«Известно, что ко лжи более склонны приобретшие Дар Старшего, делающие это отчасти пользуясь разумом, отчасти же в силу своей природы…».
Васт Гиппон «Речи»
Менно Ванкил с утробным хрюканьем откинулся на тощую подушку. На этот раз шлюха хорошо постаралась. Он причмокнул губами, вспоминая полученное наслаждение. Ему нравилось наведываться в этот бардель. Его хозяйка всегда заискивающе улыбалась, стремясь угодить ему во всем. Его вкусы она знала досконально, и заранее подбирала нужных девиц. Все бесплатно и по высшему разряду. Менно, хрустя позвоночником, потянулся в постели. — Хорррошооо.
— А ты ни чего, — он хлопнул лежавшую рядом проститутку по большой, немного отвисавшей груди. Шлепок получился звонким и ожидаемо тяжелым. Проснувшаяся обладательница пышных форм громко ойкнула.
Менно довольно захохотал. — Эй, как там тебя, — он никогда не запоминал имена потаскух, — давай-ка вали отсюда. Мне еще нужно привести себя в порядок. И скажи Уде, что бы принесла вина. Такого как я люблю.
— Конечно, мэтр. Вы остались довольны? — Мужчина не соизволил ответить. Быстро собрав свою разбросанную по полу одежду, полуголая девица выскользнула за дверь.
Менно по привычке принялся жевать ус. Это не успокаивало и раздражение лишь нарастало. Он всегда гордился своей силой и отвагой, а когда в нем — сыне деревенского кузнеца обнаружился Дар, он воспринял его как должное. Кровавого Менно боялся весь Табар. И вот его бывшего Посохом Кольца почти двадцать лет, поставил на колени и заставил выполнять свои мерзкие приказы какой-то Темный. Он зарычал, потом громко и витиевато выругался. Его люди перерыли весь Табар, но темные как в воду канули. Менно хотелось разорвать ненавистных ублюдков. Он вскочил с постели и, принялся ходить по комнате. Его тело уже порядком затронутое старостью, продолжало оставаться крепким и мускулистым. Тронутые жиром пластины грудных мышц нависали над немного выпиравшим животом. — Ааааа, мразь. — Грудь распирало от бешенства. — Уда! — позвал он. — Удааа!
— Уже бегу мэтр Ванкил. — Дверь распахнулась и в комнату торопливо вошла немолодая, но еще вполне моложавая хозяйка публичного дома. Она быстро взглянула на мужчину, который нагишом расхаживал по комнате. Не обращая внимание на женщину, которая торопливо расставляла на столике кувшин вина с двумя стаканами, мужчина сжимал пудовые кулаки и чертыхался.
— Успокойся Менно. Выпей вина. — Давнее знакомство позволяло мэте Скортум говорить с гостем почти дружеским тоном. Разумеется, она была в курсе, что Ванкил был Посохом всесильного Кольца. Он был слишком хвастлив и глуп, чтобы умолчать об этом. Они были знакомы больше двадцати лет, и чем больше Уда его узнавала, тем сильнее ненавидела. Впрочем, этого негодяя ненавидели все. Сколько раз, побывав в его постели, девицы в слезах прибегали к ней и в красках рассказывали про его неуемные фантазии и намеренную жестокость в постели. Чем она могла помочь им? Ни чем. Ей и самой пришлось в свое время побывать в их шкуре. Поэтому гладя по голове и утешая очередную жертву старого мерзавца, она могла лишь безмолвно ругаться, да молиться по ночам Триединым, что бы те уменьшили его сексуальные аппетиты. Провожая до дверей очередного целителя, она клятвенно обещала самой себе навсегда закрыть перед Менно двери своего борделя. Но попробуй отказать члену Кольца, да еще и Посоху. В лучшем случае отрежут уши, что бы не фасонила. Или пустят по кругу. Уда зябко поежилась. В этом городе Кольцу дорогу лучше не переходить. И поэтому, когда ей докладывали о его приходе, то она лишь тяжело вздыхала и с приклеенной к губам дежурной улыбкой спешила уважить дорогого клиента.
— Там тебя на улице дожидается какая-то девица. — мэта Скортум неспешно разливала густое тягучее вино в высокие оловянные стаканы.
— Гони ее в шею. Видимо очередной шлюхе захотелось моего тела. — Мэнно захохотал, а Уда деланно улыбнулась. — У меня есть еще на что посмотреть. — Великан бесстыже развернулся к женщине. — Но я сегодня уже натрахался, так что пусть проваливает.
— Она не сказала, как ее зовут, но просила передать, что очень хочет с тобой поговорить. — Уда внимательно наблюдал за Мэнно поверх стакана. Она со страхам произносила следующие слова, но искушение высказать их прямо в лицо самому Посоху было слишком велико. — А еще она сказала, что если этот болван откажется, она сама войдет и надерет тебе задницу.
— Что она сказала?! — Менно выглядел ошарашенным. Его лицо выражало изумление, смешанное с нараставшим гневом. Однако удивление быстро сменилось хмурым пониманием. — Постой. А как она выглядит?
— Такая высокая девчонка с короткой стрижкой.
— У нее синие глаза и пепельные волосы? — в голосе Менно еще чувствовалось подавленный гнев, но он стремительно, на глазах растворялся внутри огромной туши. — С ней кто-то был?
— Я не всматривалась. Но волосы и вправду необычные. — Мэта Скортум с удивлением видела, как на глазах сдувается ярость грозного Посоха, недоумевая, что же за человек мог вызвать такие резкие изменения. Когда нахальная девчонка позвонила в дверь и, не представившись, потребовала позвать старого развратника, она вначале не поняла о ком идет речь. И только потом, осознав, что гостья имела ввиду Кровавого Менно, она не на шутку испугалась. Сперва, даже приняла девчонку за сумасшедшую, пожелавшую покончить жизнью каким-то особым изуверским способом. Но только по началу. Вглядевшись в темно-синие, с фиолетовым отливом глаза мэта Скортум поняла, что перед ней стоит кто-то очень важный. Настолько значительный, что мэтр Ванкил не просто не изобьет ее, а терпеливо выслушает и даже подчинится. Вот и сейчас незаметно наблюдая за ненавистным клиентом, она все больше утверждалась, что незваная гостья, пожалуй, могла стать самым важным человеком, что когда-либо переступал порог этого дома.
— Я не заметила ни кого, но может быть кто-то и ошивался рядом. А что?
— Ни чего, — мэтр Ванкил вновь вошел в образ хозяина жизни. — Пошла вон и быстро её зови. Живо. — Он вскочил и начал поспешно одеваться.
Мэта торопливо вышла за дверь и, приказав пробегавшей мимо девице сопроводить посетительницу наверх, проскользнула в соседнюю комнату. Нетерпеливо заперев входной замок, она быстро подошла к тонкой стене и прислушалась. В соседней комнате раздавались негромкие голоса. Уда отодвинула край висевшего гобелена и заглянула в крошечную, проделанную для удовлетворения фантазий разных извращенцев отверстие.
— Значит, здесь обретаешься? — Девчонка брезгливо осматривала комнату. — Отец говорил, что ты постоянно ходишь лишь в один тот же бордель. Завсегдатай так сказать. Может быть, — она ехидно взглянула на великана, — ты еще и к одной девице ходишь. Кому скажи, что наш Мэнно — однолюб.
