Алланон осыпал Слугу Черепа градом быстрых жалящих ударов синего пламени, стараясь заставить его увеличить темп, метнуться в сторону, оступиться, — любая ошибка могла оказаться теперь роковой. Но призрак был слишком умен, его злая сила росла, совершенствуясь в каждой из сотни охот, где победа всегда оставалась за ним, росла, питаясь жизненной силой поверженных жертв. Тварь увертывалась от ударов магического огня с какой-то непостижимой ловкостью. Оставаясь неуязвимым, Слуга Черепа ждал только удобного момента, чтобы ударить в ответ. Потом черные крылья внезапно раскрылись, призрак поднялся в воздух, пролетел над вздымающимися языками пламени и на бешеной скорости устремился к друиду. На какой-то миг Флику подумалось, что все кончено. Алланон упал на пол, спасаясь от тянущихся когтей, и мощным ударом отбросил врага в сторону. Тварь беспомощно перевернулась в воздухе и с жутким грохотом врезалась в каменную стену. Через мгновение Слуга Черепа встал, но удар оглушил его, и призрак не успел увернуться от подоспевшего Алланона.
Враги сцепились. Их черные тени метались по стене, руки сплелись, как скрученные ветви деревьев, — казалось, никакая сила не сможет их разъединить. Когда они поднялись в полный рост, Флик, наконец, разглядел, что Алланон навалился на спину отбивавшегося призрака; сильные руки мага как тиски сжимали голову Слуги Черепа, мускулы напряглись, выдавливая жизнь из черной твари. Крылья жертвы бешено колотились, кривые когти впились в руки друида, все теснее сжимающие свои смертоносные объятия. Глаза твари пылали красным огнем, наверное, более яростным, чем огонь очага, и испускали потоки пламени, ударяющиеся о каменные стены и прожигающие там черные глубокие дыры. Противники постепенно отходили от стены, продвигаясь к краю ямы, и наконец привалились к низким железным перилам. Флик перестал дышать, ему показалось, что сейчас они оба не удержат равновесия и свалятся прямо в ревущее пламя. Но Алланон собрал все свои силы и в последний момент рванулся прочь от перил, увлекая за собой и призрака. Так получилось, что маг развернул призрака лицом к затаившемуся Флику; переполненные ненавистью глаза Слуги Черепа впились прямо в лицо долинца. Стараясь отвлечь внимание вцепившегося в него друида хотя бы на одно мгновение, вполне достаточное, чтобы вырваться из его смертоносных объятий, призрак ударил в беспомощного Флика. Струи алого пламени метнулись из горящих глаз и ударились в лестницу за спиной долинца. Острые, как отточенные кинжалы, каменные обломки разлетелись во все стороны. Повинуясь инстинкту самосохранения, Флик бросился прочь от рушащейся лестницы на каменный выступ, окружающий яму, — лицо и руки кровоточили от многочисленных порезов, но быстрота реакции спасла ему жизнь. Едва он успел отпрыгнуть, целый лестничный марш обрушился вниз каскадом раздробленных каменных блоков, пыль поднялась густым облаком над обломками. Теперь путь наверх был отрезан.
Содрогаясь от ужаса, Флик растянулся на полу. К счастью, долинец не потерял сознания. Языки огня из ревущей ямы взметнулись вверх, прожигая облако поднятой пыли. Алланон вздрогнул и чуть ослабил объятие — совсем немножко, но коварный призрак все-таки смог вырваться. Вопя от переполнявшей его ненависти, Слуга Черепа развернулся лицом к растерявшемуся друиду и со всего маху ударил его по голове. Маг упал на колени. Злобная тварь бросилась добить врага, но каким-то чудом оглушенному Алланону удалось подняться на ноги. Синее пламя ударило в незащищенную голову призрака, взорвавшись ослепительной вспышкой. Пока Слуга Черепа приходил в себя, мощные кулаки друида пару раз обрушились на его черную голову. Могучим рывком маг развернул врага к себе спиной, огромные руки с чудовищной силой охватили корчащееся тело, крепко прижимая крылья и когтистые лапы к бокам. Скрежеща зубами от ярости и напряжения, Алланон удерживал призрака в таком положении. Стальные глаза друида налились кровью. Флик услышал ужасный хруст — как будто внутри Слуги Черепа что-то сломалось. Потом противники снова приблизились к низким перилам, пламя хорошо освещало искаженные лица. Рев огня не смог заглушить пронзительного вопля призрака, черное тело мучительно содрогнулось. Но слишком сильна была его ненависть. Невероятным усилием воли Слуга Черепа собрал последние силы, вцепился когтями в друида и бросился через низкий барьер прямо в ревущую яму, увлекая за собой ненавистного врага. Оба исчезли в ослепительном свете жадно поглотившего их пламени.
Потрясенный Флик кое-как поднялся на ноги. Ничего не соображая, он шагнул к краю ямы, но жар от огня оказался таким сильным, что долинцу пришлось отступить. Он упрямо попробовал еще раз, но опять отшатнулся. Обильный пот стекал со лба на глаза, смешиваясь со слезами беспомощного гнева. Языки пламени с новой силой рванулись вверх, жадно облизывая каменные края ямы. Казалось, теперь, когда огонь получил в жертву две жизни — призрачную и человеческую, — его рев стал еще сильнее. Долинец не отрываясь смотрел в бездонную яму, жгучий туман застилал слезящиеся глаза. Ничего. Только красные отблески пламени и невыносимый жар. В отчаянии Флик снова и снова выкрикивал имя друида, его тщетный зов эхом отражался от каменных стен и растворялся в горячем воздухе. Совсем один среди бешеной пляски пламени, долинец наконец осознал, что Алланона больше нет.
Его охватила паника. Флик заметался по каменному уступу, потом рванулся прочь от пылающей ямы. Он совсем забыл, что лестница обрушилась, наткнулся на кучу камней и без сил упал на острые обломки. Надо что-то делать. Долинец затряс головой, стараясь привести в порядок свои путаные мысли. Жар становился все сильнее. Флик понимал, что если он немедленно не выберется отсюда, то через несколько секунд просто изжарится заживо. Он поднялся и кинулся к ближайшей каменной двери, отчаянно дергая за раскаленную ручку. Но дверь не поддалась, долинец только обжегся и сбил пальцы в кровь. Флик остановился и оглядел стены. Неподалеку была еще одна дверь. Долинец бросился к ней, но и она оказалась запертой. Все надежды рассыпались в прах: все кончено — он в ловушке. По инерции Флик направился к третьей двери, просто чтобы хоть что-то делать. Он понимал, что до четвертой ему уже не добраться, и отчаянно тянул и толкал неподдающуюся преграду, случайно задев скрытый рычаг, — дверь бесшумно распахнулась. С криком облегчения долинец рванулся в открывшийся коридор и плотно захлопнул дверь у себя за спиной. Жар и смерть остались по ту сторону.
Флик лежал на полу. Обожженное тело впитывало прохладу камней, глаза отдыхали в мягком полумраке коридора. Он ни о чем не мог думать, не хотел вспоминать. Если бы хоть ненадолго забыться… Наконец, он заставил себя подняться, сначала на колени, потом — на ноги. Флику пришлось прислониться к прохладной стене коридора и ждать, пока не восстановятся силы, их ушло слишком много на то, чтобы просто встать. Только теперь Флик заметил, что одежда обгорела, а руки почернели, опаленные жаром. Лицо долинца тоже было черным от сажи. Он медленно огляделся — рассеянный свет факела, укрепленного в стене, указал ему направление. Флик напрягся, заставил себя оторваться от стены и нетвердой походкой направился прямо к железной скобе. Пальцы не слушались, и все же долинец вытащил факел. Впереди послышались какие-то крики. Флик непроизвольно схватился за рукоять охотничьего ножа, но звук постепенно отдалялся и, наконец, пропал совсем. Флик по-прежнему никого не видел. Тоннель то и дело круто сворачивал, однако не поднимался и не разветвлялся. Несколько раз Флик проходил мимо дверей, но все они оказались заперты. В рассеянном свете факелов, надежно укрепленных на стенах, тень долинца металась как какой-то уродливый призрак, убегающий в темноту.
