, как та выплескивается наружу.
В следующее мгновение костер взорвался сотнями крохотных, частично расплавленных осколков.
Оглушительный, безумный звон сотряс стены башни. Стекла брызнули во все стороны, кроме того места, где сидел Теолрин. Угли раскидало в стороны, так что света стало еще меньше — комната почти целиком погрузилась во тьму. Раздались крики.
«А вот теперь начнется
