Ничего.
Вообще ничего.
Что тут сделаешь?
Никаких идей у Тони не было.
***
Встать в очередной раз Паула просто не смогла — ноги подкосились. Пол был покрыт слоем влажной липкой грязи, но ее это уже не пугало — сил бояться просто не было.
В грязи было все.
Руки, ноги, платье… разве это важно?
Нет, неважно.
Дико хотелось есть, пить, хотелось к маме… она уже несколько раз… несколько десятков раз падала, рассадила локти и коленки, получила кучу синяков, а протискиваясь в какую-то щель порвала платье. Замерзла?
Пауле казалось, что все ее кости заменили на кусочки льда. Все, до одной. И холод идет откуда-то изнутри нее. Тепло?
Разве в мире где-то есть тепло?
Одеяло, горячий чай, солнце…
Она в это практически не верила.
Я здесь умру — осознала Паула. Вот именно здесь, ляжет и умрет, и ничего она больше не может… истерика вырвалась в диких рыданиях.
Девушка забилась на полу, как рыба без воды, колотя кулачками по полу и стенам, но сил у нее было намного меньше, чем у той рыбины.
Крик, второй, третий… и тишина.
Паула попросту потеряла сознание.
Глава 12
Двенадцать групп по три человека.
Собаки.
Мужчины, сосредоточенно проверяющие снаряжение. Фонари, веревки, мелки… одежда, обувь, одеяла. Это — пещера.
В ней очень легко замерзнуть, заболеть, потеряться… Адана Аракона с собой не взяли. Как он не просил, как не ругался, как не умолял — полиция осталась непреклонна. Еще им не хватало с родителями потеряшки возиться. С ней-то хлопот полно будет, если найти удастся.
Если собаки возьмут след.
Если…
Это — пещеры. И случаи там бывают самые разные. Не просто так в Хрустальном гроте открыто для посещения только несколько пещер, и все они проверены. А бывает… всякое.
К примеру, шла группа из десяти исследователей. А потом одному поплохело. Мужчина решил вернуться к выходу… и — все.
Никто и никогда его больше не видел.
Нашли фонарик, рюкзак и след, словно нечто тяжелое волокли… в стену. Возле стены след волочения оборвался.
Где пропавший?
Нет пропавшего.
Шел опытный исследователь пещер, профессор, доктор наук… точно известно — в пещеру он вошел. Хотел собрать редкий вид лишайника и тут же выйти. А что потом?
А ничего.
До определенного места нарисованы стрелки, кое-где они выложены из камня. В одной из пещер расстелено одеяло, на нем расставлена нехитрая еда — сухари, вяленое мясо, вода… рядом стоят сапоги, в которых ушел ученый. Лежит куртка.
И никого.
Что с ним случилось — до сих пор никому не известно.
Группа из пяти исследователей — погибла в пещере. Вошли внутрь, но тут их хоть нашли. Они мирно прошли по маршруту, дошли до пещеры, легли спать. И — не проснулись. На лицах печать ужаса, на телах никаких следов.
А что произошло?
Неизвестно. И таких случаев можно рассказать не одну тысячу. *
*- автор не претендует на истину в последней инстанции, данные истории она слышала в свое время от спелеологов и геологов. Сколько в них правды — неизвестно. Прим. авт.
Тан Адан обещал ждать у входа в пещеру. Не один, конечно, кто б его там одного оставил? Уйдет еще в пещеру — ищи потом двоих.
Один за другим мужчины проходили в ту самую пещеру, спускались в расщелину, помогали друг другу…
Найдут ли они девушку? Найдут ли живой?
Не факт. Но искать все же стоило.
***
— Я должен! Ты понимаешь!? Должен!!!
Амадо зло смотрел на Эудженио, который не проявлял никакой тревоги.
— Что ты должен — и кому?
— Я должен хотя бы принять участие в поисках.
— Зачем?
— Это я виноват…
— В том, что Паула — тупая курица!? В том, что она идиотка, которая всех достала?! В том, что Альба решила разобраться с сестрой?
Амадо засопел. Определенная правда жизни в этом была. Но…
— Я ее туда толкнул.
— И забудь об этом! Навсегда!
— О чем должен забыть мой сын?
Тан Эрнесто Риалон вошел в самый неподходящий для него момент. Или — для парней?
Амадо отвел глаза. Эудженио пожал плечами.
— Ни о чем, тан…
— Мне повторить вопрос?
Эрнесто не повысил голос. Не сал ругаться. Не шелохнулся…
За него все сделала аура некроманта, которой он обычно старался не давить. Но сейчас парням так хлестнуло по нервам, что еще чуть-чуть и испортил бы тот же Дженио хорошее кресло.
— Мы не хотели, — сознался Амадо.
— Чего не хотели?
— Это был просто розыгрыш. Мы хотели завести Паулу… Паулину Аракон в пещеру и оставить та ненадолго, а потом прийти за ней. А она куда-то делась…
Тан Риалон слушал молча, только скулы побелели, так крепко он стискивал зубы. И подвел жесткий итог.
— Мой сын вырос дураком и мерзавцем. А мой гость — мерзавец и дурак. Тан Валеранса, с этой секунды вам отказано от дома. Потрудитесь собрать вещи.
Эудженио вспыхнул.
— Вы…
— Я, — согласился некромант. — В своем доме. У вас есть время до вечера, потом вас выкинут отсюда.
Эудженио сверкнул глазами — и вылетел из комнаты.
Эрнесто обратил внимание на сына.
— Я думал, ты умнее. Ты понимаешь, что сделал подлость?
— Да.
— Что смерть Паулы будет и на твоей совести?
— Да.
— Может, ты и не безнадежен. Собирайся.
— К-куда?
— Поедешь на взморье. К спасателям. Будешь ждать результатов вместе с Аданом Араконом.
Амадо кивнул головой.
— Сейчас. Это справедливо.
— Справедливо? — прищурился его отец. — Отнюдь. Вот тебе справедливость. Если Паула окажется жива — ты на ней женишься. Или хотя бы сделаешь предложение.
— Я ее не люблю!
— И что?
— Я вообще люблю другую!
— И кого же? — вкрадчиво уточнил некромант. Амадо покраснел.
— Ты… ты видел… Антония Лассара.
— Лассара, — кивнул согласно некромант. — А она?
— Не знаю. Мы не говорили еще… все из-за этой дуры! Араконы нам ее просто на голову навязали!
— И вы решили развязать этот узел одним ударом. Нет дуры — нет проблемы?
Амадо потупился. Но возразить было нечего.
— Дорогой, что происходит!? — ритана Барбара вплыла в комнату, словно корабль о сорока восьми пушках. Величаво и непобедимо. Эудженио рядом не оказалось. Разумно, а то бы и ему досталось.
— Ничего страшного, — пожал плечами тан Риалон. — Наш гость уезжает чуть раньше.
— Эрнесто! Как ты можешь!? Выгонять бедного мальчика на улицу, из-за… нелепой случайности!
Эрнесто Карлос Риалон сделал шаг к супруге.
Один.
Второй.
Барбара отшатнулась, вжалась в стену.
— Ты…
— Ты забыла, дорогая, кто хозяин в этом доме? Придется напомнить. Советую убрать из моего дома эту гадину, пока я его не раздавил.
— Ты не можешь…
— Я? Не могу?
Барбара побледнела, как мел. Супруг не так часто показывал свой характер. Она уж и забыла, когда… дом был на ней, а Эрнесто все было безразлично. Но сейчас…
— Я…
— Я не расскажу Араконам об их проделке только потому, что не хочу опозорить своего сына на всю страну. Но запомни, дорогая, стихийный выброс у некроманта преступлением не считается.
— Я…
— Я надеюсь, ты об этом не забудешь. Амадо, собирайся. Барба, у вас есть время до вечера.
Учитывая, что до вечера было буквально пара часов, выглядело это откровенным издевательством. Но Эрнесто было плевать.
Навоз не стоит тащить домой! Но если уж получилось так…
Выкинуть, вымыть дом и забыть! И никаких разговоров!
***
Тони чувствовала себя отвратительно ненужной.
Даже не бесполезной. Хуже.
А что тут можно сделать? Что сказать?
Когда женщина, в доме которой ты живешь, то заливается слезами, то впадает в истерику, то рвется куда-то бежать, то хватается за одну дочь, то зовет другую…
