— По какой же? — спросил Имирий, озвучивая вопрос, который возник у каждого присутствующего.
Осиор мрачно посмотрел на Верховного Трибуна, потом перевел взгляд на стоящую у стены и почему-то бледную Виолу, после ответил:
— Потому что я единственный из присутствующих подобрался в свое время к Малтору. И только я смогу сказать, имеем мы дело с табийским еретиком, или же это самостоятельная ересь Шинлукана.
Имирий немного помолчал.
— В твоих словах есть смысл, Осиор, учитывая, что в сообщении Аурантиса говорилось о странной природе магии еретиков… Но я не думаю, что мы должны исключать Джамара. Так что думаю, отправятся трое?
Каждый из Трибунальных Истигаторов утвердительно кивнул, и только Неро оскорбленно промолчал. Его опять задвинули. Пять лет назад задвинул Осиор, в последний момент потребовавший снять Неро, теперь же история повторялась лишь с некоторыми дополнениями.
— Неро, — обратился к Первому Трибунальному Истигатору Имирий. — Я понимаю твое желание послужить кругу, но каждый должен делать то, что у него получается лучше всего. И тебе придется приложить немало усилий для того, чтобы все было готово к моменту, когда Джамар, Алексис и Осиор подтвердят слова архимага Аурантиса…
Красный Истигатор согласно кивнул, принимая свою роль придворного переговорщика.
— Будьте уверены, Имирий, все будет готово, — сухо ответил Неро.
— Отлично, значит, нужно решить, когда вы…
— Ересь это слишком серьезно! — перебил трибуна Джамар. — Я предлагаю выезжать немедленно! Максимум — несколько…
Джамар запнулся, уставившись на Осиора. Шестой Трибунальный Истигатор, что сейчас сидел и сверлил стену невидящим взглядом, размышляя о происходящем, встрепенулся.
— Что такое? — спросил Осиор.
Впрочем, дожидаться ответа он не стал — просто посмотрел на собственные руки.
Он уже видел это, дважды. В первый раз — на пути из Акрильсеры в Нипс. Во второй — тем вечером, когда они спасли с Реем винефика.
Сейчас все тело истигатора полыхало магическим огнем поисковой руны Инг.
— Что происходит? — просил Джамар, поднимаясь со своего места вслед за вскочившим Осиором.
— Мой ученик, что-то случилось… Он делает такое подсознательно, но только когда в серьезной беде, — толком не объясняя, ответил Осиор. — Братья, что-то случилось…
— На твое поместье напали? — удивленно спросил Неро. — Посреди бела дня, в Шамограде?
— Нет, Рей сейчас на королевской охоте, его подрядил императорский конюший подежурить целителем вместе с коновалом… — ответил Осиор. — Верховный Трибун Имирий! Прошу отложить окончание заседания! На императорской охоте случилось что-то страшное!
— Ты перегибаешь, Осиор, — как-то нервно ответил за всех резко поменявшийся в лице Неро. — Может, парень просто испугался крови или упал с лошади?
В унисон словам Неро несколько истигаторов закивали головами. Ересь важнее каких-то происшествий на имперской охоте.
Осиор зыркнул на истигаторов, после чего сквозь зубы обратился к Имирию:
— Верховный Трибун, мой ученик не из пугливых. Он так делал, когда ему в застенках ломали кувалдой ноги, пытаясь пробиться сквозь дикие щиты. И во второй раз — когда не мог исцелить разбившуюся о скалы винефика, хоть и старался из всех сил. Так что тут в любом случае вопрос жизни и смерти…
Осиор хотел добавить что-то еще, но в этот момент двери зала Трибунала распахнулись, и внутрь вбежал посыльный. Испуганный паренек протянул Имирию свиток и сбежал даже быстрее, чем Верховный Трибун успел развернуть послание.
— Братья! — воскликнул Имирий, вскакивая со своего места. — Как и просил Осиор, окончание заседания переносится!
— Что случилось? — спросил Алексис.
— Нежить, — коротко ответил Имирий. — Волколаки напали на лагерь императорской охоты, что проводилась сегодня.
— Откуда возле столицы эти твари?!
— Волколаки?! Немыслимо!
— Госпожа Виола, мы можем рассчитывать на вашу помощь? Круг должен вмешаться, — проигнорировав вопросы, обратился Имирий к женщине.
Архимаг бросила короткий взгляд на Осиора, после чего утвердительно кивнула.
— Джамар, Неро, поднимайте корпус. Может быть, это только начало, — скомандовал Имирий, хотя оба истигатора и без дополнительных команд уже поднялись со своих мест и готовились на выход. — Осиор, как понимаю, ты со мной и Виолой.
— Конечно, — ответил истигатор, что все еще полыхал синим магическим пламенем. — Конечно я с вами.
— Объявляю заседание приостановленным! — объявил Имирий и устремился на выход, не дожидаясь реакции истигаторов.
Уже взбираясь в седло, Осиор подумал о том, что его утренний совет Рею не влипать в неприятности стал неприятным пророчеством. И почему мальчик всегда оказывается там, где загадки, проблемы и смерть?
Главное успеть прийти на помощь ученику, пока до него не доберутся мертвые твари, ведь если с ходоками можно поиграть в догонялки, то против волколаков Рей был абсолютно беззащитен.
Глава 23. В лучах света
Уже потом я узнал, что борьба с дикими волколаками, то есть теми, кто встал сам по себе, была процессом будничным и отработанным по всей Дагерии, и защититься от мертвых волков могли даже обычные крестьяне. Нежить, лишенная чувства самосохранения, легко заманивалась в ловушки и специальные ямы, где после банально сжигалась. И это при условии, что волколак вовсе выйдет из леса, а не растратит всю накопленную магическую силу в поисках свежей крови и так и ляжет неподвижным трупом догнивать где-нибудь в чаще.
Но в нашей ситуации все было иначе. Огромные твари, которые где-то нашли дополнительную плоть в момент пробуждения, по мнению Магнуса были призваны намеренно. Сил у них хватало, а резня, что они устроили в лагере, разрывая на части слуг и рабов, сделала их только быстрее. Огромные, с непропорционально широкой грудиной и опущенными головами, эти твари сейчас были смертельно опасны даже для самых умелых воинов и охотников.
Когда мы вернулись в главный зал, гвардейцы и вельможи уже закончили приготовления. Большая люстра, что висела на цепи под потолком, была сброшена, а через ее крюки — переброшены крепкие веревки. Многие бойцы обзавелись не только факелами, но и кувшинами с маслом, заткнутыми какими-то тряпками и обрывками рубах вместо фитилей. А еще в зале добавилось народу — кто-то нашел слуг, что готовили поместье к приезду поздних гостей. Они должны были разместить охотников по многочисленным спальням, помочь им привести себя в порядок после конного выезда, а после — обслуживать во время вечерних танцев. Но вместо этого они сейчас стали на канаты, готовые по команде затянуть петли-силки, расставленные у окон.
Большинство гвардейцев сохранили свои укрепленные рунами Ур кавалерийские сабли, и хотя они были малопригодны для пешего боя, рубили они все еще отлично. А что самое главное — их крепости и остроты должно было хватить на то, чтобы рассечь мертвую плоть.
План десятника, который одобрили и аристократы, имевшие ранее дело с нежитью, был прост и незамысловат: впустить внутрь одну из тварей, после чего попробовать обездвижить ее ровно до того момента, как гвардейцы не посекут чудовищу лапы. Если лишить монстра подвижности и точки опоры, его можно было уже не опасаться — волколаки были слишком массивны и непропорциональны, чтобы хоть как-то передвигаться на трех точках, а если удастся лишить нежить сразу двух передних лап — это уже маленькая победа.
Думать же о том, как подобным образом высечь сразу шесть монстров, не хотелось. Решать проблемы по мере их возникновения — вот девиз, которого сейчас придерживались и гвардейцы, и аристократы. Если же в большой зал прорвется сразу несколько волколаков, было решено отступать к коридорам и спальням, где у защитников поместья было преимущество за счет длинных копий и алебард, что обнаружились в арсенале местной стражи.
Я еще раз посмотрел на крепкие стены поместья. Определенно, до того, как стать летней резиденцией императорской семьи, это был небольшой замок. Кое-где проступающие древние камни давали понять, что построили это здание в незапамятные времена, наверное, еще до правления династии Форлорнов, как пригородный опорный пункт, что мог самостоятельно держать оборону и во время набегов бандитов, и в случае войны. Окна, что ранее были бойницами, очевидно, расширили уже после — рассекли камень, и вставили дорогие стекла в рамах, но вот массивные ставни остались на месте и запирались в случае необходимости, или когда в поместье оставались только слуги.
