Стоило вспомнить владельца цирка, он оказался тут как тут. Виктор в нем не ошибся — Сугис хотя и был слегка озабочен, но в целом держался уверенно, а значит, денежный вопрос был под полным контролем. И тем неожиданней для Сомова прозвучали слова владельца цирка:
— Норрис, ставки двадцать к одному, что ты проиграешь. Но на тебя почти никто не ставит, поэтому ты должен победить.
Виктор поперхнулся. Победить? Как?! Словно отвечая на его немой вопрос Сугис ответил:
— Ну, в общем-то, я договорился с Мясником об изменении правил. Он настолько уверен в своей победе, что готов пойти на допущение в борьбе бросков, подножек и подсечек.
Сомов возмущенно замотал головой:
— Нет, это не дает никакой гарантии на мою победу. Я наблюдал за Мясником…
Владелец цирка поднял кулак к носу Виктора.
— Только попробуй проиграть!
Сомов раздраженно отодвинул пахнувший навозом кулак из под носа. Он был чертовски зол.
— Господин Сугис, а вы головой думали, прежде чем принимать такие ставки?
Владелец цирка в ответ только угрожающе засопел, а усы его затопорщились.
— Чак!
— Нет. Это невозможно! — вплеснул руками Виктор, — Это полное безумие.
— Чак!
— Никакой гарантии, — отрезал Сомов и повторил по слогам, — Ни-ка-кой!
— Чак, двадцать к одному! У меня больше трех килограмм золота в тотализаторе лежит. Ты представляешь? Больше трех килограмм! Ну, в общем, завтра мы будем купаться в золоте или разоримся подчистую.
Сомов набрал побольше в легкие воздуха, чтобы от души выругаться, но вместо этого осознав всю полноту происходящего обреченно сдулся.
— Хорошо, я попробую, — безнадежным голосом произнес он, — но если я проиграю, это будет целиком ваша вина, господин Сугис. А я проиграю.
— Вот и славно, вот и славно, — засуетился владелец цирка вокруг Виктора и скороговоркой загудел ему в уши: — Но ты не проиграешь. Ты обязательно победишь. Ты ведь не позволишь нам всем разориться. Приложи все свои силы и умения. Главное не подпускай Мясника вплотную, не давай себя обхватить. Лови на подсечках, как только начнет приближаться. А если он прорвется вплотную, бросай через себя. Через спину. Я знаю, что ты умеешь это делать очень ловко. Запомнил? Бросай через спину.
Сомов уже не слышал Сугиса, у него голова шла кругом от такого поворота событий и свалившейся на него ответственности. Надо собраться, твердил он про себя, надо собраться и настроиться на победу. Но настроится никак не получалось и пораженческие мысли все равно просачивались в голову нагоняя ужас и тоску. Сомов понимал, что с таким настроением не выигрывают, и упорно твердил — надо настроиться на победу, надо настроиться. Он пытался отрешиться от окружающего мира, сосредоточившись внутри себя, но достигнуть нужного состояния никак не получалось.
Оркестр, лишенный дирижера, ужасно фальшивя, заиграл марш выхода гладиаторов. На арене началось представление Мясника из Харбатана под усиливающиеся крики толпы, которая встречала местного, а значит своего героя. Виктор поднялся. Подходило и его время выхода на арену. Вокруг него вплотную держались цирковые борцы, а чуть дальше толпились остальные артисты, пытаясь оказать хотя бы моральную поддержку своим присутствием. Обеспокоенная Мона заглядывала в глаза, тараторила что-то неслышное в общем шуме и поглаживала ему грудь. А сам Сугис лично массировал Виктору плечи и продолжал гудеть в ухо:
— Через спину его бросай, Чак. Не забудь — через спину.
— Уважаемая публика, поприветствуем на арене знаменитого борца, абсолютного победителя всех предыдущих схваток непобедимого Чака Норриса! — услышал Сомов объявление шпрехшталмейстера, форганг перед ним раздвинулся, и он деланно уверенным шагом двинулся на манеж. Оркестр с новой силой грянул марш, и Сомов профессионально подняв руки вверх, пошел по кругу, приветствуя зрителей. Притихшая было публика, взорвалась криками, аплодисментами и топаньем ног. Для немногих Чак Норрис тоже был героем и те кто сделал на него ставки сейчас не жалели ни ладоней ни ног ни глоток встречая своего фаворита.
Проходя мимо Мясника стоявшего в гордой позе выставив одну ногу вперед и скрестив руки на груди, Сомов не мог не заметить скептической ухмылки на его лице. И еще Виктор вблизи смог оценить его размеры, которые впечатляли — Мясник был не меньше любого из орков. Сколько же он весит? Ну что же, придется повозиться, подумал Виктор, отвечая на угрожающую ухмылку Мясника самой лучезарной улыбкой, которая вызвала у публики еще один шквал оваций.
На арене появился владелец цирка и объявил о правилах схватки и о снятии некоторых ограничений в борьбе, чтобы зрелище было еще более увлекательным. Проигравшим признавался тот, кто коснется спиной пола, обеими лопатками. Зрители приняли новые правила благосклонно. Соперники тоже выразили свое понимание и согласие с правилами кивком головы. Вновь заиграла музыка, и соперники пошли по кругу, как предписывал борцовский ритуал.
— На моем счету пятьдесят девять побед, — громко объявил Мясник, обращаясь к Виктору и одновременно играя на публику, — ты будешь шестидесятым.
— На моем счету три орка, — тут же парировал Сомов, — С тобой будет три с половиной.
Зрители отлично слышали их пикировку и отреагировали смехом и одобрительными хлопками.
А ведь при упоминании об орках что-то дрогнуло на лице у Мясника. Еле заметно, но дрогнуло, отметил с удовлетворением Виктор и приободрился. Что ж, если надо победить, значит, будем побеждать.
Смолкла музыка и перед началом схватки притихли даже зрители. Борцы замерли на разных концах арены и по удару гонга пошли друг на друга. Виктор ожидал напористой атаки и готовился в любой момент поймать противника на подсечку. Но Мясник оказался гораздо хитрее и осторожнее, чем он предполагал. Тот не спеша прощупывал технику Виктора, пытаясь издалека поймать его своими длинными руками. Виктор также вытягивал руки, но захватить себя не давал. Несколько раз их пальцы сплетались, но как только Сомов чувствовал угрозу захвата, он тут же резко вырывал руку и увеличивал разрыв. И они снова сходились. В какой-то момент Виктор попытался провести любимую подсечку, но Мясник во время убрал ногу и стал держаться еще осторожнее. Наконец Мяснику удалось ухватить Виктора, но он не пошел на сближение, а рывком дернул Сомова на себя и в сторону. Пришлось Виктору пробежаться по арене и приложить усилия, чтобы не упасть от сильного рывка и частичной потери равновесия. Дальше последовало еще несколько подобных рывков. И каждый такой раз Мясник торжествующе улыбался, заставляя Сомова делать вынужденные пробежки по манежу, а публика взрывалась одобрительными выкриками. Поначалу Виктор не понимал таких действий своего соперника, и вдруг до него дошло — да ведь он играет со мной, как кошка с мышкой. Сомова начала заполнять злость. Гнев плохой помощник и еще несколько неуклюжих попыток провести подсечки, находясь далеко не в лучшей позиции, оказались безрезультатными. Зато теперь Мясник уже точно знал чего ожидать от противника и держал ноги подальше от Виктора. Дело ухудшалось, и каждый следующий рывок Мясника мог быть направлен уже не в сторону, а прямо на себя и тогда произойдет соприкосновенье телами, а Виктор попадет в захват, из которого ему уже точно будет не вырваться. Однако Мясник не торопился, а продолжал играть и заводить публику. Но рано или поздно он пойдет на плотный контакт и тогда… Виктор лихорадочно просчитывал варианты. Бросить через бедро? Нет, не получится, слишком тяжел противник. Скорее при броске через бедро он просто окажется прижатым спиной к противнику и полностью в его руках. Бросить через плечо? Не многим лучше и никакой уверенности, что хватит на это сил. Через спину? А что там твердил Сугис, вспомнил Виктор — бросать через спину? Точно, через спину и обязательно с колен, чтобы точка опоры рычага была как можно ниже. Конечно, это тоже рискованно, но ведь может и получиться. Других вариантов все равно в голову не приходило, а время таяло. Ну, решился Витя, вперед.
