Всадник же медленно, позвякивая прилипшими к нему камешками, двинулся на меня. Осторожно так ступал, чтоб земля под ним сильно не проваливалась, наверное. Прекрасно понимая, что топнет он один раз своей слоновой гачей по мне и раздавит в лепешку, я пополз быстрее.
Под руку, как назло, ничего подходящего для обороны не попадалось: одна земля с травой. Ну, хоть бы камешек какой найти, чтоб запульнуть!
Полз я значительно медленнее, чем шел этот уродец. Но вместо того, чтоб меня раздавить, он вдруг наклонился, ухватил меня за ворот и поставил на ноги.
Кажется, он что-то сказал, точнее, прошипел, разобрать ни одного слова я не смог. Он все еще удерживал меня за рубашку, когда я увидел у него на поясе круглые штуки, похожие на яблоки. Они не были облеплены ракушками, потому-то я их и разглядел. Думать некогда — я просто оторвал один из гладких черных шаров и ткнул этой штукой туда, где у страхолюдины подразумевался рот.
Не знаю, на что я рассчитывал, но шарик к ракушечной роже прилип, будто я, и впрямь, ему в зубы хреновину эту воткнул. Всадник протяжно завыл, прижал руки к морде.
Земля вдруг выскользнула из-под ног и я врезался спиной в стену — не знаю, как так вышло. Все случилось слишком быстро, чтобы я сумел хоть что-то осознать. Сползая по стеночке, я видел, что теперь трава теперь усеяна каменной крошкой, а, вот, всадника нигде не было. Только «конь» топтал то, что от его хозяина, похоже, осталось.
Вам нанесен урон 27%
Здоровье 64%
Поздравляем!
Вы перешли на уровень 2
Навык владения мечом +1
Это было последним, что я увидел.
***
Скотч больно впился в запястья, и Ремизов почти не ощущал собственных рук. Дмитрий попробовал пошевелиться — двигались только пальцы ног, а сами ноги тем же скотчем были примотаны к стулу. При попытке повернуть голову виски заломило так, будто в них вогнали раскаленные гвозди. Он смог лишь глухо застонать.
— Кричать бесполезно, — услышал он, но не мог разглядеть говорящего в полумраке.
Ножки стула царапнули пол и человек сел напротив Ремизова. Ученого затрясло, он открыл рот, но даже вдохнуть толком не мог, не то, чтоб заговорить.
— Я… — выдавил он через силу, — в-верну в-все…
— Уже не вернешь, — покачал головой незнакомец.
Ремизов не был идиотом и прекрасно понял, что это значит. Сейчас его будут убивать. Возможно, долго и мучительно. Он рванулся изо всех сил, но скотч крепко скрутил его конечности. Он стиснул зубы до ломоты в челюстях и попытался, если не встать, то хотя бы упасть вместе со стулом на незнакомца. Только все равно ничего не вышло. Дмитрий услышал тихий, похожий на потрескивание костра, смех.
У него не было ни имущества, которое можно продать, ни богатых родственников, даже на кредит в банке он рассчитывать не мог. Если б ему могли дать кредит, он бы ни за что не стал брать деньги у этих людей.
— Мне не нужны твои деньги, — от этих слов Дмитрий утратил способность дышать, — мне нужно твое изобретение.
Ремизов выдохнул. Изобретение у него имелось в наличии, даже не один, а целых два прототипа. Это первый образец создать сложно, теперь он точно знал, что сумеет собрать и десять ванн для депривационной виртуальности. И всех их подключить к единой нейросети. Собственно, в самой ванне не было ничего особенного — всего-то емкость с кремнийорганическим полимером. Но мало того, что сам полимер следовало синтезировать, самая большая сложность заключалась в устройстве нейросети. Именно на создание компьютера Ремизов и потратил большую часть денег. И теперь обе ванны управлялись с его помощью.
— Хорошо, мы как раз сегодня должны были приступить к испытаниям, — заговорил Дмитрий. — У меня уже готовы два устройства для входа, я могу все показать. Моя система работает.
— Покажешь, — кивнул человек. — Здесь свою бандуру соберешь и покажешь. А мы уже решим, стоит она тех денег, что ты у меня взял, или нет.
— Н-но, — посмел возразить ученый, — тут я не смогу собрать всю систему. Обе ванны подключены к квантовому компьютеру, моделирующему реальность. Я просто не сумею создать еще одну нейросеть по памяти.
— Сумеешь, — кивнул незнакомец, и Ремизов заткнулся. — Говори, какие железки тебе привезти и начнешь работу. И, заметь, денег за это я с тебя не возьму.
Дмитрий через силу сглотнул. Человек говорил с ним таким тоном, что возражать не возникло никакого желания. Ремизов знал, что если не сумеет, то уже отсюда не выйдет. Но и воспроизвести по памяти даже программный код он едва ли был способен. Вот только, сказать об этом прямо — означало подписать себе приговор.
— Мне понадобится диметилсилоксан. Или же полигидрат полиметилсилоксана. И установка, чтобы гель для депривационной ванны…
— Ты охерел? — перебил его собеседник. — Думаешь, я хоть слово понял? Внятно говори, что тебе надо? Ноутбук там, еще там чего? Ты ж программист! Без вот этих вот псилоцибов своих. Задолбали, наркоманы сраные!
— Это нужно для установки, — робко возразил Дмитрий.
— Ладно, — махнул человек рукой, — список напишешь, я дам своим людям, они разберутся. И только попробуй тут обдолбаться чем. Знаю я вас, гениев, — последнее слово он произнес с таким презрением, будто сплюнул.
***
Себя я нашел все в той же заброшенной деревне. Почему-то думалось мне, будто после смерти выкинет в реальность. Ну, может, конечно, я и не умер, кто знает?
Я осторожно поднялся. Кости, кажется, целы, но ушибы ощущались вполне явственно. Как в реальности. В ушах звенело, боль в пояснице отдавала в ногу, а плечо ломило так, что едва руку мог поднять. Хотя, наверное, в реальности от такого удара я бы все-таки сдох.
Здоровье 72%
Ага, значит, все-таки восстанавливаюсь потихоньку. Я сделал несколько шагов к хижине, где должен был находиться Макс. Того урода, что на нас напал, видно не было. Правда, что ли, взорвался он? И его недолошадь тоже куда-то делась. Меня это, конечно, обрадовало, и даже боль в колене будто бы отступила.
Рыжего я нашел в той же хижине. Он лежал в куче и глухо постанывал.
— Ай, бля, рука! — взвизгнул он, когда я попытался его поднять. Пришлось отпустить, и Макс тут же начал заваливаться. Перехватил его, кое-как усадил, прислонив к шкафу.
— Ты встать-то можешь? — спросил у него.
— У меня здоровья меньше пятидесяти процентов осталось, — выдохнул он. — А повреждение… черт, не вижу уже.
— Ага, мне тоже только здоровье показали, когда очнулся. Зато я левел качнул.
— Ну, Бот, урод сраный! Нахера он боль не отключил? Выберемся отсюда, я этого Ботинка патлатого по стенке в реале размажу.
Кое-как, с моей помощью, Макс все же поднялся. Из этой деревни надо было уходить, пока еще какая-нибудь тварь не выскочила.
В округе было тихо. Кое-как, двигаясь вдоль стены, мы добрели до ворот. Они, конечно, оказались закрыты. Ну, я бы тоже запирался, если б в округе такая дрянь водилась.
Сначала я аккуратно постучал кулаком, но реакции не последовало. Тогда я начал долбить ногами, а Макс — орать.
— Чего надо? — донеслось откуда-то сверху и тут же вниз полетел камень. Я отшатнулся, но стрелок оказался мазилой. И не камень то был, а грецкий орех.
— Э… — замялся я, припоминая, как там говорить-то положено, — пустите двух путников раны залечить и…
— И пожрать, — закончил за меня Макс.
— Ты чего мелешь? — толкнул я рыжего в плечо.
— Ай, рука! — тут же заныл он.
— У тебя ж другая сломана.
— И что? У меня там нерв блуждающий.
— Мозги у тебя блуждающие.
— Откуда путь держите? — спросили сверху.
— Да так, — задумался я, — мы тут бродили в округе.
— Разбойники на нас напали! — выкрикнул Макс. — Коней угнали, документы вытащили, волки позорные!
— А не из Хурсага ли явились вы? — голос прозвучал так, будто нас в чем-то подозревали.
— Нет-нет, мы… тут… гуляли просто. А так-то местные, — начал я сочинять.
Рыжий толкнул меня в бок и прошептал:
— Кимелем.
