Артемий помог Минодоре устроиться за столом, ухаживая, как заправский джентльмен. Василий Гаврилович некоторое время наблюдал за ними, а потом сказал:
- Что-то я радости на твоем лице не вижу, Дорушка. Жених твой говорит, что полюбили вы взаимно, а у тебя глаза на мокром месте.
- Это от волнения! – быстро ответил вместо нее сыщик. – Не верила, что вы нам позволите венчаться!
Минодора приготовилась было сказать пару ласковых, но вдруг замерла, изумленно глядя на Артемия. Господи… нужно срочно бежать к Елене. Только она сможет помочь! Беда!
- Да, папенька. Артемий прав. Волнуюсь я… Сердце заходится… - она улыбнулась отцу. – Ничего, пройдет скоро.
- Пройдет, пройдет! – захохотал купец. – Любовь – дело проходящее! Пролетит, будто лебедь мимо! Крылом по лицу чиркнет, и поминай как звали!
В столовую вошла Степанида Пантелеймоновна. Она не понимала, что происходит, взволнованно кутаясь в легкую шаль.
- Звал, Василий Гаврилович?
- Иди, мать, познакомься. Будущий зять, - купец поднялся и похлопал Артемия по плечу. – Будем к свадьбе готовиться.
- Как это? – опешила бедная женщина. – Откуда жених?
- Это ты у дочери спроси! – Василий Гаврилович вернулся на место. – Где эти молодые только и успевают снюхаться! Одному Богу известно!
А Минодора не сводила взгляда с Артемия. Ее руки под столом нервно комкали салфетку. Когда же все это закончится?! Как же ей нужна была Елена! Возможно, скоро случится что-то дурное, чего уже невозможно будет исправить… Как бы под стол заглянуть, чтобы ноги сыщика увидеть? Вот правда и вскроется!
* * *
Евдокия принесла аптекарю мятного чая, и пока он пил, я размышляла. Понятно, что мы его в беде не оставим. Вот только нужно не только дать Никите Мартыновичу крышу над головой, но и сделать все, чтобы аптека не прекратила свое существование.
- Никита Мартынович, мы завтра утром поможем вам переехать к нам, - сказала я, приняв решение. – На улице вы точно не останетесь.
- Да что ж я буду только место занимать? – грустно спросил он. – Без дохода я просто старый человек. Обуза.
- Не говорите так! – строго сказала я. – Вы для нас не обуза! А аптека никуда не денется. Мы ее откроем здесь!
- Как это здесь? – удивился Никита Мартынович. – Где?
- А в доме, - улыбнулась я. Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно. – На первом этаже. Там два выхода. Из одного можно выйти на другую улицу, но он сейчас заколочен. Выделим вам большую комнату, которая выходит окнами в сад. В ней поставим прилавок и стеллажи.
- Мне неудобно. Я не могу так бесцеремонно пользоваться вашей добротой… - начал было отнекиваться аптекарь, но тут встрял дядюшка:
- А чего? Сдается мне, что дело это выгодное…
- Это как? – удивился Никита Мартынович.
- Да очень просто! Будете с Леночкой ее масла для бороды варганить, да в аптеке продавать, - Тимофей Яковлевич неожиданно продемонстрировал деловую хватку. – Человек придет в парикмахерскую, мы ему бороду смягчим, расчешем, а он спросит: «Да где ж мне такое добро купить, чтобы дома самому за красотой ухаживать?». А мы ответим: «Дык, в аптеку нашу загляните. Там такого добра пруд пруди!».
- Вот это я понимаю, голова работает! – удивленно воскликнула я. – Тимофей Яковлевич, да ты молодец!
- А то! – засмущался дядюшка. – Это когда я водку пил, мне ничего не надобно было, а сейчас пыл к работе появился.
С таким размахом можно было и мыло варить… Я тут же приструнила себя. Начинать нужно с малого, а не хвататься за все подряд.
- Идите домой, к Машутке, - обратилась я к Никите Мартыновичу. – Завтра, как только рассветет, мы придем и перенесем все ваши вещи, чтобы к обеду успеть. Может, еще мужчин с собой позовем. Не думаю, что нам кто-то откажет.
Аптекарь ушел более спокойным. Конечно, в его душе творилось непонятно что: ему было больно, терзала обида. Но он хотя бы чувствовал поддержку. А это дорогого стоит.
Когда закончился дождь, от Ксении Алпатовой прибыл слуга. Я передала ему список и только собралась вернуться домой, как услышала голос Минодоры:
- Елена! Погоди!
Обернувшись, я увидела, что она быстро идет по улице. Щеки девушки раскраснелись, она задыхалась, но темпа не сбавляла. Еще я обратила внимание, что Минодора немного похудела. Особенно это было видно по лицу. Молодец, девчонка!
- Случилось что? – спросила я, когда она подошла ближе. – Я уже хотела к тебе идти. Ни слуху ни духу.
- Случилось, - выдохнула Минодора. – Ко мне нечистый сватается.
- Чего-о-о? – протянула я и потянула носом. – Ты не пила? Я тебе раз сказала остаканиться, чтобы от Павлуши отделаться, а не постоянно прикладываться!
- Зря смеешься! – девушка вдруг заплакала. – Мне еще нянюшка рассказывала, что бывало к невестам чёрт в виде жениха приходит. Девица замуж за него выходит и помирает! Потому что нечистый ее душу высасывает!
- И в какого жениха чёрт вселился? – уточнила я, стараясь не смеяться. – Кто на твою душу зарится?
- В Жарикова! Артемия! – всхлипнула Минодора. – А я думаю, что не так? Глаза злые стали, жадные… Все моим склаважем интересовался! И чёртова отметина на шее! Родимое пятно копытом! У настоящего Артемия его не было! Еще я хотела на его ноги посмотреть, авось вместо них копыта? Но нечистый не дурак, боты носит!
Вот тут мне стало не смешно. Вырисовывалась какая-то нехорошая история. А на них у меня был нюх.
- Пойдем в дом, расскажешь все с самого начала.
В чертей я не верила. Если только они не были людского рода.
___________________
* Колье склаваж представляет собой полоску ткани, на которой закреплены драгоценности. Также имеет подвеску, лежащую на ямочке на шее. Такое колье очень плотно облегает шею, а подвеска кокетливо ниспадает в ложбинку. Данный вид колье был обязателен для модниц 18-19 века.
Глава 67
Внимательно выслушав сбивчивый рассказ Минодоры, я для начала поинтересовалась:
- Ты уверена, что на шее Жарикова раньше не было родимого пятна? Ты просто могла не обратить на него внимания.
- Уверена! – твердо заявила девушка. – Слава Богу, вижу я хорошо!
- А в предыдущие встречи Артемий интересовался твоими украшениями или достатком вашей семьи?
- Нет! Он интересовался только мной! – всхлипнула Минодора. – И взгляд его был совершенно другим! Говорю же, черт в него вселился! Старые люди учили, что защититься от него можно только крестом, молитвами, а еще все комнаты ладаном окурить. Не переносит нечистый этого запаха! Или же сесть на улице и грызть семечки, а когда черт спросит: «Что делаешь?», ответить: «Вшей грызу». Противно ему станет и уйдет он восвояси! А еще…
- Так, остановись! – засмеялась я. – Никто вшей грызть не будет. Давай мы по-другому сделаем. Говорил ли Жариков, где остановился?
- Да… На квартире… В соседнем переулке, а что? – девушка внимательно смотрела на меня в нетерпеливом ожидании.
- Мы должны в его жилище попасть и все выяснить, - заговорщицким тоном произнесла я. – Думаю, там найдутся ответы на все наши вопросы. Главное, чтобы Жарикова в этот момент дома не было.
- Батюшка пригласил его в «Яр» завтра вечером, чтобы с друзьями познакомить, - взволнованно прошептала Минодора.
- Отлично! Значит, начинаем расследование! – я подмигнула ей. – Выведем твоего черта на чистую воду!
На лице Минодоры отразилась душевная борьба, и мне на секунду показалось, что она откажется от такой авантюры. Но пора бы уже было изучить характер купеческой дочери. Оказывается, она просто мысленно решала, как ей лучше уложить женишка.
- Ежели в Жарикова и правда нечистый вселился, я его святой водой окроплю! А ежели он от подлости душевной, то придется управу искать или же за ноги, об стену да в пруд.
Я изумленно взглянула на Минодору, и она звонко рассмеялась.
- Да шучу я! Шучу! А там… кто знает…
