Артур так умаялся за день, что не поехал домой, а остался ночевать у меня. Трясущимися после отбойника руками долго пытался засунуть хоть одну ложку еды в рот, пока я не отобрала у него данный предмет, устав смотреть на его мучения. Пришлось покормить его с ложечки, что вызвало массу подколов и игривых шуточек с обеих сторон. После чего Золотов, засыпая на ходу, проплелся в мою спальню и, не раздеваясь, рухнул спать.
Я полюбовалась на ровно сопящего красавца в своей постели и ушла в зал к Ромео, подальше от соблазна.
Утром меня разбудил запах свежесваренного кофе. Я прошла на кухню и улицезрела там взъерошенного, зевающего во весь рот Артура. Руки у него все еще тряслись, но амплитуда уже пошла на спад. По крайней мере, кружку с кофе он умудрился донести до рта, не расплескав.
— Ну что? — бодренько спросил он у меня. — Сегодня заделаемся кротами? Надо бы Ромео притащить в подвал, чтоб указал направление, в котором действовать и, желательно, глубину.
Ромео во время проведения операции отсиживался у меня дома. Во-первых, потому что боялся столкнуться с графом. Во-вторых, потому что от моих антипривиденческих мер плохело даже матерым мужикам. Услышав предложение "сгонять в подвал на пять минут, разведать обстановку", Ромео горестно застонал и попытался сбежать, но был остановлен двумя властными окриками:
— Куда?
— Стоять!
Рыдающее и бормочущее неприличные предложения пойти подальше (в такой культурной форме, что я аж заслушалась!) привидение было под конвоем доставлено на место раскопок и, стеная от ужаса и так и не выветрившегося запаха, ухнуло в проделанную дыру. Через непродолжительное время Ромео пробкой выскочил из отверстия и прямиком понесся наверх. Мы поскакали следом.
Ромео сидел перед телевизором, скрючившись в кресле, и тупо пялился в экран. Увидев нас, он горестно вздохнул:
— Ужас, как там страшно. Графом смердит со всех сторон.
— Ты давай ближе к делу, — безжалостно отрезал Артур. — Чего увидел?
— Там под полом где-то полтора фута пустого пространства, потом начинается грунт. Я нырнул в него и где-то на глубине шести ярдов нашел ступени, ведущие в сокровищницу.
Я вопросительно посмотрела на Артура.
— Воздушная прослойка где-то полметра, — перевел он нерадивой мне. — И метров пять грунта. Ерунда. После обеда начнем копать, к вечеру закончим.
Я задумчиво помяла губу.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что там нас ждут большие неприятности. Уж больно легко мы прокопались к сокровищнице.
Артур успокаивающе обнял меня за плечи.
— Ириш, не бойся, все будет нормально. И потом, мы еще не прокопались, мы еще в процессе. Вот и будем посмотреть, как этот процесс пойдет дальше. Не волнуйся, все будет хорошо.
Я только вздохнула в ответ.
После обеда, снова приготовленного Артуром — он положительно решил взять шефство над моим питанием, тоже мне, вторая Машка выискалась — мы отправились на место раскопок в сопровождении рвущихся в бой слесарей. Артур снова заплатил им по три тысячи, а в ответ на мой недоумевающий взгляд, мол, зачем такие траты, ответил:
— Ир, не жадничай. Все равно все окупится сокровищем.
Я очень хотела сказать, что я не жадная, просто экономист по образованию и образу жизни, но заметила в его глазах прыгающие смешинки и сердито промолчала.
Проведя краткий военный совет, мы порешили, что копать будут двое, а землю будем насыпать в ведро с привязанной к ручке веревкой. Оставшиеся двое наверху отвечают за своевременное освобождение и подачу тары. Некоторые разногласия вызвал вопрос, чем укрепить стенки лаза, чтобы свежевырытая нора не обрушилась в самый неподходящий момент, погребая заживо находящихся внизу. Дима, прошерстив подвал, в котором оказывается, уже давно складировалось всякое ненужное барахло — так вот почему я все время за что-нибудь цеплялась и спотыкалась! — очень кстати нашел деревянную лесенку, еще довольно прочную и широкую. В связи с этой находкой было решено проложить по бокам лаза доски, коих в подвале было навалом, а между ними в качестве распора и средства спуска-подъема вставить лесенку. На мой робкий вопрос, а как же две другие стенки, мужчины только отмахнулись, мол, не лезь, женщина, в дела, в которых ты все равно ничего не понимаешь. Я обиженно заткнулась и отошла в сторонку.
Наконец все технические вопросы были утрясены, и Артур спрыгнул в чернеющую в полу дыру. Я сунула в его требовательно протянутую руку пакет с солью, чтобы он смог насыпать вокруг места будущего лаза широкий круг защиты. Предосторожность никогда не помешает. Следом за ним в пробоину нырнул Дима, и вскоре оттуда донеслось ритмичное покряхтывание и шелест пересыпаемой земли.
Поначалу ведра с землей вылетали на поверхность только так, но по мере продвижения вглубь темпы работы снизились из опасения того, что в тщательно выкопанную яму осыпется земля сверху и погубит весь результат.
Вскоре Дима крикнул, чтобы Рома с напарником притащили доски. Копать просто так становилось уже опасно, и мужчины решили укрепить стенки сверху, а потом, по мере углубления постепенно опускать доски и удерживающую их лестницу. Я поневоле заволновалась.
На меня все более накатывало дурное предчувствие. Так и казалось, что вот сейчас произойдет нечто непоправимое, какая-то катастрофа. Объявить об этом вслух я постеснялась — еще назовут истеричкой и отправят домой с приказом поберечь нервишки — и только напряженно прислушивалась к происходящему внизу.
К вечеру яма была вырыта где-то наполовину. Грунт слежался и плохо поддавался раскапыванию, к тому же по мере продвижения вниз стало очень неудобно махать лопатой, и периодически приходилось копать едва ли не руками.
Усталые, но довольные мужики вылезли наверх, а я тщательно засыпала место работы солью и оставила на ночь куриться пару палочек. На всякий случай. Просто было бы неприятно провозиться целый день, а утром обнаружить ровненько засыпанное место.
Золотов снова остался ночевать у меня. Вечером за ужином я робко поинтересовалась у Артура, что мне делать завтра.
— Завтра же понедельник, — жалобно глядя на свое непосредственное начальство, проныла я. — Надо на работу идти.
Артур сосредоточенно пожевал губами и нахмурил брови.
— Позвонишь утром Марии, возьмешь очередной отгул, — наконец вынес он свой вердикт. — А я просто не появлюсь на работе. В конце концов, я начальник, что хочу, то и делаю.
— А если мы за завтрашний день не управимся? — робко поинтересовалась я.
— Значит, снова позвонишь Маше и скажешь, что заболела, — отрезал Артур.
