— Ваше Величие, возможно у этих слухов есть реальные основания, — у канцлера упрямо стиснул челюсти. — Меня самого коснулся Зов и могу подтвердить…
— Пустая болтовня, — император громко хлопнул ладонью по резной ручке трона. — Хватит Лип, иначе я начну сомневаться в Вашем здравомыслии. А неблагоразумный канцлер, — он не договорил, а лишь выразительно взглянул на тучную, затянутую в красно-фиолетовые одежды фигуру. — Надеюсь, Вы меня поняли дорогой мессир.
— Ваше Величие может ошибаться, — голос сидевшей рядом с императором женщины был холоден как лед. — Начальник моей охраны сказал, что его также коснулся Зов Младшего Владыки.
— И Вы Ваше Милосердие туда же, — император нахмурился. — В лучшем случае это какой-то красный с исключительным Даром. — Он насмешливо взглянул на канцлера, — возможно даже более сильным, чем у нашего главы Стражей. Но живой Матрэл? — Водилик принужденно рассмеялся. — Не зачем волновать народ безосновательной молвой. Последний Младший Владыка лежит в родовой усыпальнице и пусть там и остается. Нам хватает проблем и без них.
— Это уж точно, — в голосе Матриарха звучала откровенная издевка. — За последние десять лет проблем заметно прибавилось. И началось это как раз с момента Вашего воцарения.
Император с ненавистью посмотрел на собеседницу, — Иногда я так сильно скучаю по Вашей матушке кузина.
— Мне её тоже не хватает, — в ответном взгляде присутствовало столь же сильное отвращение. — Но не меньше я скучаю по Вашему батюшке.
Перебранка между Владыками, уже не вызывала у присутствующих прежнего неудобства, смешанного с неловкостью, став чем-то привычным и даже обязательным.
Пытаясь прервать очередной словесный выпад, канцлер негромко кашлянул. — Хотелось бы вернуться к вопросу о недавнем инциденте. Большинство членов Совета, — он развел руками, как бы призывая в свидетели три десятка человек, что стояли позади него, — выступает за тщательное расследование. Если подтвердится, что перед нами не Матрэл, я с удовольствием рекрутирую этого имярека в Союз Стражей. Однако, если окажется, что потомок Младшего жив, он должен занять свое законное место. — Канцлер кивнул, на затянутый бордовой тканью пустой яшмовый трон.
— А не боишься Лип, что станешь первым, кого новый Владыка размажет по стенке, — Водилик X поддался вперед. — Наши гневливые кузены не прощают обид. А если этот неведомый человек окажется сыном Норбера или его внуком? Хотя такой вариант и кажется смехотворным. В любом случае, даже если он и не знает о печальной участи своих родственников, всегда найдутся доброжелатели, что с радостью его в этом просветят. И тогда Лип, боюсь ни родство с Матрэлами, ни высокий пост не спасут от жестокой расправы ни тебя, ни твою семью.
— Как любил говаривать покойный Магистр — что предсказано, да исполнится, — голос канцлера был на удивление ровным и спокойным. Он холодно улыбнулся. — Я готов рискнуть.
— Конечно, ты готов рискнуть, — сардонический смех императора вспорол напряженную тишину. — Но с недавних пор мы полагаем, что наш верный слуга Торберт Лип слишком многое на себя берет. Может пора отправить его в отставку?
— Назначение и смещение канцлера — это прерогатива Палаты. — Матриарх покосилась на замершего канцлера. — А новая кандидатура должна пройти утверждение всех Владык.
— Какие сложности? — Водилик X нарочито нахмурился. — Сколько лишних телодвижений? Вам не кажется дорогая кузина, что процесс назначения на этот пост давно пора упростить? — император насмешливо взглянул на Среднюю Владыку, — и заменить эти трудоемкие процедуры одной волей императора?
— Нет, не кажется, — отрезала та. — Боюсь, что если оставить исключительно одно Ваше волеизъявление Торния очень быстро перестанет существовать. По крайней мере, в своих нынешних границах.
Император оскалился. Однако неожиданно уступил. — Хорошо, этот вопрос мы обсудим позже. — Он повернулся к стоявшему за его троном человеку. — А что Вы мэтр Гатто думаете о случившемся?
— Мое скромное мнение, едва ли интересно окружающим, — высокий человек, со вздернутым, коротким носом низко поклонился. — Полагаю все члены Совета, более информированы и профессиональны, нежели Ваш покорный слуга, — выпуклые с поволокой глаза застыли грязно-серыми льдинками на костистом лице.
— Ну почему же, — император благосклонно махнул рукой, — Ваше мнение всегда достойно внимания. — Мэтр поклонился еще ниже. Едва заметная улыбка тронула неожиданно мясистые губы.
— Думаю, что Ваше Величие абсолютно правы, требуя сурового наказания для тех, кто распространяет эти бредовые слухи. Живой потомок Младшего?! — Мэтр трескуче засмеялся. — Как это нелепо? Кроме того, следует помнить, что Ваш мудрый отец, — Эразмо Гатто прижал руку к сердцу, — не случайно избавился от Матрэлов — этих беспокойных смутьянов, головорезов и…
— Выбирайте выражения мэтр. Вы говорите о потомках Младшего, — на лице Матриарха читалось плохо скрываемое недовольство, — а потому имейте уважение. Иначе Вас привлекут к суду за святотатство.
— Я лишь пересказываю текст приговора Магистру Норберу и Маршалу Эвераду, Ваше Милосердие, — мэтр усмехнулся. — Там есть слова и похлеще.
— Те слова были высказаны исключительно в адрес заговорщиков, а не всех Матрэлов, — Торберт Лип поспешил поддержать Матриарха.
— Дайте договорить мэтру, — раздраженно воскликнул император. Он хмуро взглянул на канцлера. — Вам мессир я не разрешал высказываться. — Канцлер извиняющее склонил голову и отошел.
— Если уважаемые члены Совета мне позволят, я продолжу, — мэтр Гатто не скрывал победной улыбки. — Я целиком и полностью на стороне Вашего Величия и более того, мне кажется, что этот источник возможного беспокойства лучше уничтожить. — Он переждал раздавшийся возмущенный ропот. Члены Совета не решавшиеся слишком сильно негодовать на речь императора, в полной мере выразили свое недовольство словами его советника. — Я не сомневаюсь, — Гатто демонстративно повысил голос, — что этот человек, кто бы он ни был, не имеет ни какого отношения к Матрэлам. Все потомки Владык общеизвестны, их можно перечислить по пальцам одной руки. Неужели кто-то может серьезно предполагать, что где-то на севере скрывается безвестный потомок Младшего?
— Это вполне можно допустить, — вперед вышел высокий дородный мужчина в коротком темно красном плаще, скрепленном на плече серебренной заколкой в виде кабаньей головы. — Матрэлы ни когда не были особо разборчивы в выборе партнеров. — Он запоздало покосился на канцлера, который, впрочем, внимательно слушал советника императора и предпочел пропустить сказанное мимо ушей.
