последнюю главу просмотрела, хотелось узнать, чем история закончилась.
— Выходит, лондонский экземпляр еще цел.
— Ну, потом избавишься от него, — перебивает Роджер. — Майкл, а как ты сам относился к Фейт?
— Сложно ответить. Скорее негативное чувство возникало, какое-то отторжение. Особенно ближе к финалу.
— Любопытно. А читатели, наоборот, должны были симпатизировать главной героине. Иначе ей бы не удавалось влиять на людей.
— Читатель видит события романа глазами Фейт и сочувствует именно ей. Есть такая закономерность, она не обязательно срабатывает, но довольно часто.
— Скажи, Майкл, а ты испытывал к Фейт физическое влечение?
— Что ты несешь?! Какое еще влечение к призраку! Опять материал для твоей статьи? Корчишь из себя великого психолога, а сам такие дурацкие вопросы задаешь.
— Вот именно, — поддакивает Итон. — Роджер, я удивляюсь прямо, как у тебя находятся клиенты, если с ними в таком духе общаешься. Да еще и характер кошмарный. Тебя только родственники могут терпеть и близкие друзья.
Пожалуй, напрасно близкие друзья усомнились в профессионализме Роджера. Тот сдвигает брови, упрямо выпячивает нижнюю челюсть и замолкает. Правда, ненадолго.
— Майкл, так ты говоришь, что прислал родителям свою книгу?
— Да. И что?
— Я слышал, как раз в это время у них начались сплошные скандалы, причем на людях.
— На что ты намекаешь? — вскакивает Майкл.
Заснувшая под длинные людские разговоры кошка оказывается на полу. Возмущенно фыркает и удаляется из комнаты.
— Ты уверен, что та авария случайна? Если они, к примеру, продолжали ссориться в машине, то… И это только одна из версий.
Майкл хватается за сердце.
— Не надо этих драматических жестов, — спокойно произносит Роджер. — Ты не на сцене. Привык, что все, в том числе и я, с тобой носятся.
— Ты… ты… Родителей-то моих зачем сюда приплел?
— Если книга влияла на других, почему она не могла и на них повлиять?
— Замолчи!!! Они были идеальной парой, всю жизнь смотрели друг на друга влюбленными глазами…
Майкл оборачивается к Фреду.
— Хоть ты скажи, ты ведь был тогда в городе! Только не обманывай!
— Майкл, мне жаль, но… Я тоже что-то такое слышал краем уха.
— А мне не рассказал ничего. Мы же виделись.
— Что я мог рассказать и зачем? Дерека и Анну только похоронили…
Роджер говорит:
— Вот видишь, а мне не верил. У меня сведения из первых рук, я постоянно с родными общался.
— Роджер, прекрати, — вмешивается Итон. — На нем лица нет. Чего ты добиваешься?
— Всего лишь высказываю свои предположения.
— Засунь себе эти предположения куда хочешь. Вечно собираешь сплетни. Устроил тут судилище!
— Почему сразу «судилище»? Я собираю не сплетни, а факты, которые можно систематизировать.
Майкл тем временем вернулся на прежнее место, сидит согнувшись, сжав виски ладонями. Кэтрин подходит, касается его плеча.
— Кэти, не трогай меня сейчас, пожалуйста. Отойди…
— Это всего лишь версия, — уже другим тоном говорит Роджер.
— Я предупреждал, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет, — отзывается Итон. — Держал бы ты свои версии при себе, Роджер. Кому нужна такая правда? Ты для Фейт идеальный помощник. Доведешь, кого угодно.
— Эта дамочка любого способна обработать, кстати.
— Я думаю, лишь того, у кого душа подходящая. На таких людей вирус убийства и влияет. Почему, например, на Фреда не подействовало?
— Просто я обычный человек, то есть нормальный, — отзывается Фред. — А вы все чокнутые, сдвинутые на своих талантах.
Кэтрин возмущается:
— А я? Я в жизни мухи не прихлопнула. Мне даже в голову такая мысль прийти не может.
— Тебе вообще в голову мысли крайне редко приходят, — парирует Роджер.
— Что ты сказал?!
К дискуссии присоединяется Итон, скандал переходит на новый уровень. О Диане все давно позабыли, и она наблюдает за поставленной ею, но вышедшей из-под контроля пьесой со стороны. Верные школьные друзья азартно обмениваются накопившимися за годы претензиями. Как эти люди могли столько времени терпеть друг друга — неразрешимый секрет.
Фред вдруг прерывает общий гвалт.
— Да заткнитесь вы! Майклу плохо…
С ним действительно что-то творится. Бледный, как полотно, безвольно откинулся на спинку дивана, явно не воспринимает происходящее вокруг. Похоже, в следующую секунду потеряет сознание. Это было бы эффектно, однако вместо обморока или сердечного приступа начинаются отчаянные рыдания.
— Только я один виноват!
Все же люди в большинстве своем милосердны. Остальные немедленно теряют интерес к взаимным склокам и бросаются утешать Майкла. В том числе Роджер, причем с не свойственным ему покаянным видом. Вполне распространенная ситуация: довести до нервного срыва, а дальше трогательно заботиться о том, кто оказался слабее и не выдержал давления. Так чувствительно… Диана продолжает следить за поднявшейся суетой из дальнего угла комнаты.
— Я не могу так больше…
— Майкл, УСПОКОЙСЯ!!!
Призыв «УСПОКОЙСЯ!!!», даже произнесенный хором, на самом деле еще никого никогда не успокаивал.
Уже перевалило за полдень, а Майкл, накачанный всеми успокоительными, которые только нашлись накануне в доме Фреда — от мятных капель до виски — спит мертвым сном. Убойный коктейль, хоть и разбавленный водой. Перед рассветом Майкл бредил, путались обрывки фраз об автомобиле на скользком от дождя асфальте и обжигающих языках пламени… Однако сейчас крепко спит. Лицо усталое, но спокойное… длинные темные ресницы… До чего же он милый, когда спит. Диане надо бы отпустить его, а самой разорвать прочитанную страницу, выкинуть из памяти прошедшее, может, потом что-то самой себе доказать. Вот только как преодолеть себя? Майкл считает, что Диане не дано любить. Не исключено, что он прав, хотя встречается и какая-то иная любовь, наверное…
Он не захотел остаться на ночь у Фреда, и присмиревшая компания проводила его с Дианой до «Каменного сердца», до самой двери в номер. Как-то так само получилось. Майкл сразу рухнул на кровать, а Диана еще долго не спала, все думала, думала…
Совершенно не понятно, как дальше быть с несуществующим ребенком, сколько еще удастся поддерживать эту иллюзию. Чисто теоретически есть вероятность забеременеть после незабвенного эпизода с Роджером, ни о каком предохранении тогда даже речи не было, а разница в сроках не настолько большая. Но если уж от Майкла она зачала Гомункулуса, то какое чудище может появиться от Роджера?
Диана припоминает недавние дни, когда опасность уже миновала, а Майкл был еще слишком слаб, чтобы давать повод для ревности. Это было чудесное время, несмотря на разные посторонние помехи. Когда-нибудь (по всей видимости, довольно скоро) Майкл опять сляжет. Не выдержат нервы или скажутся последствия отравления. И тогда он снова окажется в ее власти. На этот раз Диана сумеет оградиться от посторонних.
Диана обрезает и закрепляет нитку. Вязаная
