Мороган не сдержал вздоха: теперь он обречен до конца жизни гореть в аду желания и грезить этим телом и тем, что могло бы быть, но никогда не сбудется. Она возненавидит его и больше не подпустит. И будет права.
Мужчина встал, вспомнив про кувшин вина на столе у камина: оно кстати. И ему, и ей. Герцог залпом осушил кубок и налил второй, покосился на девушку: оттолкнет? Выплеснет ему в лицо? Обольет презрением и осыплет проклятьями?
Саша не видела его, она приходила в себя: оттирала слезы ладошкой и пыталась глубоко дышать, чтоб остановить истерические всхлипы и внутренний тремор. В голове немного прояснилось и хотелось уже не плакать, а разразиться нервным хохотом –– до чего ж она везучая! Губы скривились в усмешке, а перед глазами появился кубок.
–– Выпей, тебе нужно, –– голос тих и неуверен. Мороган не смотрел на нее –– страшился увидеть приговор в зеленых глазах.
Она бы выпила да не могла –– руки тряслись, расплескивая жидкость, а зубы клацали о край кубка. Годфриду пришлось поить ее, придерживая за плечи:
–– До дна, пей до дна.
Она не стала противиться: вино жгло горло и оповещало о том, что она еще жива.
–– Вот и все, –– Мороган отошел, поставил кубок на стол, с сомнением глянув на кувшин: выпить бы все и пару десятков бочек, что хранятся в кладовой.
Саша усмехнулась, шмыгнув носом:
–– Сейчас бы еще…пачку сигарет и литр кофе…–– голос дребезжал как расстроенный рояль, но в нем не было ни обиды, ни злости, ни страха –– скорей ирония. Годфрид нахмурился и принялся надевать брюки, искоса поглядывая на девушку:
–– Сигареты? Что такое –– сигареты?
–– Палочки с ядом…–– нервно хохотнула Саша и посмотрела на него. –– Вы всегда так напористы, милорд?
Вот и пришло время воздаяния: справедливых упреков и вполне заслуженных сравнений с представителями животного мира…
Мороган решился и заставил себя посмотреть в зеленые глаза, выслушать окончательный вердикт и совершенно растерялся. Она смотрела с любовью! Он мог поклясться –– именно так и не иначе. И ни грамма обиды, упрека, ненависти в глазах –– лишь легкое смущение и вина, словно не он, а она только что совершила нечто постыдное:
–– Вы бросаете меня? –– губы изогнулись в попытке улыбнуться и перевести все в шутку, но взгляд молил: не уходи. У Мороган стало жарко в груди.
–– Вам…нужно отдохнуть, –– ответил неуверенно, отводя взгляд, но тот вновь стремился к ней. –– Я запру дверь и вас не потревожат. Здесь вы в безопасности. Ложитесь спать. У вас выдалась слишком волнительная ночь.
Как трудно говорить жертве простые слова успокоения, когда ты виновник ее бед.
Девушка расстроенно сникла, обняла колени, свесила голову на грудь.
Мороган подумал, что она боится остаться одна, и обрадовался, что может остаться с ней. Арвик подождет, и колдунья…и весь мир. Он шагнул к постели и сел напротив девушки:
–– Я могу не уходить, –– голос глух и насторожен. Саша вскинула на него взгляд и переместилась ближе, уткнулась головой в обнаженную грудь герцога:
–– Спасибо.
–– За что? –– растерялся тот и не знал, что делать с руками, которые сами стремились к податливому телу девушки. Не стал себя сдерживать - обнял и заглянул в лицо, пытаясь понять причину ее лояльности и поверить в подобную возможность. –– Я чуть не изнасиловал вас, испугал, хотел убить, –– напомнил, чтоб увериться: она понимает и разумом не повредилась.
–– Вот за это ‘чуть’ и спасибо, –– улыбнулась она, удобнее устраивая голову на его плече.
–– Значит, вы не возненавидели меня? –– он не смог скрыть надежду в голосе, да и взгляд выдавал с головой все движения мысли.
–– Нет, но…возненавижу, если вы уйдете и оставите меня …неудовлетворенной, –– тон упал до шепота и последние слова герцог прочел лишь по губам. Мороган не поверил. Развернул девушку к себе, заставляя посмотреть ему в глаза и повторить сказанное. Саша вздохнула и, смущаясь, повторила, с трудом подбирая нужные фразы. –– Я хочу чтоб вы остались. Продолжили, но …не в таком шокирующем темпе….
Господи, да что ж так трудно высказать очевидное?! И что он смотрит, словно действительно не понимает, что ей надо? Он ведь опытный мужчина и должен знать и понимать много больше нее.
Взгляд Саши скользнул вниз на его грудь: литую гладкую, с манящими буграми мышц и странной татуировкой посередине –– спираль и четыре родинки-точки. Пальцы потрогали синеватые линии:
–– Что это?
Мороган нахмурился: как порой трудно с девственницами!
–– Татуировка.
––А что она обозначает?
Герцог шумно вздохнул –– меньше всего нему сейчас хотелось обсуждать эту тему…
–– Фамильная татуировка Мороган. Ее делают всем мужчинам в нашем роду: знак бесконечности. Есть поверье, что с ним мы неуязвимы и…способны продолжить род.
–– Ага, защита от простатита и импотенции, –– с пониманием кивнула Саша и вновь принялась трогать рисунок –– ей казалось, он не выгравирован на коже, а впаян. Мороган сжал зубы –– ее пальчики серьезно волновали его.
–– Миледи, вы не могли бы доступно пояснить смысл произнесенных вами слов?
Девушка удивленно посмотрела на него: голос приобрел нотки раздражения.
–– Я делаю что-то не так?
–– Фыр-р-р!...Как сказать…
–– Вы фыркаете, как Друзилла, –– хихикнула девушка и заподозрила, что эпидемия сумасшествия все ж существует в эти времена и бродит по полям и лесам, кося встречное население. А в замке обосновалась прочно.
–– Что ж, давайте обсудим еще и вашу кобылу, –– не сдержал улыбки Мороган.
–– Нет, давайте сначала…
–– Сначала мы познакомимся? Выясним кое-какие детали вашего появления в моих владениях.
–– Зачем? –– насторожилась Саша.
–– Затем, что я сгораю от любопытства. Начнем с простого? Как вас зовут, волшебница?
–– Алекс.
–– Алекс, –– ему понравилось имя. Оно звучало почти как - Ангел и, по его мнению, в полной мере отображало суть попавшего в его руки чуда. –– Где же та, чье место вы заняли?
–– Надеюсь, не в вашем сердце, милорд?–– лукаво прищурилась Саша.
–– Нет, –– фыркнул он.–– Я даже отблагодарю за избавление от нее.
–– Тогда зачем вы на ней женились?
Мороган внимательно посмотрел на девушку и ,решительно завладев ее лицом, вдохнул, сжимая ладонью щеку:
–– Чтоб отомстить. Убить. Забрать все, что она нажила путем убийств и грязных интриг. Что с ней сталось?
По мнению Саши, а она судила по его взгляду и рукам, словно невзначай поглаживающих ее щеку и кожу под грудью, герцога много больше интересовало другое, то же, что и ее.
