— Я сейчас, — увернувшись, пообещал ему, с любопытством присматриваясь к интересной сценке возле парковки симпатичного трехэтажного дома.
Вцепившись сбоку в бампер и часть капота белоснежного внедорожника, упрямо пыхтел парень лет шести на вид, всем своим видом показывая, что отпускать он пятитонную машину не собирается, не смотря на уговоры и увещевания чуть полноватого мужчины, безнадежно призывающего Федора отпустить джип.
Так то парня давно бы оторвали и даже унесли, но обе руки родителя уже были заняты двумя испуганными девчонками вряд ли старше мальчишки. Их, конечно, можно было бы поставить на землю или перевесить на одно плечо, и мужчина при мне дважды попытался это сделать, но оба раза прекращал под звуки начинающейся девичьей истерики — те ни в какую не желали отпускать отца. В общем, патовая ситуация, и кое‑кто это отлично понимал, судя по его скорбному виду. А тут я!
— Вам нужна помощь? — Кашлянул я в ладошку, обозначив себя.
На меня глянули две подозрительные пары глаз и одна полная надежды.
— Мой сын, Федор, — засмущался мужчина, указав подбородком в сторону машины. — Вы ведь понимаете, этот стресс, переживания, нервное напряжение и…
— Помочь оторвать? — Деловито уточнил я.
— Да. — С облегчением выдохнул мужчина. — Только нежнее, я вас прошу.
— Спокойно, я профессионал, — потер я руки, прицениваясь к фронту работ. — Помню, отрывал как‑то собаку от колбасы, так электрик почти не пострадал.
— К — какой электрик?
— Он ел колбасу, — уточнил я.
Федор тут же расставил ноги чуть шире и до побелевших ладоней вцепился в добротный металл ободов. Ну — ну.
— Максим! — Настиг меня недовольный Валентин, так что пришлось резко перейти к первой фазе — переговоры! С Лайкой, кстати, не сработало.
— Привет, меня зовут Максим, — дружелюбно представился, присаживаясь рядом с Федором.
Тот еще сильнее запыхтел и демонстративно отвернул голову.
— Хорошая машина, — похвалил, ничуть не обманывая. — Большая, красивая. Можно погладить?
Федор чуть скосил на меня взгляд, буравя подозрительным взглядом.
— Ну, нельзя так нельзя. — Примирительно поднял я руки. — А ты почему ее держишь?
— Моя машина! — Категорично буркнул Федор, вжимаясь в поверхность. — Мне ее мама подарила.
— Ясно, то есть, ты не хочешь, чтобы у тебя ее забрали, верно?
— Ну, — шмыгнул Федор, все еще недоверчиво глядя на меня.
— И пока ты ее держишь, никто не сможет ее забрать. — Улыбнулся я, с пониманием озвучив его желание. — Молодец! Только вот вдруг пока ты держишь машину, украдут папу и сестренок?
Федор нервно заерзал, стараясь не отпускать машину и посмотреть назад. Его отец предусмотрительно отступил за спину, так что вскоре парень все‑таки убрал одну руку, чтобы оглянуться.
— Вон, и дядька какой подозрительный рядом уже стоит. Вдруг заберет их себе? Что тебе дороже, а?
Стремительным движением Федор врезался в ноги отцу, вцепился в них руками и тревожно глянул на Валентина.
— Я же говорил, — поднялся я, небрежным жестом отряхнул руки и с чувством превосходства глянул на мужчину. Тот, правда, смотрел на своего малыша, так что для полного удовлетворения я скорчил рожицу девчонкам на его плечах. — Всего наилучшего!
Люблю делать хорошие дела!
— Эм, молодой человек, — затравленно прозвучало из‑за спины.
— Что опять?
Отец семейства перевел взгляд со своих ног на меня и с еще большей паникой, чем раньше, громко прошептал:
— Я не могу идти!
Хватка у Федора оказалась на редкость добротной, так что зафиксировал он отца надежно — точно никто не украдет.
— Хм.
— Спасите! — Покачнулся после очередного движения мужчина и чуть не завалился на бок.
— Ладно, — вздохнул я, возвращаясь к непутевой семье. — Федор! Тебе же так ничего не видно.
Федор глянул на меня, ожидая новых указаний. Толковый парень!
— Тебе нужна высота!
Тело стремительно поползло вверх.
— Федор, стоять! — озвучила конструкция и тревожно пошатнулась, готовясь снова паниковать, так как по бокам заревели девочки, совершенно не желая делиться полезным пространством на плечах.
— Хм, а как вы раньше перемещались? — Зачесал я подбородок, рассматривая причудливую конструкцию из четырех тел, одно из которых продолжало покорять высоту.
— У нас была мама, — пропыхтел отец семейства. — То есть, у нас есть мама, но она уехала вперед, поэтому я тут вот так один. Да сделайте что‑нибудь! — Это Федор решил зацепиться за что‑нибудь, например за отцово ухо.
— Федор! Там неудобно смотреть. Слазь, у нас есть высота повыше, — оценивающе глянул я на дядьку.
— Я на это не подписывался, — ужаснулся Валентин, постыдно прячась за мою спину. А еще охранник!
— Ладно, карабкайся на меня. — Великодушно разрешил, приседая рядом.
Федор тут же забрался на мои плечи, поерзал и уцепился за волосы.
— Волосы не дергать! И ногами не дрыгать! — Сразу разочаровался я в своем добродушии.
Все таки, хорошие дела — это не мое.
— Да не дергай ты ногами! — Снял я ему кеды и протянул наверх. — Вот, держи оружие. Увидишь врага — бей ботинком по голове.
Тут же раздался глухой звук меткого выстрела.
— Эй! — Возмутился Валентин.
— Федор, это дядя Волк.
Второй ботинок впечатался в лоб дядьки.
— Но он хороший дядя Волк, — глянул я наверх, в серьезные глаза Федора. — Его бить не надо. Он с нами. Валентин, верните кеды.
— Не — а.
— Он больше не будет.
— А если он по охраннику кедом саданет? — Разумно предположил Валентин.
— И верно. Федор, будешь подавать сигнал об опасности. Увидишь опасность…
— Бей его по голове! — Буркнул дядя.
— Отставить. Увидишь — читай стихи, тогда никто не догадается, что ты подаешь сигнал. Все понял?
Федор серьезно кивнул.
— М — может, мы теперь пойдем? — Заметил мужчина, странно глядя на наш диалог.
— Ага. Меня, кстати, Максимом зовут. Это Валентин, у меня на шее Федор, а вас как зовут?
— Михаил Александрович. А это Катя и Тоня. — Обозначил он девчонок, приподнимая то одно то другое плечо.
— Тогда в путь!
— У нас еще сумки, — замялся Михаил, глядя на джип. — Нет — нет, я сам понесу! Просто если вы бы могли помочь их достать…
— Валентин?
— Сделаю, — без охоты произнес дядька, под руководством отца семейства разгрузив багажник машины.
Четыре солидных баула разместились в руках дядь Волка.
— Мне руки нужны свободные, как я работать буду, — буркнул он, взвесив поклажу и игнорируя слова и без того перегруженного Михаила.
