- Умница, но одной воды недостаточно, теперь собирай в комнатах пыль и волосы… иначе купол на них не отреагирует, ищи мусор в углах… под кроватями… отлично, - опытному магистру ничего не стоило разделить свое сознание на три неровных части, оставив основную тут, - нам нужно еще учеников, Хэнс, сбегай, приведи людей из южной башни, нужны пустые.
Ученик понятливо кивнул и помчался прочь, двое других с завистью глядели ему вслед. Это надо же так проколоться?! Знакомиться с хрупкой девушкой, а напороться на магистра! Да еще и решительно командующего одним из пяти!
Третий голем получился плотнее, теперь Милли не экономила воду, догадавшиеся девушки все время подливали в вазу. И Милли дала им понять, что все правильно, погладив Сел по плечу туманной лапой голема. А потом уже привычно протиснула его под дверью и отправила на второй этаж.
Жительницы дома сегодня были заперты по комнатам и переживали ущемление своих прав очень остро. Некоторые даже плакали, сообразив, что происходит нечто нехорошее.
А в одной из комнат, ведомый Милли голем застал настоящую истерику.
- Я дура, дура, дура! - колошматила несчастную подушку растрепанная и зареванная девица, - ну почему я вчера не сказала ему, что люблю? Зачем мне теперь все эти наряды и сласти, если он… о-о-о… - бессвязные выкрики снова прервались горькими рыданьями.
Колдовать через голема Милли не умела, такое вообще удается только самым сильным магистрам, да и то голем должен быть в прямой видимости. А вот оторвать клочок от туманного тела и бросить в лицо рыдающей горсть брызг было вполне в ее власти. И магиня не стала отказывать себе в такой малости, помочь подруге по несчастью.
Нет, сама Милли никогда не станет так рыдать и лупить подушку, но видит премудрая Хаэттирна, как ей этого хочется с самого момента пробуждения!
- Что? - всполошилась обитательница гарема, ощутив прикосновение ко лбу холодных капель, - это… что такое? Это знак? Он жив? О боги… какое счастье…
Вскочив с постели, строптивая прелестница ринулась к шкафу, и, выхватив из него ворох одежды, принялась лихорадочно связывать ее в узлы. Милли озадаченно фыркнула и поторопилась увести потяжелевшего голема из этой комнаты.
- Куда-куда идти?! Сам придумал? - усталый Ленбар, пришедший в южную башню проверить запасы наполненных кристаллов, был зол как стая тигров.
С каждым шагом ему открывались все новые преступления Каражая, и здесь дело обстояло не лучше. В кладовой, которая должна была ломиться от шкатулок с кристаллами, его встретили полупустые полки. И пачка издевательски коротких расписок шамана.
- "Взял пятнадцать кристаллов в оплату мяса", "взял сорок два кристалла в оплату контракта" и все остальные в том же духе.
Потому и сорвался на запыхавшегося ученика, прибежавшего с сообщением, что пустые должны идти к гарему.
- Не сам, - провинившийся оказался на редкость храбрым и не обратил внимания на заблестевшее синеватыми искорками темное облачко, возникшее между пальцами магистра, - Сарджабиз велел! Там еще магиня, Милли.
- Веди, - кивнув отработавшим смену ученикам, чтоб шли за ним, мгновенно сменил гнев на милость магистр, и ученик снова убедился в могуществе незнакомой магини.
И порадовался за себя, ведь раз она такая сильная, вполне могла наказать их за наглость. Вообще-то магини в обители были, но очень мало. Все они прибыли сюда с мужьями и в основном работали в крипте. Только одна сидела в своей башне, изучая местные потоки и следя за ветрами. А еще держала в особо жаркие дни над обителью облачко, время от времени выдавая пересохшей зелени короткие дождики. Но она была не особо молода и не очень красива, а потому никого из учеников не интересовала. Да и муж у нее хотя и не был пока магистром, зато обладал весьма суровым характером.
- Что это они делают? - подойдя почти вплотную, и обнаружив, что Сард не обращает на него никакого внимания, в никуда спросил Ленбар, уверенный, что получит кучу объяснений.
И не ошибся, все ученики разом попытались пояснить ситуацию так, как поняли сами.
- Лен,- легко перебил нестройный хор их объяснений зычный голос магистра, - набрось сверху сеть и протяни к ученикам нити, приготовьтесь. Сейчас мы прорвем купол изнутри, сразу в четырех местах. Как только он лопнет, собирайте энергию… внутри я сам создам защиту, поторопись, он что-то заподозрил… начали!
Замершие в ожидании невиданного эксперимента красавцы поторопились перейти на магическое зрение и обнаружили, что гарем закрыт плотным серым куполом, усиленным зеленоватыми защитными плетениями и багровыми ловушками. А над ним висит почти прозрачная паутина, и нити от нее протягиваются к ним ко всем.
Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, только короткие замечания, которыми перебрасывались магистры, убеждали, что все идет как нужно.
А потом купол вдруг на миг засиял всеми плетеньями и ловушками, как-то уродливо задергался и начал всасываться внутрь.
- Тяните!
Вместе с громким приказом Сарджабиза сплетенная Ленбаром сеть упала на ускользающий купол и впилась в него сотнями пиявок. И тут же засветилась желтоватым, все разгорающимся сиянием и по нитям в опустошенные работой накопители учеников заструилась энергия. Сначала ее было не очень много, но по мере того, как возрастала яркость сети, все мощнее становился поток.
Вот уже первый ученик, блеснув оживившимся взглядом, с сожалением оборвал свою нить, второй…
- Лен перебрось несколько нитей на внешнюю защиту, - почувствовав, что еще недавно почти пустой резерв полон до краев, скомандовал Сарджабиз и начал торопливо плести вокруг гарема свою защиту, теперь предстояло главное, не упустить преступника.
Последний, самый мощный всплеск силы заставил покачнуться и оборвать нити даже самых стойких учеников.
А затем остатки купола и ловушек, потерявшие стабильность, распались, отдавая в пространство беспорядочный выброс энергии.
И почти в тот же момент до магов донесся от гарема истошный женский крик.
Он острым клинком вонзился Милли в сердце, сминая радость победы, кроша в пыль чувство гордости за свою находчивость и полезность.
Никакая победа не стоит человеческих страданий, а тем более жизней, эта общеизвестная истина обрушилась на Милли внезапным откровением. Она никогда не сможет себе простить, если это именно ее действия привели к непоправимой беде. Застонав от ужаса, девушка рванулась в гарем, пытаясь не отстать от обгонявших нее мужчин.
В дом они вломились всей толпой, впереди магистры, потом ученики, а последними - Милли с Церцилией.
И прямо с порога попали в ад.
