лестнице и веселилась от всей души. А вот Мелене было не до веселья. Ей никак не удавалось поймать расшалившегося звереныша, и с каждой секундой росла вероятность быть раскрытой.
— Иди сюда! — рявкнула она, но Эсса, перескочив через ее руку, понеслась вверх по лестнице, — не уйдешь.
Мел за ней, преисполненная решимости, надавать кое-кому по пушистой попе.
Они заскочили на самый верх на круглую площадку под крышей. Единственный путь вниз — та лестница, по которой поднялись сюда. И этот путь перекрывала Мелена, торжествующе надвигаясь на маленькую рысь.
Та присела, шкодливо прижимая уши к голове, хитрым янтарным взглядом махнула по сторонам, пытаясь найти выход…и затихла.
Медленно разжав зубы, опустила игрушку на пол и сжалась в комок, будто пытаясь провалиться сквозь пол.
— Вот ты и попалась! — Мелена ухватила ее одной рукой за шкирку, второй — за ошейник, — добегалась.
Эсса подняла на нее янтарный взгляд и в нем не было и намека на прежнюю игривость. Только страх.
Мелена подобралась, но было уже слишком поздно. Она так увлеклась преследованием котенка, что не заметила, что они в башне уже не одни.
Из тьмы, притаившейся под крышей, на нее обрушилась громадная, крылатая тень. Удар. Боль, пронзившая висок. И мгла, набросившаяся со всех сторон.
А металлическое кольцо скатилось вниз по ступеням, звонко ударяя по кажи из них, и затерялось в куче барахла, разбросанного по полу безалаберной Эссой.
* * *
Вокруг была кромешная тьма и холод. В нос лезла чья-то грубая вонючая шерсть, а поперек тела сдавливало будто тисками. Еще ей запомнился ветер, бьющий в лицо и ощущение полета.
Мел пыталась себя заставить держать глаза открытыми, но в голове так сильно шумело, что тьма опять утащила ее в свои неуютные объятия.
Провал.
Когда она снова пришла в себя, под ней был ледяной каменный пол, и в просвет уже виднелся мутный зимний день.
Потребовалось несколько минут чтобы вспомнить, что произошло, и восстановить в голове цепочку событий. Башня. Верхний уровень. Испуганная Эсса. Чокнутый рысь, который, не понятно как, вырвался на свободу.
Вскакивать она не спешила. Вместо этого аккуратно приподняла голову и осмотрелась.
Это точно не Асолла, и точно не чей-то дом. Пещера. Холодная, с низким потолком и покрытыми инеем стенами. Кроме нее здесь не было никого, и в душе впервые в жизни шевельнулся дикий страх.
Где Эсса? Что этот безумец с ней сотворил? Тоже выкрал, или…
В это мгновение, она услышала скрипучие шаги снаружи, а потом неприятный, грубый голос:
— Я знаю, что ты пришла в себя. Выходи!
Нотки злого нетерпения, намекали, что спорить не стоит.
Мел начала подниматься. Медленно, неуклюже, дозируя каждое движение и притворно морщась от боли.
На самом деле ее состояние было терпимым. В жизни случались передряги похуже и побольнее, так что гудящие виски и легкое головокружение — ерунда, но тому, кто ее сюда притащил, об этом знать не стоило.
Для правдивости она застонала, а когда прикоснулась к голове и нащупала запекшуюся корку крови, застонала еще раз, мысленно пообещав насадить на кол того, кто посмел это сделать. Тяжело опираясь на стену, она поднялась и побрела к выходу, и с каждым шагом в голове прояснялось. Мел пыталась просчитать, что делать дальше, но пока было слишком мало сведений.
— Софи! — голос стал нетерпеливым.
Услышав это имя, Мелена споткнулась по-настоящему.
Неужели он и сестру выкрал?
Однако, когда она, пошатываясь добралась до выхода, то увидела только сухопарого, сутулого мужчину отталкивающей внешности, который смотрел на нее недовольным, янтарным взглядом:
— Ты же знаешь! Я ненавижу ждать!
Мелена не знала, что сказать.
Кругом равнодушные горы, снег, а напротив кхассер, потерявший рассудок.
— Что стоишь?! Приготовь есть! Я устал, пока тащил твою тушу. Отожралась!
— Где Эсса?
— Я разрешал говорить? — в мгновение ока оказался рядом и отвесил ей оплеуху.
Едва справившись с первым порывом ударить в ответ, она досчитала до пяти, выдохнула. Во рту появился привкус крови, и Мел медленно сплюнула ее на белый снег.
Пришлось напомнить себе, что это кхассер. Как бы убого он не выглядел, но внутри него сидел зверь, способный разорвать в клочья.
Она опустила голову, пряча пылающий взгляд. Попыталась вспомнить, как выглядела Софи, когда ее нашли в пещере, и сгорбилась. Выглядеть жалкой и запуганной она не умела, но ради дела была готова притвориться хоть сестрой, хоть путаной, хоть самой Трехликой.
Главное узнать, что с Эссой, выбрать подходящий момент и освободиться.
— Больно? — неожиданно ласково спросил он, прикасаясь к разбитым губам.
Мелена отчаянно замотала головой и зажмурилась, когда он взял ее за подбородок, вынуждая поднять голову.
— Ты же знаешь, я любя. Я тебя очень люблю, а ты меня всегда злишь.
— Прости, — выдохнула едва слышно.
Он приблизился к ней, прижался щекой к волосам, медленно провел губами по виску, опаляя горячим дыханием, и спустился ниже. Мелена зажмурилась еще сильнее. Было противно. Особенно когда мужские губы впились в шею слюнявым поцелуем. Спустя миг их место заняли клыки.
Она дернулась, представляя, как найдет самый большой камень и с размаха размозжит ему голову.
— Ты другая на вкус, — прохрипел он, слизывая каплю крови, — острее.
Проклятье. Мужчину обмануть можно, а зверя? Оставалось только надеяться, что он так же безумен, как и его человеческая ипостась.
— Мне давали какие-то отвары… Они были невкусными, — горестно сморщилась Мелена. Надо бы пустить слезу, но она не знала, как это делается, — я просила оставить меня в покое, но они вливали их в меня насильно!
Он яростно зарычал:
— Ублюдки! Я до них доберусь!
— Не надо, — Мел взяла его за руку, стараясь, чтобы прикосновение было ласковым.
На ее взгляд получалось из рук вон плохо, но рысь поверил, грубо обнял ее и сверкая глазами, заявил:
— Ничего, мы спрячемся там, где нас никто не найдет. Никогда!
— Где?
— У них под самым носом. Пока они будут на этой стороне, мы проберемся на другую, туда, где нас не станут искать.
Значит, решил перейти в Андракис?
А подумал ли о том, как пережить лютый холод Драконьих гор?
Кажется, этот вопрос его не волновал.
Сам он был в тонкой, распахнутой рубахе поверх голого тела и явно не ощущал холода, а вот Мелену уже потряхивало. Если бы не костюм, который она надела под платье, то уже давно бы окоченела.
— Мне холодно.
— Глупости, — отмахнулся, как от пустяка, — я тебя согрею.
Последнее, чего хотелось Мелене, это быть согретой вот этим монстром. Но когда он снова потянулся губами к ее шее, она не шелохнулась,
