— Так сам употреблял, а детям запрещаешь?
— Там была война, и на ней не всегда работают нормальные законы. Если не сумеешь переступить через себя и понять, либо ты, либо тебя, — не выживешь. Если будешь строить из себя невесть что, твои же товарищи растопчут. Надо быть как все.
— Так и в мирной жизни так!
— Ну… да. Но жизнь под огнем другая. Нигде так четко не видишь, чего стоит человек, и нигде не бывает такой дружбы, как на войне. Там человек понятен: он идет туда, куда ему вовсе не хочется идти. А подлость и благородство наглядны. Человека судят по делам, и никогда его не понять до конца. Подлец и вор в иной ситуации спасет постороннего человека, а в мирной жизни и не подумает сделать что-то не для своего удовольствия. Там все наружу, рано или поздно вся муть выплеснется из души. Много всякого я пережил и тогда и потом, но все равно те дни для меня лучшие, и представься шанс, я бы с радостью согласился прожить то время снова.
— Так может, это просто ностальгия по молодости? — осторожно спросил я.
— Может, и так, — согласился он и замолк уже на всю оставшуюся дорогу. Наверное, и сам не рад, что высказался так прямо.
Поворот, еще поворот. В какой-то момент я занервничал, обнаружив, что он сворачивает на красный свет, но потом вспомнил, что в США можно направо перед светофором, если нет помехи. Ехали мы по какому-то пригородному району, и я еще раз порадовался, что так повезло. Непременно бы запутался. То непонятная развязка перед въездом, то одностороннее движение. У очередного жилого дома он остановился, и я с облегчением вылез, расплатившись. Подождал, пока такси отъедет, и пошел вдоль улицы назад, поглядывая на номера домов. Детективы в бумажных обложках, оказывается, тоже бывают полезны. Первое правило — никогда не называй верного адреса. Хоть немного, но создашь проблемы для тех, кто рыщет, разыскивая тебя. Второе правило — не садись в первое такси — я успешно… задвинул. Поджидать меня на заправке с гнусными намерениями было некому и незачем.
Странное все-таки место — Америка. С утра одна сторона улицы заставлена припаркованными автомашинами, на другой абсолютно пусто. Это они так убирают мусор. Не выскочишь пораньше переставить свой драндулет, обязательно заработаешь штраф, без всяких послаблений и оправданий. И попробуй не заплатить, каждый месяц штраф автоматически растет, пока не достигает стоимости машины. Надо быть совсем уж без мозгов, чтобы тут же не понестись платить, пока он дико не распух. Хорошо еще, меня заранее Никита предупредил, а то ходил бы с разинутым ртом.
На нужной мне машине был прикреплен номер «Podarok». Сверху на зеленом фоне написано: «Флорида». У каждого автомобиля обязательно указывают, где он зарегистрирован, значит, ошибки нет. Здесь многие стараются кто во что горазд. В нормальном мире этим развлекались в основном русские, а здесь мода явно охватила и добродушных англосаксов. Мне уже неоднократно встречались на дороге разнообразные слова со вторым смыслом. С этим полное раздолье. Не желаешь стандартный, заказывай за отдельную плату личный номер для машины. Хоть «Хрен вам», хоть «Номер», насколько фантазия бурлит и пенится.
Я, не особо стараясь изображать шпиона, не стал подозрительно оглядываться по сторонам в поисках врагов. Присел у заднего левого колеса и пошарил там трепетной рукой. Все в порядке. С внутренней стороны был приклеен скотчем маленький пакетик. Отодрал с усилием и вытащил ключ с брелком сигнализации. С облегчением открыл дверь и уселся на водительское место, вытирая запачканные о грязную резину ладони. Потом полез в кармашек на дверце и извлек оттуда документы на машину и права на имя Никиты. Подозреваю, не последние и, совершенно точно, не на его имя. Хорош бы я был, если бы успели машину угнать, но это вряд ли. Где-то здесь должны быть…
— Ты Штайнер? — спросил появившийся возле меня краснолицый невысокий мужик с морщинистым лицом старого выпивохи. Одет, как положено обычному клерку, с утра до вечера протирающему штаны в конторе. Костюмчик, галстук. Все темное и одноцветное. Рубашка, правда, белая и даже выглаженная, на мой неискушенный взгляд.
— А ты Стрелок? — протягивая руку, поинтересовался я.
— Он самый, но лучше называй меня Джош.
Рука у него была твердая, но мериться силами он не стал. Смотрел не мигая, что-то там оценивая.
— А это, — сообщил через несколько секунд про замаячившего сзади двухметрового бугая, сбежавшего с соревнований по сумо, — Алан.
Этот был в одет во все кожаное. Куртка, брюки и широченный ремень, обтягивающий немаленькое пузо. А вид достаточно неприятный. Низкий лоб, маленькие, близко посаженные глаза. Лучше с этим дядей в темном переулке не встречаться. Непроизвольно хотелось отодвинуться подальше.
— Ты знаешь, сколько стоят наши услуги?
— А вы знаете, чем это может кончиться? — в тон ему переспросил и протянул ключ. — В багажнике.
Алан, ни слова не говоря, взял ключ и, открыв багажник, заглянул туда. Мы молча ждали. Потом захлопнул и опять же молча кивнул. В правой руке он держал обычный непрозрачный пластиковый пакет, с каким нормальные люди ходят по магазинам. Вот только сейчас он был набит не картошкой с огурцами, а пачками зеленых бумажек изрядного достоинства с ноликами в конце. Самые желанные на свете люди — американские президенты. И самый интересный мужчина на свете — Бенджамин Франклин. Его во всем мире просто обожают. Ничего не поделаешь, убийцы по найму берут дорого, но это мой последний шанс.
Замечательные люди — бывшие полицейские. Все-то они знают, со всеми знакомы и, если желают, много интересного рассказать могут. Правда, обычно не желают, но здесь случай особый. Это вроде как совершенно наша личная инициатива, а он к ней не имеет ни малейшего отношения. Ничего не знает, ничего не видел и с чистым сердцем будет, если прижмут, рассказывать, как даже и не подозревал про подобные мои знакомства. Таксу и номер телефона он назвал сразу, да и без ссылки на него и без странного пароля о совершенно неизвестных мне родственниках (вполне вероятно, несуществующих) никто бы со мной и говорить не стал.
Стрелок открыл дверь и полез в машину, а сумоист повернулся и пошел по улице вместе с деньгами.
— Он не будет присутствовать? — всерьез удивился я.
— Сейчас вернется, — невозмутимо ответил Джош. — Не таскать же деньги с собой. Рассказывай. — И развалился на заднем сиденье.
Я послушно изложил краткую версию, тщательно следя, чтобы не сказать лишнего. Похищение, злобные бандиты, оборотни среди них, отказ заявлять в полицию. Любые меры по вызволению друга из застенков.
