— Хватит паясничать, — Удо был привычно серьезен. — Кипп сказал, — в тихом голосе страх перемешивался с недоверием, что ты тут пятерых мужиков уложил. Один, — зачем-то уточнил он. — И совсем тихо: — Это правда?
— Я сам видел, — серые, на выкате глаза Киппа требовали немедленно подтверждения слов товарища. — Пошел отлить и тут ты как закричишь. — Он поежился. — Так ужасно и громко. Страшно было, аж до жути.
— Ты мышь увидишь и начинаешь кричать как девчонка, — Арибо попытался толкнуть локтем друга в бок, однако Кипп ловко увернулся и, не удосужившись ответить, продолжил:
— Ты одного так, а затем еще одного, — он принялся энергично махать длинными, худыми руками. — А потом третьему. Бац, Бац. А дальше погнался за двумя. А они как кинутся от тебя. Будто зайцы. — Юноша перевел дух и, поглядев на друзей, тихо закончил. — Ты им, кажется, позвоночник вырвал. И что-то там еще, я не вглядывался. — Он положил подрагивавшие ладони на костлявые колени. — Голыми руками. И кровищи было.
Эдмунд со стоном приподнялся. Три пары глаз выжидательно на него уставились. — Сес…, - голос изменил ему, — Сестра Хилда, — Как она? А отец-настоятель?
— Мертвы, — на глаза Киппа навернулись слезы, Арибо посуровел, а Удо отвернулся. — Лежат там у входа. Меика и Сента, слышишь, как голосят? — Кипп плакал уже не скрываясь. — За что их так?
— Да, Дракониху и Пухляка жалко, — Арибо шмыгнул носом.
— А где брат Раббан?
— Наш привратник, поковылял в деревню. — Арибо не умел долго грустить. И азартно улыбнувшись, громко зашептал: — Бьюсь о заклад, что пока он дошкандыбает до тудова, пройдет половина дня. — И, запустив пятерню в непослушные кудри, добавил, — Могу поспорить на свой завтрак.
— Прекрати, — Удо поморщился. — Раз такой быстрый, почему сам не пошел?
— Да наш Раббан-старикан сам вызвался, а я старшим завсегда дорогу уступаю, — в голосе Арибо не чувствовалось и намека на уважение. — Типа сказал, что он бывший солдат. И если, мол, на него нападут по дороге, он еще задаст всем жару. — Арибо прыснул в кулак. — Ага, щас. Напугает всех грохотом своих костей.
— Заткнись Риб, — взвился Кипп. — Ты уже достал своей толстокожестью. Драко… сестра Хилда знала нас с детства. Она нас любила, ухаживала за нами, когда мы болели. А брат Анселло. Это ведь он привез тебя из Мистара, где ты воровал еду и попрошайничал. Он спас тебя, накормил, обогрел. А ты… Ты неблагодарная скотина. Вот ты кто.
— Сам заткнись, правильный ты наш, — пробурчал крепыш. — А вы все зануды. — Он снова пригладил длинные, русые волосы и обиженно отвернулся. Молчание, изредка прерываемое всхлипами Клипа и оскорбленным пыхтением Арибо, затягивалось.
— Эд. — Удо легонько толкнул лежавшего юношу в плечо. — Не уходи от ответа. Что там случилось? — Кипп продолжал хлюпать носом, но уже заинтересованно. Плечи Арибо напряглись, и было заметно, что он ловит каждое слово.
— Не знаю. Не помню. Точнее что-то всплывает в памяти урывками. Такое ощущение, будто я напился. — Юноши дружно улыбнулись. Арибо хрюкнул, сдерживая рвавшийся наружу смех и не выдержав, повернулся и захохотал. — Помню, помню. Ты еще блеванул тогда перед Пухляком.
История была давняя, славная и навсегда вошедшая в анналы лучших проделок дружной четверки. Нежно лелеемый и тщательно оберегаемый винный подвал отца-настоятеля был давней и заветной мечтой Эдмунда и его друзей. Разумеется, дело было не в желании взалкать тот запретный плод, которым брат Анселло и брат Рабан нередко потчевались перед обедом. Всех младших обитателей виддалунской обители давно уже возмущала идея сестры-экономки, уставшей от бесконечных набегов на кухонный погреб, перенести все фруктовые компоты в надежно охраняемый винный подвал. Справедливому негодованию воспитанников, особенно ценивших персиковую и сливовую разновидность сладких напитков, не было предела. В итоге разработанный Эдмундом и Удо план по устранению допущенной несправедливости был успешно реализован. Пока малолетки отвлекали настоятеля, ключ из его кабинета был выкраден, винный подвал вскрыт, и необходимое количество компота экспроприировано. К сожалению, опьяненному успехом Арибо, захотелось унести не только с десяток банок с компотом, но и пару бутылок виноградного вина. Щедро поделившись добычей с младшими подельниками, старшие воспитанники пожелали попробовать и столь любимый отцом-настоятелем сладкий мускат. Подначивая друг друга, они умудрились выпить обе литровые бутылки, после чего Кипп и Удо благополучно вырубились, а Эдмунд с Арибо отправились искать приключения. И, естественно, тут же нашли их в лице разгневанного брата Анселло и просто исходившей бешенством сестры Хилды. Разговор с настоятелем пришлось вести Эдмунду, так как его напарник к тому времени был уже не в состоянии связать и двух слов. И этот до предела эмоциональный диалог начался с того, что его вырвало прямо на зеленное одеяние отца Анселло, забрызгав попутно и новые башмаки сестры-экономки. Собственно на этом разговор и закончился, а уши у всех воспитанников, включая взывавшей к сестринскому милосердию малышни, горели ровным бордовым цветом добрую декаду.
— Да было дело, — Эдмунд поднес ладони к глазам и увидел на них обильные кровавые разводы. — Он закашлял. — Это что?
— Ты бы свое лицо видел, — в голосе Удо звучала неподдельная тревога. — Мы в начале посчитали тебя мертвым. Думали, на тебе живого места нет.
— Ага, — поддакнул Арибо, — ты истекал кровью. — Он уже не улыбался. — Только чужой. Хорошо, что сестра Сента не подошла к твоей кровати, когда спрашивала всё ли у нас в порядке. Она бы тебя увидела и сразу же бухнулась в обморок. У нее это хорошо получается.
Эдмунд попытался оттереть ладони об одежду, однако там крови было еще больше. Он присел на кровати и, кивком отвергнув услужливо протянутую Киппом руку, тяжело встал. — Арибо принеси воды.
— А что я? Пусть Удо сбегает.
Эдмунд пристально посмотрел на приятеля, после чего, тот нахохлившись, встал и вскоре, гремя ведрами, вышел во двор. Клипп безо всякой просьбы подтащил большую деревянную лохань, служившую умывальней для всех обитателей комнаты.
— На, замой, — Эдмунд бросил Удо скомканные рубашку и штаны. — Возьми мыло и бегом к ручью. — Не говоря не слова, тот быстро вышел. Эдмунд с наслаждением подставил тело под ледяные струи, которые моментально окрасились в темно-красный цвет. Вода приятно холодила разгоряченное тело, смывая не только спекшуюся кровь, но и усталость.
— На голову лей растяпа, — Арибо привычно командовал Киппом. — Видишь там за ухом еще немного осталось. Сероглазый юноша безропотно подчинялся, направляя узкую, прозрачную струю на указанное место.
