— Я вижу, вы любите оперетту? — начал он именно так, как и следовало в данном контексте начать светскую беседу.
Однако не исключено, что вопрос был не без подвоха.
— Да, — с вызовом, даже вскинув голову, ответила я.
Да, я отлично помнила, что в определенных кругах любовь к оперетте есть признак дурного вкуса. Но не считала это поводом для лживого ответа на вопрос. Мои вкусы — мое дело, а к упомянутому выше кругу я не отношусь в любом случае, и это видно невооруженным глазом.
— Есть в них что-то, несмотря на примитивность сюжетов, — задумчиво согласился собеседник, глядя в камин.
Не иначе по привычке, ибо огонь разожжен не был.
Я осторожно на него покосилась. Впрочем, чему я удивляюсь: он же сам минуту назад признался, что ходил на эту самую оперетту. Хотя это еще не значит, что он любит такую музыку. В их кругу посещения мероприятий вообще ничего не значат. Взять хотя бы упомянутых Алджи дворян, которые обедают в «Поднебесье», невзирая на боязнь высоты. Но вообще незнакомец производил впечатление человека, приятного в общении. Да и Алджи явно видел в нем «своего». Это следовало и из открытой для Иртални телепортации в квартиру, и из того, как принял гостя Алджи. Может быть, и без восторгов, но действительно как «своего».
— Вы давно работаете с капитаном Уилфортом, госпожа Рейс? — поинтересовался Иртални.
— Не очень, — призналась я. — Около двух месяцев. С того момента, как он пришел служить к нам в участок.
— Понятно. А вы сами? Сколько времени служите в участке?
— Шесть лет, — не без гордости ответила я.
— Вот как. — Он немного помолчал, глядя на меня все так же изучающе. — И что вы можете сказать о капитане Уилфорте?
Я выразительно нахмурила брови. В каком смысле?
— Как по-вашему, справляется он со своими нынешними обязанностями? Можете говорить откровенно, — гость улыбнулся и заговорщицки мне подмигнул, — я ему не передам. К примеру, готов поспорить, что поначалу было непросто.
— Непросто, — не стала спорить я. И невольно улыбнулась. — Сказать по правде, сперва мы думали, что не сработаемся. Он… проявил себя как очень строгий начальник и устраивал разносы по поводам, которые не казались нам справедливыми.
— Очень на него похоже, — усмехнулся Иртални. — Строг к другим, но и к себе. И в чем же, например, это выражалось?
Я задумалась. Как бы так сформулировать, чтобы ни в коем случае не выставить Алджи в нехорошем свете?
— Например, возмутился, когда мы пронесли коньяк в рабочий кабинет под видом чая в термосе.
Иртални раскатисто расхохотался. Настолько громко, что Алджи даже выглянул из спальни, отодвинув от уха эхофон. Но убедившись в том, что все в порядке, возвратился к себе и со спокойной совестью продолжил прерванный разговор.
— Коньяк под видом чая! Черт возьми, я должен это использовать! — воодушевленно заявил Иртални.
Я легонько пожала плечом, дескать, пожалуйста, метод не запатентован. Но я не собиралась останавливаться на уже сказанном.
— Однако очень скоро он проявил себя как отличный специалист в сыскном деле, — гораздо более серьезным тоном продолжила я. — Как начальник, идеально умеющий организовывать работу сотрудников. Ответственный и внимательный. И просчитывающий те нюансы, которые мы, несмотря на продолжительную службу в данном конкретном отделе, умудрялись порой упускать из виду. Я уже не говорю о том, что он существенно улучшил условия работы в участке. Например, добился закупки современного оборудования, открывающего перед следователями и группами захвата новые возможности.
Иртални кивнул.
— Про последнее мне известно, — сообщил он, вновь глядя на меня очень внимательно. Настолько, что становилось крайне некомфортно. Впрочем, он быстро перевел взгляд в сторону, сосредоточившись на окне. — Да, — неспешно проговорил гость, — все, что вы говорите, ничуть меня не удивляет. Лорд Уилфорт — отличный следователь и превосходный организатор, и именно поэтому очень обидно, что ему пришлось уехать из столицы после того, что произошло.
Он замолчал, а я незаметно сжала пальцами подлокотник. Конечно, я хотела знать, по какой причине Алджи перебрался из столицы в Тель-Рей. С другой стороны, выведывать эту информацию у третьего лица было как-то… нехорошо по отношению к Алджи. Уж если спрашивать, то его самого. С третьей, Иртални явно ждал от меня какой-то реакции, я же поддержать разговор никак не могла…
— Неужели вы не знаете, при каких обстоятельствах лорд Уилфорт был переведен в Тель-Рей? — удивился Иртални, правильно интерпретировав выражение моего лица.
— Нет, — призналась я.
— Вот даже как, — задумчиво проговорил визитер. — Но, видите ли, это не секрет. Об этом, конечно, не болтает каждый встречный и поперечный, в газеты сведения тоже не попали (за этим очень хорошо проследили), но знают-то многие. Словом, до недавнего времени Уилфорт состоял на службе у короля. Расследовал преступления, распутывал интриги, причем не мелочи, а то, что касалось угрозы короне. Он чрезвычайно успешно выполнял свои обязанности, но случилось так, что некая иностранная шпионка сумела похитить важные и сверхсекретные документы, сохранность которых подпадала как раз под ответственность Уилфорта. Это бы еще полбеды, но поговаривают, что он даже помог ей в похищении. Не по злому умыслу, конечно; шпионка была темная, и в этом деле явно не обошлось без магии. Но факт остается фактом: документы ушли за границу, это имело серьезные последствия для государственной политики, а король страшно разгневался на Уилфорта. Именно после этого бедняга был изгнан из столицы, понижен в звании и переведен в ваш участок. Полагаю, вы сами догадываетесь, что капитан — это, мягко говоря, не его уровень.
Я пару раз моргнула, переваривая информацию. Как-то разом вспомнился Райан и его рассуждения в «Шахматной доске» о возможных причинах появления Уилфорта в наших краях. Выходит, одно из его предположений оказалось верным? Опала?
— И что теперь? — озабоченно спросила я. — У него есть шанс реабилитироваться? Королю объяснили, что речь идет о темной магии, под воздействием которой человек может поступать совершенно несвойственным для себя образом?
— Все факты королю известны, — поморщился Иртални. — Но это не означает, что он простил Уилфорта. Короли, леди Рейс, мстительны и злопамятны. И не всегда справедливы. Они очень не любят, когда их интересы не соблюдаются, а приказы остаются невыполненными.
— И что будет дальше? — повторила я самый главный вопрос.
— А вот этого не знает никто, — развел руками Иртални. — Думаю, даже король пока не определился с решением. Изгнание — это временная мера, но не окончательная. Все дело в том, что есть еще несколько человек, которые нарушили волю короля и провалили — умышленно или нет — собственные задания. Через две недели над ними состоится суд. И вот тогда-то король примет окончательное решение.
— Каким оно может быть? — мрачно спросила я.
Иртални не менее мрачно покачал головой и одним глотком допил вино из бокала, который принес из кухни.
— Лучше положение Уилфорта не станет, это абсолютно точно. Король не определился с одним — выбором наказания. Видите ли, ведь на один и тот же поступок можно посмотреть с разных сторон. И оформить документацию можно совершенно по-разному. К примеру, «преступная халатность» и «государственная измена» — согласитесь, совсем не похоже звучит. И последствия совершенно разные. В первом случае вероятно лишение титула и основного имущества. Во втором — жизни.
Я судорожно сглотнула, глядя на Иртални со смесью страха и недоверия.
— Алж… Лорд Уилфорт ничего подобного мне не говорил.
— Он рассказал вам какую-то другую версию? — скептически поинтересовался Иртални.
Я вынужденно покачала головой.
— Вот видите. — Он выразительно на меня поглядел. — Уилфорт не тот человек, который станет печалить свою женщину подобными известиями. Я ведь не ошибаюсь в выводах?
Он посмотрел на меня пронизывающим насквозь взглядом, но мне даже не стало от этого неуютно. Слишком огорошил меня его рассказ — если, конечно, он был правдивым. На этом фоне все остальное меркло и теряло свою значимость.
