Вспомнив про жизнь во дворце, Ника вполголоса запела:
Под сенью весенней листвы,
В салатовом платье сидела
И песни любовные пела
Сестрица самой королевы.
Слова о любви и о долге,
О воинской славе и доме
Для воинов в длинном походе.
Звучали по всей Эльмироне
В одном из отрядов был тот,
Кого та девица любила
В надежде, что он к ней придет.
На счастье платок подарила.
Под сенью весенней листвы,
В салатовом платье сидела
И песни любовные пела
Сестрица самой королевы.
Не знала она, что гонец
Прискорбные вести несёт,
Так быстро, что встретит конец
Любви ее яркий полёт.
Не самая лучшая судьба ждала бы принцессу и при живых родных. Замужество, золотая клетка. Но сейчас её ожидают смерть или неволя. Из двух зол Лариника бы, несомненно, выбрала первое, но Ривалт решил иначе. Пожелав дяде долгих странствий по Инмирону, девушка быстро переплела косу и вновь посмотрелась в воду.
— Ну, красавица, красавица! — послышался насмешливый комплимент.
Ника замерла.
— Я говорю, неплохо поёшь, птичка! Может быть, тебя не убивать, а оставить себе для развлечений? — продолжал рассуждать кто-то. — А король пусть думает, что ты мертва. Как мне нравится эта мысль!
Говорун подошёл ближе и поднял подбородок беглянки:
— Хороша! Сойдёшь.
Одобрительный мужской гул, сообщил принцессе, что незнакомец не один. Сжатые в кулаки Ники опустились.
Их было семеро. Семеро хорошо вооруженных крепких и уверенных в себе мужчин. Мужчин с хищными, раздевающими беззащитную жертву взглядами. Они даже не посчитали нужным освободить из ножен клинки или связать добычу.
Жребий разбойники тянули шумно. Главарю, естественно уступили место быть первым. За последующие же разгорелись нешуточные споры.
"Это конец!" — поняла принцесса, но все равно закричала что есть мочи:
— ПО-МО-ГИ-ТЕ!
И сразу же получила пощечину.
— Чего ты орёшь? — возмутился номер один. — Никто же тебя здесь не услышит.
— ПО-МО-ГИ-И-ТЕ!
Новая пощечина и приказ своим:
— Заткните ей рот!
Сразу несколько волосатых рук потянулось к Ларинике. Девушка отпрянула, но неожиданная подсечка сзади, сбила ее с ног. Лаэйри зажмурилась, принимая третий удар по лицу, затем лягнулась. Схлопотала ответный пинок в живот. Дважды укусила чьи-то мерзкие толстые пальцы и принялась изворачиваться ужом. Когда ее потащили за волосы, пустила вход ногти. Очередная оплеуха разбила ей губы в кровь, но принцесса продолжала отчаянно сопротивляться, не давая возможности прижать себя к земле.
"Клянусь, что пока не отомщу, не только не уйду и с того света всех достану!" — кипела злость.
"Ну кто-нибудь! Помогите же!" — ещё громче вопил инстинкт самосохранения.
"О, нет-нет-нет!" — скулило сознание…
— Что я вижу?! Опять та же картина!
"ДА!" — ожила надежда, услышав голос жрицы Храма Неба.
Глаза открылись сами.
Обалдевшие от наглости незваной гостьи насильники отвлеклись от увлекательного занятия.
— Желаешь присоединиться? — не менее нагло предложил главарь. — Тогда постой в сторонке и подожди. Я с этой разберусь сначала.
— Терпеть не могу ждать, — спокойно сказала жрица и едва уловимым движением метнула ядовитые дротики в сторону "свиты" принцессы.
Ника грубо отпихнула свалившееся на неё тело и отползла в сторону.
Остальная шайка шустро повытаскивала мечи, булавы, арбалеты и даже рогатки и скопом набросилась на даргарийку. Лариника вскрикнула.
Но стремительная воительница завертелась тайфуном и то, что творилось дальше, назвать сражением не поворачивался язык. Жестокая расправа — не самое точное, но наиболее подходящее по смыслу выражение. Жрица успевала не только отражать атаки противников, но и наносить поражающие удары. Без помощи магии воздуха двигаться так быстро просто невозможно! Головы, руки и прочие фонтанирующие красным части тела летели во все стороны…
Ника оглядела побоище, с ужасом отметив, что уже настолько привыкла видеть кровь, что смотрит на неё, как на воду. Без эмоций и содроганий. А вот разрубленная плоть все ещё производила немалое впечатление. Позеленевшая лаэйри поспешно отвернулась.
— Любопытно, что в такой худышке привлекает озабоченных седовласых извращенцев? Вроде и смотреть еще особо не на что: ни груди, ни попы толком нет, — размышляла вслух спасительница.
Девушка пожала плечами и неуверенно предположила:
— Может то, что на меня объявлена охота, и заказчику не обязательно доставить меня живой и невредимой?
— Охота? — насторожилась северянка. — И чем же кому-то помешал худой голодный ребёнок?
— Статусом, — отозвалась Лариника, не обращая внимания на слово "ребёнок", хотя раньше оно стало бы причиной недетской обиды. — Дядя считает, что он на троне будет смотреться лучше меня.
— О как?! Погоди, так ты…
— Угу, принцесса.
* * *
— О, Небо! Этого мне только не хватало! Знала бы заранее, — не вмешивалась бы, — нахмурилась Веленира и одарила сжавшуюся в испуганный комок лаэйри презрительным взглядом. Но затем тоном чуть помягче произнесла: — Ладно, не бойтесь, ваше высочество, не трону. Глупо обвинять дочь в тех несчастьях, которые принес моему народу ее отец.
— Я… да… благодарю… мне никогда… я всегда была против войны, и папе это говорила, и братьям, но они…, - сбивчиво промямлила в свое оправдание Ника. Однако увидев, что жрица заинтересовалась услышанным, воодушевилась и продолжила: — Да, я всегда мечтала примирить Себор и Ютр! Ну, если бы королевой стала. Честно! И сейчас очень сильно желаю, чтобы мы с вами жили, как тысячелетия назад — до Великого Сумеречного Противостояния. Надо лишь простить обиды и договориться. У меня даже пламенная речь готова. Две весны над ней корпела, но сочинила! Но все же одних слов мало. Еще нужны подкрепляющие их поступки, я даже почти придумала, какие именно. На примере того, как древних книгах сказано. Во-первых, издам указ….
Северянка слушала более чем внимательно, и с каждой минутой поражалась тому, о чем говорила принцесса.
"Надо же, какие взрослые идеи хранятся в этой смышленой детской головке. И ведь не врет, ради своего спасения, — слова ее действительно искренни", — уважительно подумала жрица и мысленно усмехнулась: — "Чем-то она напоминает меня четыреста зим назад".
