На прямой вопрос Иртални я не отреагировала никак.
— Я понимаю ваше смятение, леди Рейс. И, несмотря на то, что Уилфорт — мой хороший друг, вынужден признать: теперь он — далеко не самая удачная партия. Так что вас все поймут — в том числе и сам Уилфорт, — если вы решите, что вам не подходит такой брак.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл этих слов. Хмурясь, я подняла на собеседника отсутствующий взгляд. Еще пару секунд фокусировалась на его лице.
— Лорд Иртални, — прохладным тоном проговорила я затем, — мне кажется, вы неверно поняли ситуацию. Я не невеста лорда Уилфорта. О браке речь ни разу не заходила. Я благодарна за вашу заботу, но в данном случае в ней нет необходимости.
Мой тон собеседника нисколько не смутил. Иртални смотрел все так же — внимательно и задумчиво одновременно, даже не знаю, как у него это получалось.
— Вот как, — проговорил он. — Что ж, жаль. Очень жаль.
Я непонимающе сдвинула брови. Чего конкретно ему жаль? Того, что провинциальная девчонка не является невестой лорда Алджернона Уилфорта? Так он сам только что активно отговаривал меня от такого брака… Можно подумать, что мне кто-то предлагал этот самый брак! Или, если уж на то пошло, хоть когда-то предложит.
— Чего именно вам жаль? — озвучила я свое недоумение, кажется, не очень-то вежливым тоном.
— Да так… — неопределенно махнул рукой Иртални, давая понять, что бессмысленно об этом говорить. Но почти сразу, противореча самому себе, пояснил: — Понимаете, наш король, при всех его недостатках, очень серьезно относится к определенным человеческим ценностям. Среди этих ценностей — семья. Я знаю несколько реальных случаев, когда за одинаковые преступления он наказывал одиноких людей значительно более сурово, чем женатых. Не хотел оставлять жен вдовами, а детей сиротами, и наличие семьи служило своего рода смягчающим обстоятельством. Вот я и подумал, что если бы у Уилфорта появилась семья, риск наиболее сурового приговора серьезно бы понизился. Больше всего, конечно, помог бы ребенок, но, ясное дело, этого за две недели не добиться. А вот успеть жениться он бы мог. И отчего-то, когда я увидел вас здесь, мне показалось, что такой вариант существует. — Тон Иртални неожиданно перестал быть мягким и задумчивым, вместо этого он посмотрел на меня в упор и жестко, как обвинитель на допросе, в лоб спросил: — Вы могли бы выйти замуж за Алджернона Уилфорта, чтобы спасти ему жизнь?
У меня было много причин, чтобы не отвечать. Во-первых, Иртални это никак не касалось. Во-вторых, я не знала, насколько правдив его рассказ. В-третьих, я в любом случае была этим рассказом шокирована. В-четвертых, как бы то ни было, даже если это действительно в его интересах, Уилфорт мне предложения не делал и даже ни на что подобное не намекал.
Но против всех этих доводов был еще один, очень простой. Я точно знала ответ на вопрос и не видела причин его скрывать. И потому, не моргая и не отводя взгляда, прямо ответила:
— Да. Если бы он сам этого захотел, могла бы.
Взгляд Иртални смягчился. И уже более человеческим тоном, без интонаций судьи, он осведомился:
— Но вы ведь понимаете, что сохранение жизни не означает полного помилования? Вполне вероятно, что ни титула, ни состояния у него не останется. И вы готовы связать свою жизнь с человеком в таком положении?
Наверное, последовавшей реакции Иртални никак не ожидал, ибо нахмурился и даже отстранился. Я просто рассмеялась. Немного натужно, но одновременно почти искренне.
— Вы знаете, лорд Иртални, вот уж в чем я не вижу никакой проблемы, так это в отсутствии титула, — отсмеявшись, сказала я. Правилам этикета моя речь явно не соответствовала, но я и не собиралась строить из себя великосветскую даму. К тому же что-то подсказывало, что весь наш разговор, инициированный, между прочим, именно Иртални, плохо соответствовал светским правилам. — У меня его нет и никогда не было, практически у всех, кто меня окружает, — тоже. Титул, конечно, очень удобен, когда пытаешься чего-то добиться — к примеру, выбить то самое финансирование, — но, знаете, это как-то мало походит на серьезный довод в пользу или против брака.
— Титул — допустим, — отчего-то не стал оспаривать мое неуважительное отношение к дворянскому званию Иртални, — а как насчет состояния? Или вы считаете, что от денег тоже мало проку?
— От денег много проку, — уверенно возразила я. — На них, например, вишню можно купить.
Похоже, Иртални вновь слегка опешил: не иначе счел приведенный мной аргумент поистине убойным. Но мне отчего-то нравилось вводить его в такое состояние.
— Но деньги можно заработать, — развила тему я. — Знаете, я приехала в Тель-Рей без гроша в кармане. Ну, образно говоря, без гроша, — поправилась я, — пара грошей, кажется, все-таки была, но дело не в этом. Дело в том, что я захотела найти работу — и нашла. Захотела прижиться в городе — и прижилась. Да, я никак не могу назвать себя богатой женщиной. Да, мне порой не хватает денег на те или иные приятные вещи. Но это, в сущности, ерунда. Я зарабатываю достаточно, чтобы достойно жить. Чтобы снимать жилье не где попало, а в благополучном районе, не знать, что такое голод, и даже время от времени посещать с друзьями таверны. В сущности, у меня есть все, что нужно. И при этом все, что есть, — мое по праву, и я не завишу ни от каких богатых родственников, которые считали бы, что я живу на их деньги и, следовательно, кругом им должна.
Иртални слушал на удивление внимательно, и я внезапно смутилась, поняв, что слишком много говорю о себе.
— Суть в том, — перешла с личного на общее я, — что важно не то, с чем человек начинает. Есть у него капитал или нет. Важна его собственная целеустремленность. Если он намерен пробиться, то он пробьется. И достойно существовать сумеет.
— Но вряд ли получит состояние, сопоставимое с дворянским, — резонно заметил Иртални. — Я имею в виду потомственных дворян.
— Вряд ли, — согласилась я. — А так ли это необходимо?
Собеседник медленно покивал.
— Что ж, я понял вашу позицию, — проговорил он.
Продолжить Иртални не дали.
— Тиана! — Алджи вихрем ворвался в гостиную, держа в руке трубку эхофона. — Одна из наших ниточек сработала! Ты срочно нужна мне на месте преступления как эксперт!
Глава 15
Тягостное впечатление от разговора мгновенно смешалось с рабочим ажиотажем. Гремучая смесь. Я ощутила зуд в ладонях, но потом припомнила тревожащее:
— А мне можно там появляться?
Ведь если меня кто-то увидит, узнают, что я не в тюрьме.
— Изменим внешность, — коротко объяснил Алджи. — Лорд Иртални, вы подождете здесь?
— Нет, — откликнулся тот. — Здесь я уже все увидел. Вернусь на место своего проживания в Тель-Рее.
И он прикоснулся к открывающему портал кольцу. А я мысленно отметила, что вариант, при котором Иртални присоединился бы к нам, даже не обсуждался. Видимо, он действительно слишком большая шишка.
Долее не затягивая, Алджи открыл портал, и мы переместились в незнакомое мне место.
Квартира, немного похожая на ту, в которой мы только что находились. Но комната более вытянутой формы и мебель расставлена по-другому. Сперва мне показалось, что здесь никого нет, но пару секунд спустя из соседней комнаты появился светловолосый синеглазый мужчина среднего роста. Я видела его впервые, а вот он улыбнулся так, будто мы были давно знакомы.
— Тиана, это Роджер Вайс, специалист по иллюзиям.
Даже сейчас, во время представления, по тону Алджи было очевидно, что мы спешим.
Я протянула Вайсу руку и открыла было рот, чтобы назвать собственное имя, но засомневалась. Разве я не должна сохранять инкогнито? Но Алджи уже назвал меня Тианой…
— Не утруждайтесь, — спас положение сам Вайс, улыбнувшись и приняв мою руку. Я протягивала ее для пожатия, но блондин вместо этого поцеловал тыльную сторону ладони. — Я так тщательно работал над вашей копией, что мне кажется, будто мы знакомы целую вечность.
