Флик лежал на полу. Обожженное тело впитывало прохладу камней, глаза отдыхали в мягком полумраке коридора. Он ни о чем не мог думать, не хотел вспоминать. Если бы хоть ненадолго забыться… Наконец, он заставил себя подняться, сначала на колени, потом — на ноги. Флику пришлось прислониться к прохладной стене коридора и ждать, пока не восстановятся силы, их ушло слишком много на то, чтобы просто встать. Только теперь Флик заметил, что одежда обгорела, а руки почернели, опаленные жаром. Лицо долинца тоже было черным от сажи. Он медленно огляделся — рассеянный свет факела, укрепленного в стене, указал ему направление. Флик напрягся, заставил себя оторваться от стены и нетвердой походкой направился прямо к железной скобе. Пальцы не слушались, и все же долинец вытащил факел. Впереди послышались какие-то крики. Флик непроизвольно схватился за рукоять охотничьего ножа, но звук постепенно отдалялся и, наконец, пропал совсем. Флик по-прежнему никого не видел. Тоннель то и дело круто сворачивал, однако не поднимался и не разветвлялся. Несколько раз Флик проходил мимо дверей, но все они оказались заперты. В рассеянном свете факелов, надежно укрепленных на стенах, тень долинца металась как какой-то уродливый призрак, убегающий в темноту.
Внезапно тоннель расширился, и свет стал ярче. Флик на мгновение заколебался, пальцы, сжимающие рукоять кинжала, побелели от напряжения, но на покрытом сажей и потом лице читалась суровая решимость. Очень медленно долинец пошел вперед. Все было тихо. Он знал, что где-то здесь должна быть лестница в главный зал Башни Мудрых. Флик долго, но тщетно искал ее и под конец совершенно вымотался. Не задержись он тогда, теперь бы он был со своими друзьями, а не остался б один-одинешенек в этой зловещей крепости, пойманный в западню ее бесчисленных коридоров. Впрочем, хорошие мысли обычно приходят с большим опозданием. За это время с его товарищами могло случиться все что угодно, с ужасом думал долинец, и вполне вероятно, что он никогда не найдет их, блуждая по этому лабиринту. Флик прошел еще немного вперед, обогнул каменный выступ и вышел в большой круглый зал. Здесь тоннель заканчивался, но зато несколько коридоров уводили отсюда куда-то в глубь Паранора. Около дюжины факелов ярко освещали зал. Флик застыл у входа, но тут же вздохнул с облегчением: зал был абсолютно пуст. Но облегчение мгновенно сменилось тревогой: похоже, ничего у него не выйдет. Коридоры, ведущие из зала, на вид были точно такими же, как и тот, по которому он пришел сюда. Никаких дверей, никаких лестниц на верхний этаж — ничего, что могло бы хоть как-то подсказать ему, куда идти. Долинец растерянно огляделся, пытаясь определить отличие одного коридора от другого. Но чем больше он смотрел, тем больше это казалось ему невозможным. Наконец, Флик в замешательстве потряс головой. Прислонившись спиной к ближайшей стене, он тяжело опустился на пол и закрыл глаза. Ему хватило мужества признаться себе, что он безнадежно заблудился.
По приказанию Алланона путешественники бросились к лестнице. Дарин и Даел стояли ближе всех к каменным ступеням, и к тому же, будучи самыми проворными из отряда, они прошли уже половину лестницы, когда остальные только начали подниматься. Эльфы неслись вверх плавными прыжками, едва касаясь ногами ступеней. Гендель, Менион и Балинор чуть поотстали, им мешало тяжелое оружие и немалый вес. Временами они буквально топтались на месте, чтобы не сталкиваться друг с другом на узкой вьющейся лестнице. Это было какое-то безумие, беспорядочное бегство от ужасного призрака и — последний, отчаянный рывок к предмету столь долгих поисков. Не удивительно, что о несчастном Флике даже не вспомнили.
Дарин первым добрался до верхней площадки и ворвался в Башню Мудрых, едва не запнувшись о высокий порог огромного зала. Через секунду к нему присоединился Даел. Эльфы застыли, изумленно оглядывая зал: высокий сводчатый потолок, стены, отделанные полированным деревом, тускло поблескивающим в желтом свете факелов и в красноватых отблесках зари, проникающих в комнату сквозь высокие узкие окна. Изумительные по своей красоте картины и огромные, ручной работы, яркие гобелены украшали стены. Каменные и деревянные изваяния, как живые, стояли на мраморных пьедесталах, отделанных причудливой мозаикой. Гигантские статуи — гости из другой эпохи — прекрасно сохранились в этом убежище древних чар, куда, казалось, не решалось войти само время. Они стояли, как строгие стражи, у деревянных массивных дверей, украшенных резным узором, с красноватыми медными ручками. Некоторые двери были открыты, и покои за ними поражали тем же пышным величием. Яркие лучи восходящего солнца лились в открытые окна и застывали дрожащими колоннами света, чистого и прозрачного, как будто впитавшего свежесть утра.
Но сейчас у эльфов не было времени рассматривать неподвластную времени красоту Паранора. В зале появились охранники-гномы — угловатые желтокожие фигуры показались из-за дверей, статуй, выходили, казалось, из самих стен. Дарин встретил их натиск одним лишь охотничьим ножом и смог продержаться только мгновение. Гномы наседали на него со всех сторон. Даел бросился ему на помощь, размахивая, как дубиной, своим длинным луком. Ему даже удалось слегка оттеснить гномов от Дарина, но тут лук из твердого ясеня с треском переломился пополам. Уже казалось, что гномы разорвут их на куски, прежде чем товарищи подоспеют на помощь; но Дарин все-таки вырвался, выхватил длинное копье из рук каменного воина и отогнал гномов от отбивавшегося брата. Те быстро пришли в себя и ринулись в новую атаку. Эльфам пришлось отступить к ближайшей стене, чтобы враг не смог напасть на них сзади. Оба брата тяжело дышали, кровь из многочисленных ран и порезов смешивалась на их телах с кровью атакующих. Гномы сбились в тесную кучу, угрожающе выставив перед собой короткие мечи. Они были настроены любой ценой прорваться сквозь молниеносные удары копья Дарина и разорвать эльфов на куски. С безумным пронзительным криком они кинулись вперед.
В пылу битвы гномы совершенно забыли проследить за лестницей. Им почему-то и в голову не пришло, что эльфы могут быть не одни. В тот самый момент, когда гномы, предвкушая быструю победу, бросились на Дарина и Даела, трое друзей влетели в зал и напали сзади на ничего не подозревающих охранников. Огромного роста человек из Каллахорна прорубал себе дорогу со столь бешеной яростью, что гномы бросились наутек. Возникло настоящее столпотворение. В спешке многие попадали на пол, запнувшись друг о друга. Впрочем, бежать было некуда: с одной стороны — тяжелая булава могучего дварфа, с другой — жалящий меч проворного горца. Все мысли о быстрой победе мгновенно покинули атакующих. Да и положение несколько изменилось: атаковали теперь пятеро пришельцев, а гномы, продержавшись лишь мгновение, обратились в беспорядочное бегство. Не сказав друг другу ни слова, друзья рванулись через великолепный зал, перепрыгивая через раненых и убитых. Звук торопливых шагов звенел по отполированному мрамору пола. Гномы, преградившие им дорогу, теперь валялись бесформенной безмолвной кучей. Из их отряда осталось лишь пятеро, но после всего, что им пришлось пережить и потерять, даже тысяче гномов не вырвать победу у пятерых друзей. Победу, к которой они так отчаянно и упорно стремились.
